Исповедь под плетью в женской руке
– спросил я громче, быть может, громче, чем ожидал. Лора, виновато отвернувшись в сторону, пряча испуганные глаза с размазанной под ними косметикой, стала двигаться на мне быстрее. (Видимо, желая отвлечь внимание и задобрить, подумал я.)
- Что, облажалась, сука? – усмехнувшись, я сбросил ее с себя, перевернув на спину. А потом,... сдавив одной рукой ее кисти рук, другой, неожиданно для себя, ударил ее по лицу.
- А-а, что ты делаешь? Не смей трогать меня,- захныкала Лора.
- А, так тебя не оскорбляют эти слова? – отметил я, поставив подругу в колено-локтевую позицию.
Лора молчала.
- Значит, ты шлюха? Да? – спросил я, раздвигая ей ляжки. – Отвечай.
- Да, - неожиданно для себя услышал я ее с придыханием тихий голос.
- Значит, ты б...? Да? – спросил, вставляя в ее задний проход вздымавшийся член.
- Я? А-а-а... - закричала-застонала она. – Да.
- Что «да»? Кто ты? – спросил я, все глубже засаживая член в роскошный зад моей вероломной предательницы.
- Шлюха.
- Не так, - ударил я ее по ягодицам. – Повторяй за мной – «я – шлюха».
- Я шлюха...
- Сука.
- Я сука-а-а...
- Отлично, детка, - схватил я за волосы свою б... - Я так вижу, ты способная девочка. У тебя еще есть шанс заслужить мое расположение. Что ж, поехали дальше.
Освободив задницу любовницы от своего инструмента, я поднял с пола свой ремень и одной рукой сжал запястья своей милашки.
- Итак, повторим урок. Будешь повторять за мной, но с бОльшим выражением, с чувством. Усвоила?
- Да...
- Господин.
- Да, Господин.
Лора покорно повторяла за мной эпитеты в свой адрес, получая за каждое слово ремнем по п...де. Ноги ее, по моему указанию, должны были все время быть широко раздвинуты, а спина прогнувшейся, чтобы порочное лоно было постоянно готово к очередному удару.
Затем, когда мы закрепили урок, я связал запястья Лоры ремнем и, перевернув ее лицом ко мне, приказал оставить ляжки широко раскрытыми.
- Отвечай: ты изменяла мне? – дал я подруге шанс спасти свою репутацию.
- Я... я не хотела, - ответила та дрожащим голосом, повернув ко мне лицо с растекшейся по щекам тушью.
Я ударил сучку кулаком в глаз, отчего та завизжала.
- Молчать, сука. Не выводи меня из себя. Короче, твоя задача все время смотреть мне в глаза и улыбаться. Я не слышу ответа, - отвесив ей оплеуху, произнес я.
- Да, да, хорошо, Господин.
О, это было такое необычное удовольствие для меня, тогда еще желторотого юнца – ударить женщину, оскорбить ее, унизить и увидеть в ее глазах страх и почтение! Ее, тридцатилетней, считавшей меня до того злопамятного для нее дня «хорошим мальчиком».
И вот она смотрела на меня своими блестящими от слез глазами на помятом лице, силилась улыбаться, и улыбка ее слегка порадовала меня своей униженно-заискивающей беззащитностью.
- Смотри мне в глаза, сука, - повторил я и начал вставлять пальцы, один за другим, в ее промежность. Через какое-то время все пять были во влагалище.
- О-о-о, - застонала Лора.
Тогда я, как «хороший мальчик», сжал пальцы в кулак и, зажимая другой рукой рот своей телочке, стал е...ть ее дырку кулаком. Бедняжка мычала, стонала, пыталась брыкаться, но в конце концов сдалась и, судорожно подавшись бедрами навстречу моей руке, кончила.
Затем я нашел пустую бутылку из-под пива с удлиненным горлышком и уже начал сверять ее диаметр с окружностью раскрытой щели своей б...ди. Поняв мои намерения, Лора пыталась сбросить меня с себя, и тогда я, пригрозив вые...ть разбитой бутылкой и прижечь «бычком» ее сокровище, приказал насаживаться, оскорбляя саму себя вслух.
Я вставлял и высовывал, вращал, крутил бутылку в ее влагалище, в то время как сучка, покорно устремляя бедра ей навстречу, шептала своим б...ким с хрипотцой голосом:
- Я сука... б... проститутка...
Тут я отвесил ей пощечину:
- Улыбаться!
- Да, Господин! Да, отъе... меня как последнюю шлюху... о-о-о... нет!.. да... я дырка... я твоя дырка... е... меня куда захочешь, я вся твоя, мой Господин... А-а-а, - закричала она, наконец, кончив, извиваясь всем телом, и в ее глазах я увидел боль и экстаз.
Не давая сучке передышки, я поставил ее на пол на колени.
- Проси прощения, шлюха.
Пока Лора умоляла простить ее, я мастурбировал напротив ее б...ского лица. Наконец, я кончил, и фонтан выпущенного залпа залил сучке все лицо. Вытерев сперму ладонью, я снисходительно «позволил» своей опущенной б...ди слизать сей драгоценный нектар, а затем приказал вылизать мои вспотевшие от трудов ступни.
И тогда, взяв изменницу пятью за гриву, я потащил ее, раздетую, ползущую на четырех, к двери и, выставив за порог, дал пинка со словами:
- А теперь пошла нах..., б...дина.
Затем, продержав свою неверную любовницу, беспрестанно звонившую и барабанившую в дверь, голой на лестничной клетке, пока я смачно затягивался сигаретой, блаженно растянувшись в постели и почесывая за ухом под звуки «The Road To Hell», в конце концов я выбросил одежду к ее ногам.
Больше я Лору не видел.
...В общем, тот день был переломным в моей жизни. Потому что того «хорошего мальчика», искавшего в женщине образ матери, не стало. Отныне все женщины стали для меня на одно лицо. Но, разуверившись в женщинах, я стал искать – как ни странно - такую же шлюху. И этой моей новой шлюхой стала Оля.
Я нашел ее просто: дал объявление в газете – «женюсь на проститутке». Конечно, я пошел на этот эксцентричный шаг не сразу, - где-то через три-четыре года после того, как я выгнал Лору. Я е...л скромниц, девственниц, развратных женщин, не находя между ними какой-либо особой разницы. А потом однажды понял, что Лора, не сказав мне ни слова упрека, отомстила в тысячу раз сильней: после нее меня не заводили иные женщины, кроме коварных изменниц - шлюх из шлюх, делавших мужей рогоносцами с присущей им легкостью в этом вопросе. Это стало для меня проклятием, наваждением, - но именно ощущение, что мою женщину до меня только что имел другой, вызывало во мне безумное желание. Желание, связанное, однако ж, с другим, не менее сладострастным удовольствием - наказать ее, унизить, оскорбить ее и овладеть ею грубо и жестоко, принуждая ублажать меня и выполнять ВСЕ мои прихоти.
Я действительно женился на Оле. И первую брачную ночь провел, ожидая возвращения невесты с «работы», не находя себе места в невыносимом возбуждении от одного ощущения себя мужем-рогоносцем. Что я могу сказать?.. Когда блудная жена моя вернулась, я, уже успев кончить пару раз до ее прихода, имел ее привязанной к спинке кровати, выпытывая у нее подробности первой измены, - имел ее как последнюю шлюху, каковой она, впрочем, и являлась.
Через какое-то время я уже сгорал от желания самому присутствовать при том, как моя жена обслуживает клиентов. С этой целью я установил в квартире скрытую камеру и уговорил жену принимать клиентов дома.
- Твое присутствие ...их будет смущать, - нашла отговорку она вначале.
- Я могу тихо сидеть на кухне.
- Это будет напрягать меня.
- Ну так отправляй меня прогуляться перед их приходом, - нашелся я.
О, как я помню тот первый раз, когда жена, притворно-грустно закатывая блудливые свои глазки, сказала:
- Дорогой, сегодня ночью у меня клиент. Сходи куда-нибудь
- Что, облажалась, сука? – усмехнувшись, я сбросил ее с себя, перевернув на спину. А потом,... сдавив одной рукой ее кисти рук, другой, неожиданно для себя, ударил ее по лицу.
- А-а, что ты делаешь? Не смей трогать меня,- захныкала Лора.
- А, так тебя не оскорбляют эти слова? – отметил я, поставив подругу в колено-локтевую позицию.
Лора молчала.
- Значит, ты шлюха? Да? – спросил я, раздвигая ей ляжки. – Отвечай.
- Да, - неожиданно для себя услышал я ее с придыханием тихий голос.
- Значит, ты б...? Да? – спросил, вставляя в ее задний проход вздымавшийся член.
- Я? А-а-а... - закричала-застонала она. – Да.
- Что «да»? Кто ты? – спросил я, все глубже засаживая член в роскошный зад моей вероломной предательницы.
- Шлюха.
- Не так, - ударил я ее по ягодицам. – Повторяй за мной – «я – шлюха».
- Я шлюха...
- Сука.
- Я сука-а-а...
- Отлично, детка, - схватил я за волосы свою б... - Я так вижу, ты способная девочка. У тебя еще есть шанс заслужить мое расположение. Что ж, поехали дальше.
Освободив задницу любовницы от своего инструмента, я поднял с пола свой ремень и одной рукой сжал запястья своей милашки.
- Итак, повторим урок. Будешь повторять за мной, но с бОльшим выражением, с чувством. Усвоила?
- Да...
- Господин.
- Да, Господин.
Лора покорно повторяла за мной эпитеты в свой адрес, получая за каждое слово ремнем по п...де. Ноги ее, по моему указанию, должны были все время быть широко раздвинуты, а спина прогнувшейся, чтобы порочное лоно было постоянно готово к очередному удару.
Затем, когда мы закрепили урок, я связал запястья Лоры ремнем и, перевернув ее лицом ко мне, приказал оставить ляжки широко раскрытыми.
- Отвечай: ты изменяла мне? – дал я подруге шанс спасти свою репутацию.
- Я... я не хотела, - ответила та дрожащим голосом, повернув ко мне лицо с растекшейся по щекам тушью.
Я ударил сучку кулаком в глаз, отчего та завизжала.
- Молчать, сука. Не выводи меня из себя. Короче, твоя задача все время смотреть мне в глаза и улыбаться. Я не слышу ответа, - отвесив ей оплеуху, произнес я.
- Да, да, хорошо, Господин.
О, это было такое необычное удовольствие для меня, тогда еще желторотого юнца – ударить женщину, оскорбить ее, унизить и увидеть в ее глазах страх и почтение! Ее, тридцатилетней, считавшей меня до того злопамятного для нее дня «хорошим мальчиком».
И вот она смотрела на меня своими блестящими от слез глазами на помятом лице, силилась улыбаться, и улыбка ее слегка порадовала меня своей униженно-заискивающей беззащитностью.
- Смотри мне в глаза, сука, - повторил я и начал вставлять пальцы, один за другим, в ее промежность. Через какое-то время все пять были во влагалище.
- О-о-о, - застонала Лора.
Тогда я, как «хороший мальчик», сжал пальцы в кулак и, зажимая другой рукой рот своей телочке, стал е...ть ее дырку кулаком. Бедняжка мычала, стонала, пыталась брыкаться, но в конце концов сдалась и, судорожно подавшись бедрами навстречу моей руке, кончила.
Затем я нашел пустую бутылку из-под пива с удлиненным горлышком и уже начал сверять ее диаметр с окружностью раскрытой щели своей б...ди. Поняв мои намерения, Лора пыталась сбросить меня с себя, и тогда я, пригрозив вые...ть разбитой бутылкой и прижечь «бычком» ее сокровище, приказал насаживаться, оскорбляя саму себя вслух.
Я вставлял и высовывал, вращал, крутил бутылку в ее влагалище, в то время как сучка, покорно устремляя бедра ей навстречу, шептала своим б...ким с хрипотцой голосом:
- Я сука... б... проститутка...
Тут я отвесил ей пощечину:
- Улыбаться!
- Да, Господин! Да, отъе... меня как последнюю шлюху... о-о-о... нет!.. да... я дырка... я твоя дырка... е... меня куда захочешь, я вся твоя, мой Господин... А-а-а, - закричала она, наконец, кончив, извиваясь всем телом, и в ее глазах я увидел боль и экстаз.
Не давая сучке передышки, я поставил ее на пол на колени.
- Проси прощения, шлюха.
Пока Лора умоляла простить ее, я мастурбировал напротив ее б...ского лица. Наконец, я кончил, и фонтан выпущенного залпа залил сучке все лицо. Вытерев сперму ладонью, я снисходительно «позволил» своей опущенной б...ди слизать сей драгоценный нектар, а затем приказал вылизать мои вспотевшие от трудов ступни.
И тогда, взяв изменницу пятью за гриву, я потащил ее, раздетую, ползущую на четырех, к двери и, выставив за порог, дал пинка со словами:
- А теперь пошла нах..., б...дина.
Затем, продержав свою неверную любовницу, беспрестанно звонившую и барабанившую в дверь, голой на лестничной клетке, пока я смачно затягивался сигаретой, блаженно растянувшись в постели и почесывая за ухом под звуки «The Road To Hell», в конце концов я выбросил одежду к ее ногам.
Больше я Лору не видел.
...В общем, тот день был переломным в моей жизни. Потому что того «хорошего мальчика», искавшего в женщине образ матери, не стало. Отныне все женщины стали для меня на одно лицо. Но, разуверившись в женщинах, я стал искать – как ни странно - такую же шлюху. И этой моей новой шлюхой стала Оля.
Я нашел ее просто: дал объявление в газете – «женюсь на проститутке». Конечно, я пошел на этот эксцентричный шаг не сразу, - где-то через три-четыре года после того, как я выгнал Лору. Я е...л скромниц, девственниц, развратных женщин, не находя между ними какой-либо особой разницы. А потом однажды понял, что Лора, не сказав мне ни слова упрека, отомстила в тысячу раз сильней: после нее меня не заводили иные женщины, кроме коварных изменниц - шлюх из шлюх, делавших мужей рогоносцами с присущей им легкостью в этом вопросе. Это стало для меня проклятием, наваждением, - но именно ощущение, что мою женщину до меня только что имел другой, вызывало во мне безумное желание. Желание, связанное, однако ж, с другим, не менее сладострастным удовольствием - наказать ее, унизить, оскорбить ее и овладеть ею грубо и жестоко, принуждая ублажать меня и выполнять ВСЕ мои прихоти.
Я действительно женился на Оле. И первую брачную ночь провел, ожидая возвращения невесты с «работы», не находя себе места в невыносимом возбуждении от одного ощущения себя мужем-рогоносцем. Что я могу сказать?.. Когда блудная жена моя вернулась, я, уже успев кончить пару раз до ее прихода, имел ее привязанной к спинке кровати, выпытывая у нее подробности первой измены, - имел ее как последнюю шлюху, каковой она, впрочем, и являлась.
Через какое-то время я уже сгорал от желания самому присутствовать при том, как моя жена обслуживает клиентов. С этой целью я установил в квартире скрытую камеру и уговорил жену принимать клиентов дома.
- Твое присутствие ...их будет смущать, - нашла отговорку она вначале.
- Я могу тихо сидеть на кухне.
- Это будет напрягать меня.
- Ну так отправляй меня прогуляться перед их приходом, - нашелся я.
О, как я помню тот первый раз, когда жена, притворно-грустно закатывая блудливые свои глазки, сказала:
- Дорогой, сегодня ночью у меня клиент. Сходи куда-нибудь