руку к эрекции, я ощутил жар, исходящий от моего тела, и погладил мошонку через хлопковую ткань. Концентрированная волна удовольствия накрыла мое сознание, скопившись в тугой пучок нервов в районе паха, настоятельно требующего срочной разрядки. И как истинный джентльмен, я не мог отказать ему в такой деликатной просьбе. Уверенно сжав пальцами своего «дружка», я начал ими двигать вверх-вниз, явственно представляя, как Азазель дерзко прижимает меня к стенке и ожесточенно насаживает меня на свой член. Набирая темп, я чувствовал, что теку, как последняя сучка. За плавки я не волновался – все-равно их ждет та же участь, что и все остальное грязное белье, впрочем, не выдержав, я стянул их с себя, отодвинув пяткой куда-то на край кровати. Мой член буквально пылал, а комнатная прохлада только накаливала обстановку, приятно щекоча чувствительную, особенно сейчас, кожу. Я снова обхватил плоть пальцами, ощутив выпирающие венки и пульсирующую по ним горячую кровь. К тому же, тактильное прикосновение оказалось гораздо чувственнее, и я понял, что еще немного, и я кончу. Смазка вовсю сочилась из головки, и я, растерев ее по всему стволу, начал агрессивно надрачивать, толкаясь бедрами вперед. Моделируя в своей голове очередную извращенную позу с Азазелем, я мастурбировал, как сумасшедший, приближаясь к пику наивысшего наслаждения. Мое дыхание сперло, а из горла вырвался хрип, и чтобы не закричать, я до боли зажал между зубами запястье правой руки. Выгнувшись дугой и упершись затылком в подушку, я совершил несколько последних манипуляций, и, глухо замычав, испытал бурный оргазм, излившись в ладонь.

Вышло все несколько быстрее, чем я рассчитывал. Но чего расстраиваться, ведь электронные часы еще не показывают даже одиннадцати часов (это я так жирно намекаю на продолжение эротических игрищ). А пока, весь потный и будто с астматической отдышкой, как после километрового забега, при этом жутко довольный, я нараспашку разевал рот и хватал легкими спасительный воздух.
За счет звуконепроницаемых окон в моей комнате господствовала почти идеальная тишина, поэтому я лежал в постели и улыбался, как идиот, слушая трепет своего сердца. Тем не менее, улыбка скоро сползла с моего лица, и я почувствовал себя настолько ничтожным и эгоистичным ублюдком, что даже стук в моей груди, как правило, мерный и уверенный, сейчас казался таким же жалким, как и я сам. Обратив голову влево, я споткнулся взглядом о противоположную стену, различив в полумраке очертания своего письменного стола, за которым я обычно занимаюсь. В мою голову лезли мысли, одна отвратительнее другой, и я сжал левую руку в кулак, все еще ощущая на ней остатки своей спермы. Меня вдруг осенило, что теперь я ничем не отличаюсь от тех, кому довелось провести время наедине с Азазелем. Ведь я точно так же, как и те другие, жажду его заполучить, чтобы он, вколачиваясь своим достоинством в мой узкий девственный зад, вытрахал меня до смерти. Из чего можно сделать вывод, что я «очередной озабоченный подонок», которому тело Азазеля необходимо лишь для удовлетворения своих плотских утех.
Но неужели я и, правда, такое бесчувственное дерьмо?
Ведь если подумать, то между ними всеми и мной существует одна огромная разница, разделяющая нас, подобно пропасти. Да, я хочу Азазеля, хочу еще с того самого первого прикосновения его губ, однако после того дня, проведенного вместе, я через некоторое время начал понимать, что моя примитивная похоть стала перерастать в нечто иное, новое и неизведанное, чего я раньше никогда не испытывал. Я и сам толком не могу объяснить, что происходит со мной, и это страшно меня пугает. Но я точно знаю, что парень притягивает меня. И я хочу не просто прикасаться к нему, а находиться рядом с ним. И именно поэтому, я совсем не похож на тех дешевых подстилок, которым посчастливилось засунуть в себя его член.
Тем не менее, я чувствую себя виноватым, воспринимая Азазеля, как изголодавшийся хищник - кусок сырого мяса. Наверное, сказывается отсутствие регулярной здоровой половой жизни. Вот только того факта, что Азазель станет главным героем моих сексуальных фантазий, я, к сожалению, изменить не смогу. Собственно, одно другому не мешает, да и совмещать приятное с полезным - крайне благое дело.
А сейчас было бы неплохо принять контрастный душ, чтобы освежиться. Выудив из последнего ящика комода махровое зеленое полотенце и накинув на себя банный синий халат, я отправился в ванную. Намылившись ароматным мылом, я встал под холодные струи, позволив им стекать по лопаткам, спине, бедрам. Вода щипала мою кожу, точно тысячи маленьких иголочек, наполняя тело приятной легкостью и комфортом. Мой «младшенький» уже, как по команде, стоял по стойке «смирно» в томительном ожидании особого внимания к себе, изнывая по нежным прикосновениям. И поскольку повязка на моей раненной руке промокла насквозь, я, наплевав на это, снял ее к черту и швырнул куда-то за пределы ванны. Опершись здоровой рукой о стену, я расставил ноги на уровне плеч и обхватил пальцами свой возбужденный член. Массирующими движениями я начал водить ими вверх-вниз, всхлипывая сквозь сжатые зубы и жадно слизывая капельки влаги с горячих губ. Доведя себя до агонизирующего состояния, я теперь неистово толкался в тесное колечко из пальцев, приближая себя к восхитительному оргазму.
...Кстати, о погоде. Тот малец, который попался мне под руку, измученную жуткой чесоткой начистить кому-нибудь морду, не постеснялся заявиться на следующий же день и, как ни в чем не бывало, щеголять своей беззубой улыбкой и сине-зеленой распухшей рожей. Но что самое забавное - нашу драку замяли, будто она являлась чем-то непосредственным, как например, гроза осенним утром. Ну, хотя бы эта проблема была деликатно исчерпана, в чем и заключается ее плюс, зато я приобрел другую, от которой мне хочется провалиться сквозь землю - косые опасливые взгляды, провожающие меня по пятам...
Последующую неделю я тщетно пытался пересечься с Азазелем, чтобы поговорить с ним. Естественно, я до сих пор не знал, что ему сказать, да и вступление своего монолога я едва ли мог сформулировать.
Но я бы слукавил, если бы сказал, что мне везет, как круглому неудачнику, и я на хрен забросил эту затею. Ведь, в конце концов, мне все-таки удалось оказаться с ним один на один. Вот только... это было совсем не то, чего я ожидал.
Итак, это была пятница. У нас в этот день по расписанию стоит физкультура. Азазель был в привычно приподнятом настроении: он смеялся, шутил, но в его взгляде копошилась, похожая на склизкого изворотливого червяка, фальшь. Я и без этого подозревал, что он прекрасно знает, что среди всех этих людей у него нет ни одного близкого человека, которого он мог бы с легкостью назвать своим другом. Он отнюдь не дурак, но и понять, почему он выбрал такую тактику поведения, натянув на себя маску самца-ловеласа, я никак не мог. Неужели его все устраивает? Все эти презрительные взгляды, шушуканья за его спиной, неприкрытая лесть и тому подобное.
Странный и одновременно загадочный, Азазель напоминает мне закрытую книгу, которая