но всё равно ниже меня. Они сели за стол и вытащили из какого-то хлама литровую бутылку с водкой. Хлеб и котлеты были припасены, видимо, заранее. "Значит, можно выпить за встречу и начать дойку яиц", - подумал я. Разлили всем почти по три четверти стакана. Я не алкаш, но выпить могу немало, поэтому не придал особое значение такому количеству спиртного. Тост был обыкновенным: за знакомство. Я первым выпил пойло - другим словом эту гадость назвать нельзя, потому что к нему было что-то примешано. У меня в ушах тут же начало звенеть, и слух притупился чуть ли не мгновенно. Мне называли имена парней: Андрей, Дмитрий, Антон, Александр... Я всё слышал, но тело моё как будто чем-то сковало, я обмяк, но ещё кое-как держался.

Я даже не успел закусить, как ко мне подошёл один из братьев и, расстегнув ширинку, вывалил оттуда наружу свой могучий член. Я наклонился и стал его сосать, освободив брюки от ремня, приспустил их и увидел настоящие солдатские трусы - синие, с широкими штанинами, те самые, которые я любил. Я любил солдат за их страсть, за возможность просунуть в штанины их трусов руку и поонанировать им член, видя то, как трусы оттопыриваются, и член готов прямо-таки выпрыгнуть из-под резинки.

Я любил снимать эти трусы резким движением, чтобы видеть, как торчащий член ударится после этого о живот, я любил раздевать солдат, чтобы, постепенно оголяясь, тело предстало перед моими глазами в мохнатом или совершенно гладком виде, любил наблюдать за тем, как крепкие, накачанные тренировками мышцы начинают дрожать от приближающегося оргазма, как грубые пальцы держат мою голову и пытаются засунуть свои члены в неё чуть ли не вместе с яйцами. А как солдаты умеют целоваться, двигая при этом своим членом по моему животу и разминая мне ягодицы!

Пока меня дрючили в рот, трое остальных солдат лапали меня, как товар на рынке. Футболку я уже скинул, а пряжка от ремня резко давила мне в живот, поэтому я чуть освободил его, но окружающие меня солдаты поняли это по-своему. Антон через джинсы стал мять мне член и, убедившись в том, что он стоит, расстегнул мой ремень и сдернул с меня всю одежду сразу. Джинсы вместе с трусами оказались где-то на уровне коленок, я стоял раком, и на мою задницу накинулось сразу трое солдат. Они щипали её, целовали, шлёпали по ней ладонями и просто разминали её, при этом я чувствовал их головки, которые тёрлись об меня.

Когда кто-то попытался вставить мне палец в очко, я оторвался от сосания Сашкиного члена и, развернувшись, замахнулся, чтобы врезать нахалу за такие шалости, но мою руку перехватили крепкими лапищами и заломили её за спину. Мне было очень больно, но я терпел, а когда почувствовал, что руку от такой хватки могут и вывернуть, лягнул в ногу державшего меня и упал на спину. На меня накинулась вся эта ватага солдатни, свеча упала, стало вдруг темно, и я ничего не видел. Меня успокоили так быстро, что я не успел даже что-либо сообразить. Я лежал на бетонном полу, губа у меня была окровавлена, руки ломило, голова гудела, а глаза мои выражали гнев и желание рассчитаться с моими обидчиками.

Пока я соображал, как мне вести себя дальше, и кое-как поднялся на колени, вся эта групповуха уже разделась догола и онанировала свои члены. Свечу снова зажгли, и я увидел на лицах всех солдат решимость атаковать меня со всех сторон. Меня опять ударили под дых, и я обмяк, мне уже совали в рот член, и я не отказывался, но сосал с неохотой. Затем меня повалили на шинели или какие-то тряпки, остро пахнущие пОтом, лицом вниз, раздвинули мне ноги, вытянули вперёд руки, и я оказался как бы на растяжках. Дёргаться было бесполезно, к тому же мою шею придавили сапогом, и я молча ждал того, что будет дальше. Меня держало четверо моих трахальщиков, и это была моя маленькая победа, потому что никто из них не мог отпустить мою руку или ногу, так как все поняли, что я могу выкинуть ещё что-нибудь.

Но тут я услышал совершенно незнакомые мне голоса и почувствовал, как по бетонному полу шагают ещё несколько человек, и разговаривают они друг с другом с небольшим акцентом. Это были мои новые мучители: три солдата-татарина и офицер. Я почувствовал лёгкий запах мужской туалетной воды - скорее всего, этот запах шёл от офицера. "Может, он будет обходиться со мной помягче", - подумал я, и тут же ручищи офицера начали гладить моё тело, а когда они дотронулись до ягодиц, я вздрогнул. Я боялся повторения предыдущей ситуации. Офицера звали Виталий, других новеньких - Нияз, Мурат и Тимур. Вопрос Виталия:
- В очко уже трахали? - меня насторожил.

Все мои мысли были направлены только на то, чтобы не дать им трахнуть себя в жопу! Я был целкой и всегда говорил об этом своим партнёрам, теперь же на моё очко покушались сразу восемь военных жеребцов. Они ответили офицеру чуть ли не хором:
- Ждали тебя.

Настроение у Виталия сразу же поднялось, и он снова начал двигать руками по моему напряжённому телу и разминать мои ягодицы. От таких движений я был уже на грани спуска. Наконец, я не выдержал, и сперма потекла под меня, я ощущал её тепло и липкость. Я кончил только от прикосновений и поглаживаний офицера! Он понял это и решительно приказал:
- Дайте ему ещё водки!

Я не хотел пить ещё раз такую гадость, но мне сжали челюсти и влили её в горло прямо из бутылки. Я чуть не захлебнулся. Лёжа на полу с повернутой головой, я постарался побыстрей проглотить эту ужасающую жидкость и опять почувствовал себя не очень хорошо, голова у меня закружилась, и я на мгновение расслабился. Палец Виталия попытался войти в мою попку, но, поняв это, я резко сжал ягодицы. Конечно, долго в таком сжатом состоянии я удерживаться не мог, чем и воспользовался офицер, который время от времени всовывал свой палец в меня всё дальше и дальше.

Мне было ужасно обидно и больно, но я ощущал чужое тело в моей жопе! Я вспомнил, как учил своих партнёров не напрягаться, а наоборот, расслабиться, когда я по согласию трахал их в очко. Но там всё было в рамках обоюдного согласия, а тут меня насиловали, да, именно насиловали - вернее, это было начало, прелюдия к групповому изнасилованию.

Я чувствовал, как Виталий онанирует свой член и всё время смазывает его своей слюной, потому что часть её падала мне на ляжки и ягодицы. А когда он раздвинул мне ягодицы с такой силой, что мне показалось, что сейчас он порвёт их на части, я впервые почувствовал прикосновение твёрдой головки к моей не тронутой ещё никем попочке. Теперь я уже решил не сопротивляться - будь что будет! Виталий стал нажимать головкой на мой анус, пытаясь войти в меня своим мощным членом, и... тот раскрылся, моё очко было готово к приёму чужой плоти. Войдя в меня полностью, офицер остановился, я же задыхался, мне казалось, что мою жопу разорвало взрывом, что туда забили не живой член офицера, а ручку от швабры.

Ударом ручищами об мои ягодицы Виталий начал мучительный и долгий трах моей попки. Когда время от времени он вынимал весь член из меня, и я надеялся на то, что сейчас будет передышка, но я ошибался. Он с новой силой вгонял свой елдак мне в зад и дрючил меня с остервенением.