Alexisverse. Часть 5
потеряв сознание, удаляться от станции в космическое пространство.
— Нура! — в ужасе крикнул Рэй в микрофон радиосвязи. И бросился к медленно разматывавшемуся на глазах страховочному тросу девушки — вернее, хотел броситься, но вместо этого медленно пошёл, тяжело ступая магнитными ботинками, чтобы самому не улететь следом за Нурой. Шаг, ещё шаг — каждый из них казался парню вечностью, но спустя бесконечно долгие несколько секунд он ухватился за трос — тот натянулся в его руках, словно пытаясь оторвать Рэя от обшивки и утянуть вслед за Нурой, но магниты держали юношу крепко, трос перестал разматываться, и Нура больше не удалялась от станции.
— Арчер, что у вас происходит? — раздался в наушниках радиосвязи голос диспетчера. — Доложите обстановку!
— Мой напарник потерял сознание и едва не улетел в е**чий космос! — крикнул в эфир Рэй, которому было не до выбора слов. — Ситуация под контролем, — говоря это, он постепенно сматывал трос, притягивая Нуру к себе, — но нам нужно вернуться!
— Я в порядке! — раздался в эфире слабый голос Нуры. — Готова продолжать работу.
— Ни**я ты не в порядке! — возмутился Рэй, продолжая тянуть трос. — Мы возвращаемся! И Нуре нужен доктор!
— Понял вас, Арчер, — ответил голос диспетчера. — Возвращайтесь внутрь станции, вместо вас выйдет другая группа. Медики скоро прибудут к шлюзу.
Поддерживая девушку, Рэй вместе с ней вошёл в шлюз, герметичные двери закрылись, и шлюз начал наполняться воздухом. Когда, наконец, можно было снять шлемы рабочих скафандров, Рэй с тревогой посмотрел на девушку — её лицо слегка вспотело, и дышала она часто из-за пережитого страха, но юноша не мог понять, нормально ли она себя чувствует.
— Прости, что... заставила испугаться, — сказала Нура, поймав на себе взгляд юноши. — Я, кажется, действительно плохо себя чувствую...
— Ты не представляешь, насколько я испугался! — совершенно искренне ответил ей Рэй. — Слушай, а у тебя случайно не месячные? — насколько он знал, на «Вирджинии» месячные были вполне законным основанием для женщины не выйти на работу.
— Не знаю... — неуверенно ответила девушка, словно прислушиваясь к своему организму. — Может быть... не уверена. Да вон врачи бегут — сейчас всё выяснится, — к открывшимся дверям шлюза действительно уже спешили люди в белых комбинезонах.
Всё то время, что врачи занимались медицинским осмотром Нуры, Рэй нетерпеливо мерил шагами пол перед дверями медотсека. Наконец, двери открылись, и оттуда вышла Нура — слегка напуганная, но обрадованная тем, что всё обошлось, и женщина-врач.
— Ничего страшного, обычный предменструальный синдром, наложившийся на не очень качественную пищу и воздействие невесомости, — сказала врач. — От работы вы на ближайшие дни освобождены, последите уж за своей напарницей, — и она взглянула на Рэя так, будто уже успела догадаться о его чувствах к порримианке. — Главтех просил передать, чтобы вы берегли себя: люди гораздо ценнее, чем что вы там ремонтировали.
Когда Рэй с Нурой остались вдвоём (если не считать случайных людей, шедших туда-сюда по коридорам станции), юноша решился-таки сказать девушке, из-за чего он так переживал:
— Нура... пожалуйста, береги себя, — на выдохе произнёс он, глядя прямо на девушку. — Я знаю, что тебе это уже много раз успели сказать, но если бы с тобой что-нибудь случилось, я переживал бы сильнее всех. Я бы просто с ума сошёл, если бы ты погибла!
— Не надо из-за меня сходить с ума! — испуганно и удивлённо запротестовала порримианка. — Зачем ты стал бы сходить с ума, если бы со мной что-то случилось?
— Затем, что... — Рэй набрал воздуха в грудь и выдохнул: — Ты мне нравишься, — но, увидев непонимание и удивление на лице девушки, сказал как есть: — Я люблю тебя.
Однако лицо Нуры стало только ещё более удивлённым.
— Н-но... — нерешительно произнесла девушка. — Разве мужчина может любить женщину?
— А как же иначе? — теперь настала очередь Рэя удивляться в ответ.
— Ну... — начала неуверенно объяснять девушка, — любовь, если мы понимаем под этим словом одно и то же, это когда женщина любит женщину... когда они друг другу как самые близкие друзья и даже больше...
Рэй никогда не задумывался об этом раньше, но ему пришлось признать, что это совершенно логично, что жительницы Милелы практикуют лесбиянство (если он правильно понял слова Нуры), что иначе, наверное, и быть не могло.
— А мужчины у вас, что, любят мужчин? — спросил он, пытаясь разобраться в этих инопланетных отношениях полов.
— Н-ну... — девушка замешкалась. — Я не знаю... наверное, у вас с этим совсем по-другому... — нерешительно произнесла она. — У нас считается, что мужчины вообще не могут любить. Что это противоестественно: ведь мужчина должен оплодотворить как можно больше женщин, а если он будет любить только кого-то одну, он не сможет оплодотворять других женщин...
В голове Рэя, шокированного таким откровением, немедленно возник образ мужчин-порримианцев, которых их женщины держат в полурабском состоянии, заставляя их заниматься сексом с как можно большим количеством женщин, а если они осмеливаются влюбиться в какую-нибудь одну женщину и сбежать с ней... тут воображение Рэя решило, что это слишком страшно, чтобы пытаться себе представить. Юноша с возмущением подумал, что прежде он был о порримианцах лучшего мнения, пока не пытался узнать их с этой стороны. Но, наверное, Нура была не виновата в том, что её соплеменницы именно такие...
— А у нас, землян, наоборот! — начал объяснять Рэй. — У нас считается, что противоестественно женщине любить женщину, а мужчине мужчину, потому что от такой любви не может быть детей.
— Подожди... причём тут дети? — возразила Нура, пытаясь сама вникнуть в инопланетные для неё отношения полов. — Любовь и... размножение — это ведь разные вещи! Или... у вас, землян, эти вещи связаны? Подожди, тогда ты мне только что сказал, что хочешь от меня детей? — она уставилась на Рэя взглядом, в котором смешались удивление, испуг и... радость.
Рэй замешкался: он, разумеется, не был готов к настолько серьёзным отношениям... но как объяснить это Нуре так, чтобы она это поняла?
— Честно говоря, я не планировал заводить детей так сразу... — он натянуто рассмеялся. — Но потом, когда мы оба будем готовы — почему нет? — он улыбнулся девушке.
— Но... — неуверенно и жалобно ответила та. — У меня же плохие гены... Если у нас будут дети, они вырастут слабыми и болезненными...
— Кто тебе сказал такую чушь? — опешил юноша.
— Ну... мне всегда это говорили... Что я... слабачка, что мне никогда не позволят иметь детей...
В голове юноши мелькнула догадка: так вот откуда эта казавшаяся ему трогательной скромность и стеснительность девушки! Выходит, ей все с детства внушали, что у неё плохие гены, что у неё никогда не будет детей, и чёрт знает что ещё? Над ней смеялись из-за её низкого роста и субтильного телосложения? И не от своих соплеменниц ли она бежала сюда, на «Вирджинию»?
— Нура, — произнёс Рэй. — Не
— Нура! — в ужасе крикнул Рэй в микрофон радиосвязи. И бросился к медленно разматывавшемуся на глазах страховочному тросу девушки — вернее, хотел броситься, но вместо этого медленно пошёл, тяжело ступая магнитными ботинками, чтобы самому не улететь следом за Нурой. Шаг, ещё шаг — каждый из них казался парню вечностью, но спустя бесконечно долгие несколько секунд он ухватился за трос — тот натянулся в его руках, словно пытаясь оторвать Рэя от обшивки и утянуть вслед за Нурой, но магниты держали юношу крепко, трос перестал разматываться, и Нура больше не удалялась от станции.
— Арчер, что у вас происходит? — раздался в наушниках радиосвязи голос диспетчера. — Доложите обстановку!
— Мой напарник потерял сознание и едва не улетел в е**чий космос! — крикнул в эфир Рэй, которому было не до выбора слов. — Ситуация под контролем, — говоря это, он постепенно сматывал трос, притягивая Нуру к себе, — но нам нужно вернуться!
— Я в порядке! — раздался в эфире слабый голос Нуры. — Готова продолжать работу.
— Ни**я ты не в порядке! — возмутился Рэй, продолжая тянуть трос. — Мы возвращаемся! И Нуре нужен доктор!
— Понял вас, Арчер, — ответил голос диспетчера. — Возвращайтесь внутрь станции, вместо вас выйдет другая группа. Медики скоро прибудут к шлюзу.
Поддерживая девушку, Рэй вместе с ней вошёл в шлюз, герметичные двери закрылись, и шлюз начал наполняться воздухом. Когда, наконец, можно было снять шлемы рабочих скафандров, Рэй с тревогой посмотрел на девушку — её лицо слегка вспотело, и дышала она часто из-за пережитого страха, но юноша не мог понять, нормально ли она себя чувствует.
— Прости, что... заставила испугаться, — сказала Нура, поймав на себе взгляд юноши. — Я, кажется, действительно плохо себя чувствую...
— Ты не представляешь, насколько я испугался! — совершенно искренне ответил ей Рэй. — Слушай, а у тебя случайно не месячные? — насколько он знал, на «Вирджинии» месячные были вполне законным основанием для женщины не выйти на работу.
— Не знаю... — неуверенно ответила девушка, словно прислушиваясь к своему организму. — Может быть... не уверена. Да вон врачи бегут — сейчас всё выяснится, — к открывшимся дверям шлюза действительно уже спешили люди в белых комбинезонах.
Всё то время, что врачи занимались медицинским осмотром Нуры, Рэй нетерпеливо мерил шагами пол перед дверями медотсека. Наконец, двери открылись, и оттуда вышла Нура — слегка напуганная, но обрадованная тем, что всё обошлось, и женщина-врач.
— Ничего страшного, обычный предменструальный синдром, наложившийся на не очень качественную пищу и воздействие невесомости, — сказала врач. — От работы вы на ближайшие дни освобождены, последите уж за своей напарницей, — и она взглянула на Рэя так, будто уже успела догадаться о его чувствах к порримианке. — Главтех просил передать, чтобы вы берегли себя: люди гораздо ценнее, чем что вы там ремонтировали.
Когда Рэй с Нурой остались вдвоём (если не считать случайных людей, шедших туда-сюда по коридорам станции), юноша решился-таки сказать девушке, из-за чего он так переживал:
— Нура... пожалуйста, береги себя, — на выдохе произнёс он, глядя прямо на девушку. — Я знаю, что тебе это уже много раз успели сказать, но если бы с тобой что-нибудь случилось, я переживал бы сильнее всех. Я бы просто с ума сошёл, если бы ты погибла!
— Не надо из-за меня сходить с ума! — испуганно и удивлённо запротестовала порримианка. — Зачем ты стал бы сходить с ума, если бы со мной что-то случилось?
— Затем, что... — Рэй набрал воздуха в грудь и выдохнул: — Ты мне нравишься, — но, увидев непонимание и удивление на лице девушки, сказал как есть: — Я люблю тебя.
Однако лицо Нуры стало только ещё более удивлённым.
— Н-но... — нерешительно произнесла девушка. — Разве мужчина может любить женщину?
— А как же иначе? — теперь настала очередь Рэя удивляться в ответ.
— Ну... — начала неуверенно объяснять девушка, — любовь, если мы понимаем под этим словом одно и то же, это когда женщина любит женщину... когда они друг другу как самые близкие друзья и даже больше...
Рэй никогда не задумывался об этом раньше, но ему пришлось признать, что это совершенно логично, что жительницы Милелы практикуют лесбиянство (если он правильно понял слова Нуры), что иначе, наверное, и быть не могло.
— А мужчины у вас, что, любят мужчин? — спросил он, пытаясь разобраться в этих инопланетных отношениях полов.
— Н-ну... — девушка замешкалась. — Я не знаю... наверное, у вас с этим совсем по-другому... — нерешительно произнесла она. — У нас считается, что мужчины вообще не могут любить. Что это противоестественно: ведь мужчина должен оплодотворить как можно больше женщин, а если он будет любить только кого-то одну, он не сможет оплодотворять других женщин...
В голове Рэя, шокированного таким откровением, немедленно возник образ мужчин-порримианцев, которых их женщины держат в полурабском состоянии, заставляя их заниматься сексом с как можно большим количеством женщин, а если они осмеливаются влюбиться в какую-нибудь одну женщину и сбежать с ней... тут воображение Рэя решило, что это слишком страшно, чтобы пытаться себе представить. Юноша с возмущением подумал, что прежде он был о порримианцах лучшего мнения, пока не пытался узнать их с этой стороны. Но, наверное, Нура была не виновата в том, что её соплеменницы именно такие...
— А у нас, землян, наоборот! — начал объяснять Рэй. — У нас считается, что противоестественно женщине любить женщину, а мужчине мужчину, потому что от такой любви не может быть детей.
— Подожди... причём тут дети? — возразила Нура, пытаясь сама вникнуть в инопланетные для неё отношения полов. — Любовь и... размножение — это ведь разные вещи! Или... у вас, землян, эти вещи связаны? Подожди, тогда ты мне только что сказал, что хочешь от меня детей? — она уставилась на Рэя взглядом, в котором смешались удивление, испуг и... радость.
Рэй замешкался: он, разумеется, не был готов к настолько серьёзным отношениям... но как объяснить это Нуре так, чтобы она это поняла?
— Честно говоря, я не планировал заводить детей так сразу... — он натянуто рассмеялся. — Но потом, когда мы оба будем готовы — почему нет? — он улыбнулся девушке.
— Но... — неуверенно и жалобно ответила та. — У меня же плохие гены... Если у нас будут дети, они вырастут слабыми и болезненными...
— Кто тебе сказал такую чушь? — опешил юноша.
— Ну... мне всегда это говорили... Что я... слабачка, что мне никогда не позволят иметь детей...
В голове юноши мелькнула догадка: так вот откуда эта казавшаяся ему трогательной скромность и стеснительность девушки! Выходит, ей все с детства внушали, что у неё плохие гены, что у неё никогда не будет детей, и чёрт знает что ещё? Над ней смеялись из-за её низкого роста и субтильного телосложения? И не от своих соплеменниц ли она бежала сюда, на «Вирджинию»?
— Нура, — произнёс Рэй. — Не