Застава
плоть требует!
Подошёл, постучал. За дверью тишина.
— Она что? Свет забыла погасить, — мелькнуло и пропало, как только услышал шаги.
Медленно открылась дверь, и на пороге появилась ОНА! Мои мысли о давешнем наряде, сразу исчезли. То, что было одето на ней, ни в какое сравнение не шло с халатиком. Это как дерюга и кружевная занавеска! Причем халатик был именно дерюгой...
— Вы?! — удивилась Кристина, — проходите Семен Евдокимович.
— ... — а я от увиденного не мог не то чтобы идти, а даже слова сказать.
Нечто воздушное, всё в кружевах и оборках, не скрывающих тело, а окутывающих его. Туманный силуэт, окрыляющий полёт мысли... Взяв себя в руки и с трудом отведя глаза от прозрачно-сексуального пеньюара, в который она была одета, откашлялся, но всё равно еле выдавил из себя:
— Кристина... Ваш муж звонил... Просил солдатиков прислать, чтобы помочь... Но вот напасть! Закрутился и забыл... Вы уж не обессудьте, коли поздно, я могу и сам помочь! — слова вылезали из горла с трудом, а член в штанах явно оттопыривал ширинку...
— Проходите, я честно не думала, что кто-то придет... Вот спать собралась, — явно смутившись, сказала она.
А для меня её голос зазвенел как нежные арфы амуров, будоража плоть и выплескивая литры тестостерона в кровь... Подсознание как будто разделилось на две части: хорошую и плохую.
— Даже не думай! И не вздумай пялиться! — кричала в душе половинка меня хорошего.
— Не слушай дурака! Она мужика несколько дней не щупала! — нашептывала в ухо вторая половина, — не зря она так разоделась... А как от неё пахнет!
— Помоги и уходи! — увещевала первая.
— Хватай её и в постель! — советовала вторая.
— Чем... могу помочь? — взял я себя в руки.
— Да я уже сама всё сделала, спасибо...
— Тогда я пойду, — мой голос потух.
— А, может, чая или кофе?
— Спасибо, нет.
— А если покрепче?
— Это можно!
Как известно надежда умирает последней, и я шагнул через порог, закрывая за собой дверь!
— 4 -
Она попыталась повернуться, и мы столкнулись... Кристина покачнулась, и я машинально обнял её поддерживая. Это был чудесный миг... Я почувствовал, как она содрогнулась от моего прикосновения, задрожала, а из прелестных пухлых губок вырвался приглушённый стон.
— Извините... — начал я.
Но продолжение фразы было прервано её губами, припавшим к моим. «Крышу» у меня снесло напрочь, и я сильно прижал трепещущее тело, к себе целуя и «упиваясь» ответными поцелуями. Далее, всё было как в прекрасном сне. Мои руки жадно, но бережно гладили её шикарные формы, а она только постанывала, прикрыв глаза. Поясок каким-то образом оказался развязанным, и я, целовал её шею спускаясь губами всё ниже. Белоснежные груди, до которых я добрался, вообще, свели меня с ума. Большой набухший сосок твердой виноградинкой перекатывался во рту. Язык просто летал, оглаживая и вылизывая его. Она чуть откинула назад голову и положила на вторую грудь мою руку.
— Сожми её... Крепче! — прошептали губы.
Ухватившись за коричневую бусину соска, я, дрожа от возбуждения, перекатывал его между пальцами.
— Сильнее!
— Да, — выдавил я из себя, на миг, отрываясь от белоснежного полушария, и сжал грудь.
— Ох... Как же хорошо, — шаловливая ручка, пробежалась по брюкам пытаясь расстегнуть галифе.
Я переключился на лобызания второй груди. А рука, тем временем, скользнула по животу в её маленькие трусики. Горячий гладковыбритый лобок буквально подался мне навстречу. Ещё ниже... и пальцы прямо таки засасывает в горячую и влажную плоть вульвы. Её коленки раздвигаются и скользящие вниз пальцы проваливаются во влагалище.
— Ооо-ууу... — разносится по прихожей, — да сними ты эти брюки, — сквозь стоны просит она.
— Сейчас! — хватаю её на руки и несу в комнату, продолжая целовать желанные губы.
Бережно уложив на диван, лихорадочно стягиваю сапоги и галифе. Сдирая китель и рубашку. И уже припав губами к её животу, стягиваю всё остальное. Сильно рву мешающие трусики, откидывая в сторону оставшиеся лоскуты. Вот он предмет обожания и страсти. Орхидея женственности, сочащаяся «нектаром» и вызывающая вожделение. Припадаю к ней губами, ласкаю языком, помогая пальцами. Кристина стонет, рычит как львица, ерзает и бьётся под моим напором. Руки хватают мою голову, стараясь крепче прижать к источнику «любви». Ногти, коготками вцепляются в волосы, оставляя кровавые царапины на коже.
— Ещё! — увещевает она.
Язык проваливается в зовущую дырочку, и она захлёбывается криком, поднимаясь мне навстречу промежностью.
Сквозь глухие удары сердца в ушах слышу: «Дай!». До меня не сразу доходит смысл, хотя её руки уже давно скользят по бедру пытаясь добраться до моего члена. Рывком поднимаю её с дивана и ложусь сам, опустив Кристину на живот. Она, вывернувшись как змея, ложится сверху ногами к голове. И тут же мой орган засасывает в её ротик. Ойкнув, я снова припадаю к лону. Мои губы сосут и ласкают клитор, а пальчики, провалившись в вагину, «совершают там революцию», двигаясь вперед-назад с невообразимой скоростью.
Чувствую, как язычок нежной бабочкой порхает по головке члена. А уже через мгновение орган проваливается в рот, скользя по этому языку как ледяной, но горячей горке. Как пальчики массируют и нежно мнут мошонку, перекатывая внутри набухшие яички...
А затем всё замирает. Становится тихо и тишину рвёт пронзительный и просящий стон:
— Хочу! Сейчас!
И я хочу! Опять поднимаю её на руках, мне это не составляет труда. Ставлю её на диван раком и медленно начинаю водить распухшей от ласк головкой по набухшим губкам и клитору. Кристина выгибает спину, чуть подается назад, пытаясь нанизаться на мой дрожащий от возбуждения фаллос. Но я не даю ей это сделать, придерживая за бёдра.
— Быстрее! — пытаясь вырваться, просит она.
— Рано! — рокочу я, постукивая стволом по вульве и ягодицам.
— Ну же! — она почти ревёт...
Приставляю головку к «плачущей» вагине и медленно давлю бёдрами. С негромким звуком чмок, головка, а потом и ствол погружаются в «пещерку». Я вижу, как растянулась белесым колечком кожа вокруг влагалища, подстраивающегося под мой размер, как застыли неподвижно ягодицы, и выгнулась спина.
Легкий шлепок по круглой попе, мгновенное расслабление мышц и я врываюсь внутрь.
— Оооууу... — стонет, то ли выдыхает воздух она, — медленнее...
Я начинаю двигаться. Сначала медленно, но терпения хватает ненадолго... Постепенно ускоряюсь... быстрее, ещё быстрее... Стоны заполняют объём комнаты. Она уже непросто стоит на карачках, а начала двигаться — подмахивая. И вот мы уже в едином порыве «несемся к ещё далёкому финишу»! Она руками отталкивается от дивана и прижимается спиной ко мне. Её тело выгнулось дугой вперед, голова повернута в сторону, а мягкие искусанный губы ищут мой рот. Чуть нагибаюсь, и вот мы сливаемся, в каком-то странном поцелуе. Одновременно совокупляясь. Мои бёдра и корпус мощно ходит туда-сюда, продираясь через её узкую вагину, наши
Подошёл, постучал. За дверью тишина.
— Она что? Свет забыла погасить, — мелькнуло и пропало, как только услышал шаги.
Медленно открылась дверь, и на пороге появилась ОНА! Мои мысли о давешнем наряде, сразу исчезли. То, что было одето на ней, ни в какое сравнение не шло с халатиком. Это как дерюга и кружевная занавеска! Причем халатик был именно дерюгой...
— Вы?! — удивилась Кристина, — проходите Семен Евдокимович.
— ... — а я от увиденного не мог не то чтобы идти, а даже слова сказать.
Нечто воздушное, всё в кружевах и оборках, не скрывающих тело, а окутывающих его. Туманный силуэт, окрыляющий полёт мысли... Взяв себя в руки и с трудом отведя глаза от прозрачно-сексуального пеньюара, в который она была одета, откашлялся, но всё равно еле выдавил из себя:
— Кристина... Ваш муж звонил... Просил солдатиков прислать, чтобы помочь... Но вот напасть! Закрутился и забыл... Вы уж не обессудьте, коли поздно, я могу и сам помочь! — слова вылезали из горла с трудом, а член в штанах явно оттопыривал ширинку...
— Проходите, я честно не думала, что кто-то придет... Вот спать собралась, — явно смутившись, сказала она.
А для меня её голос зазвенел как нежные арфы амуров, будоража плоть и выплескивая литры тестостерона в кровь... Подсознание как будто разделилось на две части: хорошую и плохую.
— Даже не думай! И не вздумай пялиться! — кричала в душе половинка меня хорошего.
— Не слушай дурака! Она мужика несколько дней не щупала! — нашептывала в ухо вторая половина, — не зря она так разоделась... А как от неё пахнет!
— Помоги и уходи! — увещевала первая.
— Хватай её и в постель! — советовала вторая.
— Чем... могу помочь? — взял я себя в руки.
— Да я уже сама всё сделала, спасибо...
— Тогда я пойду, — мой голос потух.
— А, может, чая или кофе?
— Спасибо, нет.
— А если покрепче?
— Это можно!
Как известно надежда умирает последней, и я шагнул через порог, закрывая за собой дверь!
— 4 -
Она попыталась повернуться, и мы столкнулись... Кристина покачнулась, и я машинально обнял её поддерживая. Это был чудесный миг... Я почувствовал, как она содрогнулась от моего прикосновения, задрожала, а из прелестных пухлых губок вырвался приглушённый стон.
— Извините... — начал я.
Но продолжение фразы было прервано её губами, припавшим к моим. «Крышу» у меня снесло напрочь, и я сильно прижал трепещущее тело, к себе целуя и «упиваясь» ответными поцелуями. Далее, всё было как в прекрасном сне. Мои руки жадно, но бережно гладили её шикарные формы, а она только постанывала, прикрыв глаза. Поясок каким-то образом оказался развязанным, и я, целовал её шею спускаясь губами всё ниже. Белоснежные груди, до которых я добрался, вообще, свели меня с ума. Большой набухший сосок твердой виноградинкой перекатывался во рту. Язык просто летал, оглаживая и вылизывая его. Она чуть откинула назад голову и положила на вторую грудь мою руку.
— Сожми её... Крепче! — прошептали губы.
Ухватившись за коричневую бусину соска, я, дрожа от возбуждения, перекатывал его между пальцами.
— Сильнее!
— Да, — выдавил я из себя, на миг, отрываясь от белоснежного полушария, и сжал грудь.
— Ох... Как же хорошо, — шаловливая ручка, пробежалась по брюкам пытаясь расстегнуть галифе.
Я переключился на лобызания второй груди. А рука, тем временем, скользнула по животу в её маленькие трусики. Горячий гладковыбритый лобок буквально подался мне навстречу. Ещё ниже... и пальцы прямо таки засасывает в горячую и влажную плоть вульвы. Её коленки раздвигаются и скользящие вниз пальцы проваливаются во влагалище.
— Ооо-ууу... — разносится по прихожей, — да сними ты эти брюки, — сквозь стоны просит она.
— Сейчас! — хватаю её на руки и несу в комнату, продолжая целовать желанные губы.
Бережно уложив на диван, лихорадочно стягиваю сапоги и галифе. Сдирая китель и рубашку. И уже припав губами к её животу, стягиваю всё остальное. Сильно рву мешающие трусики, откидывая в сторону оставшиеся лоскуты. Вот он предмет обожания и страсти. Орхидея женственности, сочащаяся «нектаром» и вызывающая вожделение. Припадаю к ней губами, ласкаю языком, помогая пальцами. Кристина стонет, рычит как львица, ерзает и бьётся под моим напором. Руки хватают мою голову, стараясь крепче прижать к источнику «любви». Ногти, коготками вцепляются в волосы, оставляя кровавые царапины на коже.
— Ещё! — увещевает она.
Язык проваливается в зовущую дырочку, и она захлёбывается криком, поднимаясь мне навстречу промежностью.
Сквозь глухие удары сердца в ушах слышу: «Дай!». До меня не сразу доходит смысл, хотя её руки уже давно скользят по бедру пытаясь добраться до моего члена. Рывком поднимаю её с дивана и ложусь сам, опустив Кристину на живот. Она, вывернувшись как змея, ложится сверху ногами к голове. И тут же мой орган засасывает в её ротик. Ойкнув, я снова припадаю к лону. Мои губы сосут и ласкают клитор, а пальчики, провалившись в вагину, «совершают там революцию», двигаясь вперед-назад с невообразимой скоростью.
Чувствую, как язычок нежной бабочкой порхает по головке члена. А уже через мгновение орган проваливается в рот, скользя по этому языку как ледяной, но горячей горке. Как пальчики массируют и нежно мнут мошонку, перекатывая внутри набухшие яички...
А затем всё замирает. Становится тихо и тишину рвёт пронзительный и просящий стон:
— Хочу! Сейчас!
И я хочу! Опять поднимаю её на руках, мне это не составляет труда. Ставлю её на диван раком и медленно начинаю водить распухшей от ласк головкой по набухшим губкам и клитору. Кристина выгибает спину, чуть подается назад, пытаясь нанизаться на мой дрожащий от возбуждения фаллос. Но я не даю ей это сделать, придерживая за бёдра.
— Быстрее! — пытаясь вырваться, просит она.
— Рано! — рокочу я, постукивая стволом по вульве и ягодицам.
— Ну же! — она почти ревёт...
Приставляю головку к «плачущей» вагине и медленно давлю бёдрами. С негромким звуком чмок, головка, а потом и ствол погружаются в «пещерку». Я вижу, как растянулась белесым колечком кожа вокруг влагалища, подстраивающегося под мой размер, как застыли неподвижно ягодицы, и выгнулась спина.
Легкий шлепок по круглой попе, мгновенное расслабление мышц и я врываюсь внутрь.
— Оооууу... — стонет, то ли выдыхает воздух она, — медленнее...
Я начинаю двигаться. Сначала медленно, но терпения хватает ненадолго... Постепенно ускоряюсь... быстрее, ещё быстрее... Стоны заполняют объём комнаты. Она уже непросто стоит на карачках, а начала двигаться — подмахивая. И вот мы уже в едином порыве «несемся к ещё далёкому финишу»! Она руками отталкивается от дивана и прижимается спиной ко мне. Её тело выгнулось дугой вперед, голова повернута в сторону, а мягкие искусанный губы ищут мой рот. Чуть нагибаюсь, и вот мы сливаемся, в каком-то странном поцелуе. Одновременно совокупляясь. Мои бёдра и корпус мощно ходит туда-сюда, продираясь через её узкую вагину, наши