вроде бы лежит прямо перед тобой, на полке, но тебя отделяет от нее хрупкое, но надежное стекло витрины. И когда она оказывается в твоих руках, трясущимися от волнения пальцами ты начинаешь перелистывать ее страницы с красочными иллюстрациями и фантастическим сюжетом, и все в ней в тебе нравится, но тебе даже не приходит в голову, почему новая, в лаковой обложке, книга обречена пылиться на этом чертовом стеллаже. А все потому, что один невежа опорочил ее красоту черной уродливой кляксой, которая заляпала текст и обезобразила ее товарный вид, точно гнилой волдырь лицо молодой девушки.
И как же я пожалел, когда добрался именно до нее...

После короткой, но плотной разминки, желающих играть в баскетбол разделили на две команды, и, к моему разочарованию, мы с Азазелем оказались соперниками. Описание самой игры я вежливо опущу, и лучше начну с того момента, когда мы столкнулись лицом к лицу, перехватывая друг у друга мяч. Я встал напротив него, раскинув руки в стороны, чтобы преградить ему путь. Азазель пристально смотрел мне в глаза и будто пытался угадать мое следующее движение, ловко пасуя мяч из одной руки в другую, тем самым отвлекая меня. Но откуда ему было знать, что в том году меня приглашали в профессиональную баскетбольную команду как одного из лучших игроков университета, а потому подобные уловки на меня не действуют. Он игриво улыбнулся, видимо, догадываясь, что я тот еще орешек, который и расколоть-то не так просто. Я не удержался и улыбнулся в ответ. Азазель слегка помотал головой, произнеся одними лишь губами «дурачок», и на такое смелое заявление я притворно фыркнул, залившись сочным румянцем. От этого слова веяло чем-то безмятежным, до боли знакомым и родным, и мне вдруг стало так тепло, как если бы вместо сердца в моей груди трепыхалось настоящее солнце. И я понял: в день нашей первой встречи он точно так же назвал меня дурачком, а потом ненавязчиво потеребил меня по голове. И мне снова, как и тогда, захотелось дотронуться до него, окунуть свою ладонь в его густые волосы, пропуская строптивые пряди между пальцами, поцеловать его, обнять, да что угодно, лишь бы побыть рядом с ним.
Я, верно, схожу с ума. Или этому всему все же есть свое рациональное объяснение...?
Пока я витал в параллельной вселенной и плавился от розовых соплей, моя бдительность постепенно улетучилась, и Азазель не преминул воспользоваться образовавшейся брешью в моей защите. Круто развернувшись, он обогнул меня и стремглав помчался к вражескому кольцу. То есть к моему. Вот же, гнилая обезьяна! Я все-равно проворнее. И вот я уже с ним поравнялся, протягиваю руку, дабы совершить один решающий удар по мячу, и мне почти удается, но Азазель пружинкой взмывает вверх и делает передачу в сторону светловолосого низкорослого парня. Тому, видимо, удалось-таки попасть в кольцо и тем самым заработать очки для своей команды, поскольку зал разразился гулким улюлюканьем с аплодисментами в унисон. Я не видел. Да и было ли нужно, когда я, часто и резко втягивая ртом воздух, прижимался взмокшей грудью к его груди, а он, склонив лицо, обдавал меня теплым дыханием и почти касался моих губ своими.
Разве я мог увидеть этот бросок? О каком броске Вы вообще говорите? А, этот, да, точно.
Я никак не возьму в толк, как мы оказались в таком пикантном положении, я лишь вторил его движению, прыгнув вслед за мячом, а в следующую секунду мы, вонзившись друг в друга вожделенными взглядами, едва не лобзались, точно какая-нибудь влюбленная парочка. Кажется, пока мы так стояли, прошла целая вечность, а, возможно, гораздо больше. Я не слышал свистка нашего тренера, не замечал мимо проходящих людей, все вокруг утратило свою важность и значимость. Быть может даже, если бы сейчас объявили о террористах, оккупировавших наш университет, я бы и то не шевельнулся с места.
- Мы здесь совсем одни... – Прошелестел Азазель, но, несмотря на это, его голос эхом раскатился по залу, отскакивая от стен, точно резиновый шарик. Я отпрянул от него, как ошпаренный, и зарделся пуще прежнего.
- Я...это... ну, знаешь, я просто... – Запинаясь, оправдывался я, но Азазель невозмутимо подошел ко мне и подбадривающе... взлохматил мои вихры. Похоже, сей жест у него вошел в обычай. Из вежливости я не стал разрушать сотворенный шедевр на моей макушке, и, прокашлявшись в кулак, робко предложил ему сыграть со мной в трехочковый.
Разморенные и измученные мы развалились на голом полу, приводя в норму скучившееся дыхание.
- Неплохо сыграли... – Пропыхтел Азазель. – Повторим как-нибудь еще?
- Ага... – Вымолвил я. Но на самом деле парень скромничал - мы играли так, что на зеленый стадион могли бы выйти только четверо – два вратаря и мы с Азазелем. Я повернул голову - юноша лежал с закрытыми глазами, его красивое лицо источало спокойствие, а грудь вздымалась плавно, как если бы он дремал. Я поднялся с колен и на цыпочках подкрался к нему, словно боясь встревожить его чуткий сон. Нависнув над ним, я затмил льющийся из окон свет, отбрасывая тень на неподвижную фигуру. Азазель сейчас как никогда казался открытым, уязвимым и одновременно недоступным, чужим. Мне захотелось овладеть им, приручить его, как если бы он был дикой кошкой. Я нахально оседлал его бедра, положив ладони ему на грудь. Азазель не сопротивлялся, нет, он даже не проявлял каких-либо признаков недовольства, будто его все устраивало. Он лишь едва приоткрыл веки и изучающе на меня посмотрел. Честно говоря, его взгляд сбил с меня всю спесь, и теперь я сконфужено сидел на нем, не зная, что же предпринять дальше. Хотя до этого в моей голове была выстроена целая система действий в определенной последовательности и примерная модель исхода данной операции. Что я несу... Похоже, что мой разум снова отлучается в астральное измерение. И стоит прибегнуть к основам дыхательной йоги - глубокий вдох и выдох. Только спокойствие и ничего лишнего.

Видя мое замешательство, Азазель хмыкнул, и ничего не произнося, протянул перед собой руки ладонями вперед, немного растопырив пальцы, как если бы он приглашал переплести их с моими. Что я и сделал. Заведя руки за его головой, я крепко зафиксировал их, и, склонившись над его лицом, медленно поцеловал. Пока без языка. Пока я просто смаковал его кофейно-молочный вкус с корицей. Кое-кто совсем недавно баловал себя каппучино. Мне нравится. И даже лучше – меня это заводит. Я призывно потерся пахом о его промежность, на что тот оживленно отреагировал, протяжно охнув. Я немедленно взял его приоткрытые губы в плен, проникнув языком внутрь, и обследовал теплый влажный рот, скользнув по ровному ряду зубов и гладкому небу.
Ох, что бы вытворял его милый ротик, если бы сомкнулся на моем члене и подарил мне восхитительный оральный секс! Представив себе этот животрепещущий образ, я возбудился еще больше и начал активнее двигать бедрами, ощущая сквозь шорты разгоряченную твердую плоть Азазеля, и при этом толкаться языком ему в рот. Я чувствовал, как мне не хватает воздуха, а если конкретнее – он был один на двоих. Мы трахались через одежду и стонали друг другу в губы, вылизываясь