все, но заполучить внимание этого парня, пусть даже ненадолго.
С сиськами и обширной жопой у меня не сложилось, конечно, поэтому псевдоженские потряхивания прелестями не для меня, а вот акробатические трюки – свосем другое дело. Я дал музыкантам знак играть более быструю мелодию, и когда в тягучий вой флейт вступил ритмичный бой барабана, начал танец, вложив в него все свое мастерство. Мир перестал существовать для меня, мое тело слилось с ритмом музыки, растворилось в нем, мое сердце билось в такт ударам ладоней музыканта, и во время очередного акробатического момента, достойного циркача, я успевал заметить, что внимание клиента теперь приковано ко мне, а не к ней. Что послужило бальзамом на мою возревновавшую натуру, и чтоб закрепить свой успех, я постарался как можно эротичнее подчеркнуть, как выпирают твердые соски под тонкой тканью, как соблазнительно просвечивают сквозь алый шелк изгибы попки и ног. Ритм барабанов замедлился, а вместе с ним и мои движения, они стали более томными, манящими, зовущими окунуться в рай чувственного наслаждения. Наконец музыка стихла, оставив меня не шутку распаленным, а нашего гостя – не сводящим с меня взгляда. Что ж, если мне повезет, он захочет познакомиться со мной поближе. А то я в кои-то веки сам, похоже, возбудился. Даже неловко как-то, ей-богу, в мои-то годы и с моим-то опытом от собственного танца так заводиться.
Я грациозно сошел с помоста и направился к столикам немного промочить горло. Харриет наградила меня тяжелым взглядом, а что мне, все равно последние деньки дорабатываю. Подходить к клиенту и надоедать ему – моветон, прилипчивость мало кто ценит. Если клиент особо застенчивый, то к нему подходит хозяйка и на ушко спрашивает, с кем он желает уединиться. Этот парень…э-э-э…батюшки святы, да это ж никак Айдан ...Хаардад собственной персоной, вон щит именной, в аккурат как слухи рассказывали, черное солнце на белом поле. В доспехе и при оружии, надо же, трепещите орки. Слухи гласили, что чуть он решит, будто его оскорбили, и незадачливого оппонента будут отскребать от пола совочком по частям. Девушки для него-то и нетути – все кроме Марики работают в поте лица…ну, не совсем лица…гм, работают, в общем. А к эльфу-мужчине, пусть даже и неплохому танцору, кто знает, как он со своими провинциальными нравами отнесется. Зря, может, я так близко подошел? Хотя смотрел он, пока я выступал, очень даже заинтересованно.
- Как милорду понравился танец? – елейно чирикает Харриет. И меня пальцем подманивает, змея подколодная, видимо тоже заметила его интерес к моей персоне и кует железо, пока горячо - не пожелает ли милорд пообщаться с Далиеном поближе?
Честно говоря, я так вдруг занервничал в тот момент, что пожалуй мог от страха поджавшейся задницей перекусить древко копья. Не знаю, чего больше боялся – или гнева его провинциальной дремучести, или отказа. Отказ бы значил, что пришо мое время попердывать на завалинке и освобождать место в жизни молодым.
- Далиен – это жемчужина нашей коллекции, он красив, опытен и искусен в дарении наслаждения! – продолжает заливать ему Харриет, - Конечно же, если он вам не по нраву, у нас есть из чего выбрать, но увы, это может занять какое-то время…
Ага, как же, жемчужина. А кто мне орал, брызгая слюнями, что я – много о себе возомнившая ледышка с дыркой, и на мое место десятки шлюх попасть мечтают?
Айдан вопросительно смотрит на меня, я провожу секретный прием «шлюха жеманничает». Состоит в том, чтоб смущенно улыбнуться (и тогда на щеках появляются милые ямочки), как будто бы нервно облизнуть кончиком языка губы, прикусить нижнюю губку, и немного испуганно посмотреть из-под пушистых ресниц. При наличии влажных васильковых глаз и привлекательных губок, а также пресловутых ямочек на щеках, на «горячих жеребцов» действует безотказно. И тут уже все остальное неважно, ибо таких хЫщников возбуждает именно беззащитность дичи.
- Заметано, - соглашается Айдан и небрежным жестом отдает Харриет деньги.
- Благодарю вас, милорд, - тихо шепчу я, стараясь вести себя как можно более женственно, - не соизволите ли проследовать за мной.
Веду его в свою комнату, с поклоном пропускаю вперед, сам захожу после него и закрываю дверь. Он стоит посреди комнаты как страж на посту, ноги на ширине плеч, правая рука на эфесе, левая согнута в локте, как будто он держит щит. А щит-то где, кстати? А вот, лежит на полу. М-да, тяжелый случай, видимо все придется делать самому.
- Мой господин, - подхожу к нему вплотную, - позволите ли мне снять с вас эти тяжелые доспехи?
Айдан переводит взгляд на меня, потом кладет руки мне на талию и наклоняется ко мне поцеловать. Эээ, поцеловать? В губы? Парень, я же не только танцую здесь, да ты хоть представляешь, ЧТО я этим ртом делал? Видимо не представляешь. Но уворачиваться нельзя, желание клиента есть желание клиента. Я послушно сливаюсь с ним в поцелуе, обнимаю его за шею, для чего приходится привстать на цыпочки, позволяю его языку проникнуть в мой рот, играю с его языком своим. Целуется он не очень умело, зато страстно, и вот уже я чувствую его потяжелевшее дыхание, а его руки сжимают меня все властнее. Ого, да никак он уже готов к активным действиям даж не снимая доспехов, и все от одного поцелуя. Э нет, я-то как раз не против тактики «сунул-вынул-пошел дальше», все меньше мороки. Но надо же оправдать «жемчужину нашей коллекции». Одной рукой нежно ерошу ему короткие волосы (спасибо, парень, что ты хоть шлем снимаешь), второй нацеливаюсь расстегнуть ремни, крепящие огромные стальные наплечники к нагруднику. Ой-ё-ёй, да тут и сзади ремень, придется наощупь расстегивать.
Да, оруженосца из меня бы точно не вышло. Чем с этим всем париться, легче просто вытащить его член и сделать минет. Но уже поздно – один наплеч я с него снял.
Хаардад, увлеченный поцелуями и поглаживанием меня по спине (кстати, парень, у меня и пониже спины немало интересного, можешь не скромничать) не возражает, и я снимаю с него второй наплеч. Ох и тяжелый же! Ну, можно переходить к нагруднику, если я сумею найти ремни. Так, толстая вываренная кожа сверху и стальные пластины под ней – это, кажется, называется бригантиной. Ага, а вот и ремни. Ну это надолго. А ты, младой герой, чего тут посмеиваешься? Да, я не умею снимать доспехи. Зато ты днями напролет таскаешь на себе кучу тяжеленных железок, так кто из нас неудачник, спрашивается? Конечно вслух я ничего этого не говорю. А Хаардад вдруг берет обе мои ладони в свои, подносит к своим губам и… целует мне пальцы. Боги, я не знаю, что и сказать, какая романтика! Мы снова нежно и долго целуемся, а чертова бригантина все еще на нем, между прочим.
Айдан с видимым сожалением отрывается от моих губ, и быстро расстегивает те ремни, до которых может дотянуться сам. Вдвоем мы справляемся на диво быстро, и вот куча железа (бригантина, наручи, налядники, латная перчатка, поножи и какие-то круглые поебени со стальными бабочками по бокам, снимал я их с коленей и локтей, и даже не представляю, как они могут называться) лежит себе спокойно на полу рядом со щитом и мечом, а мой