кое в чем хотел бы тебе признаться.
Он положил голову мне на плечо, приблизив лицо к самому уху, и взволнованно зашептал.
- Тогда, в зале, я тебя не отвергал. Отнюдь. Я отверг сам себя. – Я непроизвольно распахнул глаза, и попытался понять, о чем он говорит.
- Ведь на самом деле, Кристиан, уже тогда ты был мне не безразличен. – На такое заявление я чуть не выкрикнул какую-то чушь, но на мои губы заботливо легла его ладонь.
- И именно поэтому, я не хотел тебя пачкать таким ничтожным мусором, как я. – Я брыкнулся. – Я не завожу серьезных отношений, потому что я мусор. Я грязный мусор, которому лишь бы потрахаться с кем угодно и когда угодно. А ведь я так хотел, чтобы ты оставался, Кристиан, таким же, как в тот день нашей первой встречи. Таким же искренним, таким же наивным, таким же непорочно-чистым... Я видел в тебе свет, который должен был меня спасти. Но я понял, что этот свет предназначен вовсе не для меня, а для кого-то другого.
Я хотел ему возразить, что это не так. Что это совсем не так! Что он вовсе не мусор... Почему... почему он так о себе говорит? Неужели из-за отца? Но вместо того, чтобы позволить вымолвить мне хоть слово, Азазель грубо приказал мне убраться отсюда, ведь я получил то, чего так желал.
Ну, уж нет, я так просто не уйду. Я не оставлю его одного! Я не хочу уходить... я так хочу быть рядом с ним, прижаться к нему и слушать стук его сердца. Такой родной, такой теплый, который не прекращался бы никогда...
Что ж, теперь моя очередь врезать ему по морде, чтобы он перестал нести эту ахинею. Когда он меня отпустил, я резко развернулся и, размахнувшись, угодил ему кулаком в область ниже глаза; он повалился ничком, хватаясь за поврежденное место.
- Какого...? – Только и успел вскрикнуть Азазель, как я подлетел к нему и... просто обнял, прижав крепко к себе. Да, я обнял его. Я не собирался его бить, поскольку делать это больше не зачем. Я всего лишь хотел, чтобы он пришел в себя, от всего того бреда, что он мне тут наплел. Азазель умудрился упереться ладонью мне в грудь, отталкивая меня. Но я стискивал его крепко, я не хотел его отпускать. Не хотел... я сидел на коленях и прижимал нагое дрожащее тело к себе, наслаждаясь этими долгими минутами. Из глаз вдруг потекли слезы. Я не мог более сдерживать свои эмоции.
- Я хочу быть с тобой... хочу быть рядом... – Жарко шептал я, вкладывая в каждое слово всю свою душу. – Обними меня... прошу...
- Зачем... зачем ты это делаешь... Я не достоин этого...
- Прекрати. Позволь мне помочь тебе. Если захочешь, я стану для тебя всем, только не отвергай меня. Я хочу быть с тобой.
- Даже после всего, что ты обо мне узнал? И что я сделал с тобой... Даже тогда?
- Да. Даже тогда. Потому что... мне это жизненно необходимо...
- Как мне дальше жить? Скажи... как...
- Со мной...
- Дурак... я не хотел тебе причинять боль... прости.
- Я люблю тебя, Азазель.
- Что? Что ты сейчас сказал?
- Я люблю тебя.
- Ты не можешь меня любить. – Я чувствовал на своем плече его горячие капли. Он плакал вместе со мной. – Любовь – это лишь отговорка, нет, это есть оправдание нашим желанием обладать кем-то другим! Ты не можешь меня любить...
- Неправда. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. – Мой глупый, глупый Азазель! - Только с тобой! Мне никто не нужен, пока рядом есть ты. – Я взял его лицо в свои ладони – его прекрасные волосы разметались по его лицу, плечам, груди... Он выглядел таким открытым и уязвимым, отчего мне безумно хотелось его защитить. Я целовал его в губы, в нос, в лоб, и страстно и нежно одновременно, ведь я так сильно хотел показать ему, что я на самом деле к нему чувствую. Я и не знал, что все это время ты боролся со своими внутренними демонами совсем один. Как тяжело тебе приходилось... Я хочу тебе помочь. Очень хочу.
- Доверься мне. Только доверься. – Я чувствовал ответственность перед ним, будто многое зависит только от меня. - И я стану твоим светом и спасу тебя, Азазель. Теперь по-настоящему. – Я искренне верю, что с этого момента все изменится к лучшему.