Зато теперь я смогу спокойно уснуть. В чужой постели. Утром я как обычно закажу такси, которое в целости и сохранности доставит меня до самого университета.
Шла первая пара. Я сидел за последней партой и, пока наш препод медленно читал нудную лекцию, я заткнул уши наушниками от плеера и на всю громкость врубил звук. Что ж, хоть немного стало веселее. Между тем я окинул кабинет долгим взглядом, невольно выискивая глазами кое-кого. Но присутствием кое-кого даже и не пахло. Но мне на это было плевать. Или нет... Или да...? Я и сам не знаю. Скорее это мои жалкие убеждения, что мне действительно на него плевать.
Весь день был весьма тухлым и тоскливым. И даже некогда солнечная погода совсем испортилась – набежавшие на небе тучи так и норовили пролиться на землю обильным дождем. По крайней мере, хоть одно радует – сейчас прозвенит звонок на перерыв, и я скорее помчусь домой.
Кстати, Азазель так на пары и не пришел. Связано ли это со вчерашним вечером? Или он внезапно так заболел? Совпадение? Или все-таки нет?
Хотя. Должно ли меня это вообще волновать? Я невозмутимо отправил в раскрытый отсек сумки синюю гелевую ручку и исчерканный листок бумаги, и, перекинув лямку через плечо, направился к выходу.
Сбежав по ступенькам крыльца, я преодолел высокое ограждение и свернул в сторону своего дома. И тут же на кого-то наткнулся. Ох, уж эта моя хроническая неуклюжесть. Я схватился за пострадавший нос, зажав его ладонью, и поднял голову, чтобы извиниться. Но... тут же передумал. Или скорее, подавился своей вежливостью.

О, боже. И почему вся фигня случается только со мной и так не вовремя?!
Как гласит одна известная фраза – явился – не запылился. Да, он самый. Азазель. Он как-то подозрительно не то улыбнулся, не то ухмыльнулся, и, судя по всему, прерывать нашу «столь неожиданную и приятную встречу» он не собирался. Отнюдь, парень попросил меня уединиться, чтобы без свидетелей мы могли обговорить «кое-что важное». На что моя интуиция включила предупреждающий сигнал об опасности, явственно улавливая скрытые мотивы собеседника. Я и сам понимал, что он со мной ну уж точно не о цветочках болтать собирается. Но как бы я не хотел, отказать ему в этой просьбе я не смог. Мною вновь управляли мои же эмоции – и интерес, и любопытство, и неутолимое желание...
Азазель плелся рядом, засунув руки в карманы брюк. Его профиль источал невозмутимость, однако, по лицу было практически невозможно понять, о чем он сейчас думает. Оно было скорее неживым, будто высеченное из мрамора весьма умелым скульптором. Однако из-за этого его лицо становилось не столько красивым, сколько пугающим, и почти замораживало твои собственные чувства своей черствостью и отрешенностью.
Мы, наконец, добрались до нужного места и, как ни странно, Азазель повел меня именно туда, где мы провели вместе первую нашу встречу. Я немного напрягся. Он решил таким образом... все вспомнить? Нет, не так. Предаться воспоминаниям? Повесить мне лапшу на уши о том, как со мной было прекрасно и хорошо? В таком случае... готов ли я его принять после всего, что между нами произошло? Но если говорить, конечно, в контексте понятия типичной мужской дружбы. Так как вряд ли он предложит мне с ним встречаться. А я не смогу просто так взять и проигнорировать тот факт, что я хочу его трахнуть. Причем настолько сильно, что будь моя воля, я бы это сделал сиюминутно и прямо здесь. Около озера. Что было бы идеальной версией нашего «приват-свидания», но до тех пор, пока я не выяснил, какой сюрприз на самом деле он для меня припас, мне стоит завязать свой член в морской узел и стоически ожидать продолжения развития дальнейших событий.

Азазель примостился на засыпанную опавшей листвой землю и пригласил меня к нему присоединиться. Я присел рядом с ним, тупо уставившись в водную зеркальную гладь, покрывающуюся легкой рябью от каждого дуновения ветра. Не говоря друг другу ни слова, мы молча созерцали вспышки заходящего солнца, отражающихся на поверхности озера и окрашивающие его в от нежно розового до багрово-фиолетового цвет. Я бы, наверное, так сидел вечно, но тихий голос внезапно разрезал тишину.
- Ты ведь... помнишь тот первый день?
Я закатил глаза и рассеянно поморгал. Началось, блин. Как я и думал...
- Да, - спокойно ответил я, вновь отвлекаясь на озеро.
- И ты наверняка помнишь, как я пытался покормить тебя виноградом?
Я покраснел.
– Да, конечно, – к чему он, собственно, клонит, мать твою?
- По-моему, это было забавно, - Азазель растянуто хохотнул. – Ты бы видел свое лицо в тот момент. Я даже описать не смогу, насколько оно было смешным.
Я порвал рукой засохшую траву и теперь перебирал ее в пальцах.
– Стебешься?
- Нет же, глупыш...
- Прекрати меня так называть, я совсем не глупый... – Завелся, было, я с трех оборотов, как вдруг ощутил нежное прикосновение ладони на своей щеке.
– Мне нравится, когда ты злишься, но больше всего мне нравится тебя целовать...
Ч-что? Что он только что сказал? Я опешил, и резко глотнув воздуха, тут же поперхнулся.
- Что, прости? – Спросил я уже вслух.
- Я хочу тебя поцеловать, Кристиан. – Настойчиво произнес он. – Можно?
Я не стал ему отвечать, да и стоило ли, когда он сам прислонился своими губами к моему рту. Я не желал впускать его в свой рот, поэтому, сомкнув зубы, я безмолвно терпел, пока тот упорно толкался своим языком внутрь. Но, быстро сдавшись, я позволил ему завладеть моим ртом полностью. Теперь он будто трахал мою ротовую полость, неконтролируемо пихаясь языком мне в глотку и вылизывая все, до чего он мог дотянуться. Я уже начинал сомневаться в том, что он хотел доставить мне удовольствие, и как оказалось позже – не зря. Когда его очередной вопрос, вонзившись острием прямо в мое самолюбие, прошел насквозь, распоров все швы, которые я так старательно накладывал столь длительное время.
- А теперь, милый, я хочу тебя снять.
- Что ты имеешь в виду? – Не понял я, с трудом переваривая сказанное.
- Что я имею в виду? – Повторил он и ухмыльнулся, причем его лицо тут же стало отстраненно-ледяным. Даже актер со стажем мог бы позавидовать его способности примерять на себя роли с таким мастерством. И когда до меня дошел истинный смысл его слов, я, будто озверев, попытался заехать ему по морде. Однако, позорно промазав, оказался прижатым к земле тяжестью его тела. Он скрестил мои запястья и пригвоздил их одной левой у меня над головой.
- Я хочу тебя снять. - Будничным тоном продолжил он. - За деньги, что тут не понятного? Моя милая шлюшка.
- Ты что, с дуба рухнул?! Какая я тебе шлюшка?? – Я хотел ударить его ногой, но Азазель, зажав мои бедра между коленями, до минимума ограничил мои действия. Теперь я сам себе напоминал червяка, посаженного на крючок удочки, как приманка. И не пошевелиться даже. Я дернул правой рукой, но Азазель сжал ладонь еще крепче, причиняя мне боль. Я зашипел.
- Тише, тише. Это для твоего же блага, шлюшка.
- Я тебе не шлюшка, ты, тупоголовый осел!
- Ой, да ладно? Неужели? Разве ты еще не опустился до моего уровня – уровня плинтуса, трахая все, что движется? Или тебя тоже трахают? Что ж, невелика