мой учитель. Он преподавал у меня курсы самообороны.
- Всё. Я зря спросил! Я не хочу больше ничего слушать. Ты сделала свой выбор, прощай. Не беспокойся, ты меня больше никогда не увидишь...

На улице начал сыпать мелкий дождик. Я шёл по аллее с одинокими фонарями и не хотел, не мог идти домой. Я мысленно проклинал сейчас то одиночество, которое меня там ждало. Я так хотел вернуть время назад, увидеть её на кухне в моей рубашке и услышать: «Сюрприз, милый! Сегодня я остаюсь у тебя»... Терпеть не могу одиночество. Это худшее из всех наказаний, которое только может заслужить человек. В такие моменты в памяти обязательно всплывает твоё прошлое, причём то, о котором ты с удовольствием предпочел бы забыть и никогда не вспоминать. Жуткая тишина так давит на мозг, что становится больно.

Капли становились всё больше, и я с иронией сам себе улыбнулся. «Прямо как в фильме, - подумалось мне. - Только начинает страдать главный герой - и погода портится. Льёт дождь, и он, весь мокрый, грустный и печальный, идёт и плачет, но от дождя не убегает, чтобы никто не увидел его слёз».

Когда я добрался домой, у меня в голове была только одна мысль: напиться! Пусть не самая умная, зато она точно поможет мне хотя бы на некоторое время забыться.

Алкоголь быстро дал результат, но не такой, какой я от него ожидал. Стало ещё хуже. В памяти начали проплывать сцены того времени, когда мы только начали встречаться; как она приезжала ко мне на выходные, и мы два дня тупо не вылезали из постели; её заботливое: «Доброе утро, соня!»... Выть хотелось от всего этого. Выть, как волки воют на луну. Теперь я понимаю, почему они так делают; видимо, им очень хреново в этот момент...

Благо, очередная порция коньяка, который я вливал в себя прямо из горла, дала, наконец, долгожданный результат, и я отключился. Провалился в глубокую пропасть, где не было проблем. Там всё было предельно ясно и всё было ужасно просто. Не надо было делать выбор, решать что-то, и, конечно, никто не мог ранить тебя прямо в сердце!

Как бы ни хотелось оставаться в таком состоянии постоянно, но надо было просыпаться... Голова трещала. Под глазами синяки. Тело ломит. Во рту пустыня.
- Боже, ужас-то какой! - это я посмотрел на себя в зеркало.

Минуту помедлив, я глянул на часы.
- Японский бог! 11 утра! Работа! Вот, бля, молодец... - это я уже метался по квартире в поисках мобильного.

Когда я нашёл его, то ещё несколько раз проклял себя за вчерашнюю слабость. Батарея села, и с работы, естественно, звонили.
- Вот придурок! - никак не мог угомониться я.

Я включил телефон и, даже не дожидаясь смс про пропущенные звонки, набрал номер деканши. Хорошо, что я заработал неплохой авторитет и не проштрафился ещё ни разу; думаю, что мне не очень влетит за прогул.
- Здравствуйте, Анна Сергеевна! Простите меня за сегодняшнее. Я просто... немного заболел... Нет, ничего серьёзного... Да, температура просто, поэтому уснул и не заметил, как телефон выключился. Я перенесу пропущенные лекции... Ну, ладно, как скажете... Хорошо, буду лечиться... Нет, я завтра приду, как положено... Спасибо, Анна Сергеевна... Да, до завтра.

Вздохнув с облегчением, я положил трубку и взялся руками за голову. Да, врать нехорошо, но что мне оставалось делать? Не расскажу же я ей о том, что меня девушка бросила, и я, как пацан какой-то, с горя решил ужраться...

Голова трещала неумолимо. Я добрался до холодильника, достал из него минералку и немедленно приложился к бутылке, жадно глотая ледяную воду. В такие моменты боготворишь человека, который, собственно, придумал минералку и холодильник. Вот, а сейчас аспирин - и в кровать.

7. «Не было бы счастья, да несчастье помогло»

Если я скажу, что к вечеру мне стало легче, то меня заслуженно можно будет назвать самым большим вруном на земле. Голова так же трещала, тело бросало то в жар, то в холод, перед глазами всё плыло. Я триста раз поклялся сам себе не пить, но кому это сейчас поможет? Я прекратил самобичевание и глубже зарылся под одеяло.

И вдруг раздался дверной звонок. Вам знакомо чувство, когда ты берёшь бутерброд, чашку чая, удобно устраиваешься в кровати и вдруг с ужасом понимаешь, что забыл пульт от телевизора? Вот как раз сейчас так было и у меня, только раз в сто хуже.

«Кого ещё принесло в такое время?" - мысленно выругался я и нехотя пошёл открывать дверь. Моментально появилась глупая мысль, что это может быть Алиса, что она либо пошутила, либо передумала, раскаялась и хочет ко мне вернуться. Но эту мысль я прогнал в мгновение ока. Конечно, я многое могу простить человеку, которого люблю, но только не измену.

Медленно я дошёл до двери и открыл её, не глядя в глазок. Следом за дверью открылся мой рот; я просто потерял дар речи. На пороге стоял Павел с большим пакетом и радостно улыбался.
- Привет больным! - выдало это ходячее недоразумение и беспардонно ввалилось в квартиру. - Я купил тебе таблетки и принёс малиновое варенье. Я же не могу допустить, чтобы мой любимый учитель пропускал работу. Без тебя на лекциях скука смертная, знаешь?
- Какого чёрта ты здесь делаешь? - спросил я уже абсолютно равнодушным тоном, идя за ним на кухню.

Привалившись плечом к косяку, я смотрел на то, как он выгружает гостинцы.
- И я рад тебя видеть, милый. Я узнал, что ты болеешь, и решил тебя навестить. Ты не рад? - через мгновение Паша подошёл ко мне и наклонился так близко, что я отшатнулся.

С его лица не сходила противная ухмылка, но это не вызывало у меня ровным счётом никаких эмоций. Я продолжал смотреть на него в упор, даже не пытаясь отойти или возразить такой наглости.

Не то чтобы я сдался или меня сильно обрадовал приход ночного гостя, тем более Павла, но на душе, да и не только, было настолько хреново, что мне совсем не хотелось с ним спорить или ссориться. Видимо, он это заметил, и самодовольное выражение на его лице сменилось, как ни странно, тревожным.
- Ты чё, реально заболел? А ну, дай голову, - он прикоснулся к моему лбу ладонью, и по телу побежали толпы мурашек.

Такая холодная, но такая нежная. Так приятно чувствовать его заботу.
- Да ты горишь! Ты в курсе? Быстро в кровать!

Я не стал сопротивляться и отправился в комнату. Через минуту Пашка уже сидел на кровати и ждал, когда у меня измерится температура.

***

Рамашин уже минут 10 стоял у окна, а я только сейчас заметил, как красиво волосы обрамляют его лицо, как мужественно смотрится этот юноша, когда у него сложены руки на груди, а ноги стоят на ширине плеч. Почему-то сразу промелькнула в голове забавная мысль, что когда-нибудь, лет через двадцать, он так же будет стоять у окна и ждать с дискотеки детей, как в своё время меня ждал мой отец. Почему именно эта мысль пришла мне в голову? Да сам не знаю. Может, потому, что в его глазах было столько заботы, когда он приносил мне градусник, измерял температуру, укрывал одеялом. Я улыбнулся своим мыслям и не заметил, как перед глазами всё поплыло.

Небо было сиреневого цвета, трава под ногами была такая мягкая и пушистая, что хотелось пройтись по ней босиком. Лёгкий ветерок трепал мои волосы и нежными прикосновениями