обстоятельства разгонял фантазию в такой полёт, что не угнаться.

Я продолжал снимать лапшу с ушей, которую мне навешала Алена, в то время как Катя всеми силами привлекала моё внимание. То у неё закружилась голова прямо возле меня, то она просила посмотреть, не пустили ли колготки стрелку (глупее способа привлечь внимание к ногам я ещё не видел). Короче, все эти выпады я вежливо пропускал мимо ушей и тем самым, видимо, бесил Сомину.

Паша стоял в противоположном конце комнаты и исподтишка наблюдал за нами. Мы договорись ещё накануне вечеринки, что не будем даже виду подавать, что мы общаемся, чтобы не давать лишней почвы для фантазии Бариновой. Но сдержать взгляды мы не могли. Он убийственным и бешеным взглядом смотрел на Катю и Алену, которые не отходили от меня ни на шаг, а я, в свою очередь, не мог не замечать, что он выпивает стакан за стаканом и что какой-то мудак постоянно возле него вертится.

Вечеринка подходила к концу, а свой план, не знаю точно какой, но точно касающийся меня, Катя так и не реализовала. Так как я, кроме вежливых ответов на её вопросы, больше ничего не говорил, она решила пойти ва-банк: заиграла медленная мелодия, и меня потащили танцевать.

Танцевать я люблю, и решил не отказываться, да и позорить её не хотелось, а эта довольная лиса прижималась ко мне так пошло, что аж противно. Видимо, я нехило ей нравился. До середины танца я видел яростные взгляды Павла, а потом он пропал. Я решил, что он отошёл по делам, а я, закончив танец, поблагодарил партнёршу и отошёл в поисках уборной.
«Сколько же дверей в этой домине?" - после нескольких неудачно выбранных дверей взмолился я мысленно.
- Что, заблудились? - это был Кир.
- Слава богу! Кирилл, где здесь туалет?
- Я тоже туда же, - улыбнулся он, - пойдёмте, покажу.

Мы пошли на второй этаж и, повернув налево, увидели «потрясающую» картину маслом. Павел прижал того ублюдка к стене и нагло его вылизывал. Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Чувство обиды, ревности и ярости настолько смешались во мне, что я не мог сообразить, что мне делать. То ли подойти, отодрать Павла от этого парня и дать ему в морду, то ли просто по-тихому уйти.

Мои размышления прервал Кир.
- Ой, кажется, мы помешали. Там ещё на первом есть.

Мы повернулись и ушли. Что заставило меня держатся спокойным снаружи, я не знаю. Но будь я героем мультфильма, у меня в этот момент выросли бы рожки и загорелась бы лампочка над головой.

Я сделаю ему так больно, как было только что мне. Пусть страдает, если он меня любил (да какая тут любовь уже?), или пусть обломается, если хотел меня кинуть... Мысль глупая и ужасная, но я мне было настолько больно, что об этом я не думал.

Я ушёл по-английски. Не хотел даже видеть кого-то. В голове уже формировались слова, которые я ему скажу.

11. «И мстя моя будет жестока»

Это утро для меня было ужасным. Мне снились всю ночь кошмары, и каждые 10 минут я подрывался в постели весь в поту. Мне снилось, как Паша с тем парнем занимаются сексом у меня на глазах, а я не могу ничего сказать, сделать или вообще выйти. Но самое ужасное ощущение - это когда ты хочешь проснуться, а у тебя это не получается.

Я в очередной раз проснулся с криком. На часах было шесть утра. Вставать было ещё рано, но снова заснуть я бы уже не смог. Просто побоялся бы ещё одного такого сна.
- Привет, дорогой, - это была Мариша, - у тебя всё нормально? Выглядишь ужасно.
- Спасибо за честность, - выдавил я из себя с натянутой улыбкой, - ты, как всегда, наблюдательна.
- Коль, ну ты же знаешь, я правду-матку всю в лицо. Что случилось у тебя?

Я не собирался ей отвечать на этот вопрос и отмазался тем, что плохо себя чувствую. Я побыстрее решил удалиться в кабинет, закрыться там и ждать Павла. А я знал, что он придёт. Он делал это каждое утро.

Чем ближе подходил решающий момент, тем больше меня трясло. В голове, как и в случае с Алисой, проплывали моменты, когда мы с ним были вместе, наши бурные ночи и тайные зажимания по углам универа.

Вот он... Дверь открывается... и в проёме показывается весёлая морда, правда, изрядно помятая после вчерашнего. Видимо, он выпил гораздо больше, чем я смог углядеть.
- Почему ты вчера ушёл и никому ничего не сказал? - спросил он, даже не успев закрыть дверь.
- У меня были дела.
- И какие именно? Мне кажется, мы договорились, что пойдём вместе.
- Тебя это задевает? Мне там надоело находиться.
- Да, меня это задевает. Потому что ты мне не безразличен, и всё, что тебя касается, меня задевает. Мне ты мог сказать? Я же туда ради тебя пришёл, - его голос становился всё громче.

«Это он мне что, в любви только что признался? Вот врёт же, сволочь. Врёт и не краснеет. Ну уж нет, я ему не скажу, что вчера всё видел. Пусть мучается».
- Знаешь, я вообще-то хотел с тобой поговорить. Думаю, нам надо прекращать все эти игры, - я подошёл к нему и вложил в свой взгляд столько высокомерия, сколько было в душе. - Я выиграл! Ты в меня влюбился, о чём практически сказал только что. Мы переспали - это тоже было в нашем споре. И осталась последняя деталь. Ты свободен и можешь валить на все четыре стороны. Ты мне больше не нужен. Я же говорил, что не один ты можешь добиваться своих целей любыми методами.

Господи, и откуда у меня в голосе появилась вся эта желчь? Я сам не верил своим словам. Неужели я способен сказать человеку такое? Какой же мразью я себя сейчас чувствую. Я же люблю его! До боли в сердце люблю. Но я не хочу оказаться на его месте. Я трус? Может быть. Но зато он будет знать истинную цену отношений.
- Ты это сейчас серьёзно?
- Серьёзней некуда. Думаешь, я не специально тогда у тебя в комнате остался? А история с Алисой? Она меня и не бросала вовсе, и мы до сих пор собираемся пожениться.

Он молча повернулся и ушёл... Как только дверь за ним закрылась, ноги мои подкосились, не выдержав всего того напряжения, в котором я пребывал эти несколько минут.

«Что я наговорил? И откуда у меня в голове взялась вся эта чушь? Да и причём здесь Алиса? А я со стороны неплохим актером кажусь - наверное, потому что, когда рассказывал ему про Алису, чуть не плакал. А теперь так жестоко ему всё это выдал... Самое дерьмовое в этой ситуации то, что мне совсем не стало легче, а только хуже, только хуже... Когда на душе плохо, нужно погрузится в работу с головой. Мне это всегда помогало, и я надеялся, что поможет и на этот раз. Я взял на себя больше нагрузки, задавал студентам кучу контрольных, которые проверял потом до ночи, после чего в бессилии просто падал на постель и отключался. Я даже начал задумываться над тем, чтобы начать писать какую-то научную работу, чтобы ещё и в выходные сидеть в библиотеках.

Всегда был совой, и не поспать лишние пять минут утром было для меня кошмаром. Теперь вся сонливость куда-то улетучилась, и если я засыпал в 12 ночи, то просыпался в 6 утра, и спать мне больше не хотелось...

Хотя и до начала пары было ещё далеко, но я уже шёл в аудиторию. Мне нужно было дописать планы и подготовить задания для очередной контрольной (такой ненавистной для моих подопечных).

Как же непривычно ходить по