ласкал кожу. Ко мне подошёл стройный молодой парень с такой манящей улыбкой. Он обнял меня. Его руки были такие тёплые... Он провёл ладонью по моему лицу... Как же приятно... Моё тело расслабилось... Я подался вперёд; мне нестерпимо хотелось касаться его кожи, целовать эти соблазнительные губы... Его руки оказались на моих плечах...
- Ник, мой Ник. Ник... - шептало мне моё видение. - Ник... Ник...

Его слова становились всё громче, перерастая в крик. Я чувствовал, как кто-то начинает трясти меня за плечи и бить по щекам.
- Очнись, Ник! Слышишь меня?

Я очнулся и медленно приоткрыл глаза. Передо мной стоял Паша и изо всех сил тряс меня, пытаясь привести в сознание.
- Господи, очнулся... Как же ты меня напугал! Ты меня видишь? Узнаёшь? Подожди, милый, сейчас скорую вызовем, потерпи немного... Только не закрывай глаза...

Он нервно метался по квартире в попытках найти телефон и вызвать скорую, а у меня перед глазами всё ещё был мой минутный сон. И тот несостоявшийся поцелуй, те прикосновения, тот парень... Это же был он, Паша! Это... был... он...

Не успев додумать эту мысль, я снова отключился.

Проснулся я уже от яркого света. Судя по белоснежным стенам, я всё-таки оказался в больнице. Чтобы понять это, мне понабилось некоторое время, потому что поднять голову сил совершенно не было, яркий свет слепил глаза. Нет, боли я уже не чувствовал, но сил и желания двигаться в себе тоже не обнаружил.
- Привет, соня, - послышалось откуда-то издалека. - А ты вчера здорово меня напугал.

Это был Паша. Он сидел на соседней кровати, и, судя по его одежде, тут же он и провёл ночь.
- Что я здесь делаю? - с трудом, но я всё же оторвал голову от подушки, чтобы через мгновение об этом пожалеть.

В жизни есть куда более приятные вещи, чем тупая боль в затылке.
- Тише, тише, - Паша поднялся с кровати и подошёл ко мне. - Не вставай, тебе ещё нельзя. У тебя, оказывается, температура 40 вчера была. Ты вообще за здоровьем следишь? Или как?
- Или как, - вырвалось у меня, и на лице появилась слабая улыбка.
- Смеется он тут... Я вчера сам чуть коньки не отбросил! Лежит весь такой бледный, глаза закатил, дышит через раз...

Он начал повышать голос, а я тихо радовался тому, что сейчас рядом со мной именно он. С лица моего не сходила глупая улыбка, а сердце почему-то забилось чаще.

Может, действительно ничто не происходит в этой жизни напрасно? Может, там, наверху, действительно кто-то есть? Этакий ангел-хранитель, который помогает людям встретить друг друга в нужном месте и в нужное время, таким образом решая нашу судьбу? Что если высказывание «Мы сами творцы своей судьбы» вовсе и не бред? С чего у меня такие мысли? А сами подумайте, не слишком много ли в нашей жизни случайных совпадений? Хотя, время покажет... Время же поможет?
- Дай я возьму сам...
- Так, больным слово не давали.
- Блин, Рамашин, не борзей, а!
- Это такая мне благодарность? За всё, что я для тебя сделал?
- Будешь мне об этом всю жизнь напоминать? Я же тебя поблагодарил уже раз сто.
- Так, кончай препираться и залезай в машину. Мои слова обсуждению не подлежат. До полного твоего выздоровления я никуда от тебя не денусь. Понял? И мне наплевать, что ты старше, что ты типа мой препод и всё такое.
- Что значит «типа препод»? Я что, уволен? Или это тебе такие привилегии дали? - я смотрел на него с обалдевшим выражением лица, пока он запихивал меня в такси.
- Мы не в универе, для особо сообразительных, - это раз. А два - как ты можешь так со мной разговаривать после того, как в горячке лез ко мне целоваться?
- Что?! Как целоваться?! - глаза сами полезли на лоб.
- Еле отбился от тебя! Все врачи ржали, когда ты про сиреневое небо заговорил и розовых овечек, - продолжал улыбаться он.
- Врёшь ведь, гад такой? - я с надеждой посмотрел на моего «няня», но, судя по тому, как он улыбался и махал головой, всё это было чистой правдой.

Я лишь опустил голову и закрыл лицо руками.
- Почему же ты, сволочь, раньше мне не рассказал об этом? Я-то думаю, почему это медсёстры так странно улыбаются мне? А они думают, что я педик!
- О, да! Они действительно так думают, но это потому, что я им так сказал.
- Что?! - я резко поднял голову, а голос мой предательски дрогнул. - Ушам своим не верю! Нафига?
- Что значит «нафига»? Осёл ты, хоть и ученый. А как иначе мне, по-твоему, разрешили бы остаться с тобой? Там либо родственники, либо близкие. Вот я и сказал, что ты мой парень.
- Мог бы сказать, что ты мой брат, - я обиженно отвернулся к окну.
- Нууу... это первое, что пришло мне на ум.

Я понимал, что он врёт, но решил не продолжать нашу беседу. Всё равно это ничего не изменит, а таксист начинал уже конкретно на нас пялиться.
- Да, кстати, я буду жить у тебя эти два дня.
- Что? Зачем?
- У тебя что-то со слухом? Я от тебя слово «что» уже сотый раз за день слышу. Тебе вообще-то постельный режим назначили. А я прослежу, чтобы ты его соблюдал. Так что молчи в тряпочку.

Я обречённо опустил голову и зашёл в квартиру. Спорить с этим великовозрастным юношей не было ни смысла, ни желания. К тому же, у меня и правда не хватило бы сил даже на то, чтобы приготовить себе еду.

Если бы мне несколько недель назад кто-нибудь сказал, что я буду рад присутствию этого человека в своём доме, то я бы, наверное, просто рассмеялся в лицо такому человеку. Раньше Паша меня скорее раздражал, чем интересовал, но сейчас я увидел его с совершенно другой стороны. Он мог быть заботливым, внимательным. И он совсем не был глуп, с лёгкостью мог поддержать разговор на любую тему, к тому же, недурно готовил. Будь он девушкой, я бы точно обратил на него внимание...

День близился к концу, на часах было около восьми вечера. Может, и не так поздно, но для ноября это была уже тёмная ночь.
- Я в душ. А ты спать? - Пашка мигом встал из-за кухонного стола и, убрав тарелку в раковину и не дождавшись ответа, убежал.

«Сколько же в нём энергии! Целый день на ногах, в универе сегодня был - и всё ещё бодрячком», - с этими мыслями я направился в свою комнату. Завалившись на постель поперёк кровати, я в очередной раз подумал о том, что если бы попал в средневековье и оказался без горячей воды и прочего комфорта, то сдох бы быстрее, чем если бы меня просто не кормили.

Шум воды прекратился, и в коридоре послышались шаги. В дверях показался Рамашин, тем самым заставив мой рот непроизвольно открыться. На нём было лишь полотенце, обёрнутое вокруг бёдер.
По обнажённому торсу стекали капельки воды, а мокрые волосы были хаотично взлохмачены. Заметно видневшиеся кубики пресса слегка подрагивали от перепада температур (в комнате всё же было прохладно), а ноги были такие стройные и длинные... а шея такая манящая... а его руки... Стоп, стоп, стоп! Какого хрена я вообще ТАК на него смотрю? Ну да, хорошая у парня фигура. Ну да, смазливое личико. Хотя в голову мою только сейчас начали пробираться мысли, что, может, я вовсе не такой уж и «натуральный». Может, я и на два фронта играть могу, раз на парней так заглядываюсь, а? Дерьмовый же я психолог, раз таких вещей сам за собой не замечал.

Всё это пронеслось в моей несчастной