машина нашего героя, открылась дверь, вспышки, меркнущие перед ним, высокомерный взгляд, сегодня эти назойливые мухи удостоились лишь парой поз, заученных до оскомин, безупречный стиль, и вот икона стиля, ни одного ответа, лишь изогнутая бровь и презрительный взгляд, уверенный шаг, разве важно, кто ещё пришел?

Войдя в новый дом разбившихся мечтаний, простой обыватель поразится той искусно созданной иллюзии роскоши и игры света, музыка завораживает и заставляет тело изгибаться в танце за жизнь под солнцем, желательно где-нибудь на лазурных берегах. Все стремятся выразить почтение именитым гостям, но больше Кукле, чем Сержу, который для этого и взял его с собой, придав себе больше веса и значения.

Здесь есть все, элита шоу-бизнеса и массовка, среди которой Машка, Кирилл, Федька и другие. Если Машка нацепила на себя, как старлетка думала, самое лучшее и make up hand made, то Кирилл был проще, надел, что было (ох как его Машка поносила за это), но с такой фигурой, хоть тряпкой обмотайся, все равно, будешь very yum.
- Как здесь клёво, правда, Кирилл, а? - щебетала девушка, крутя головой. - Вы посмотрите: это же, не может быть, он же самая настоящая знаменитость, цените, что я сделала для вас! - тут уже многозначительное выражение лица, как будто мир должен остановиться.
- Да, конечно, дорогая все оценили это, ты уже это говоришь в пятый раз, - устало проговорил Киря, ему и дела не было до этого, вот бы сейчас оказаться дома, в своей теплой кровати.

Между тем Серж шепнул Кукле, что пора бы уже и подвигаться для народа, и напомнил ему, что его взял не для того, чтобы шампанское пить.

Кукла, недолго думая, на автомате поставила руку и тут же получила поддержку, легким движением оказалась на стеклянном столике, на котором стояла бутылка за несколько тысяч далеко не русских рублей, но одним движением ноги была скинута, что привлекло внимание окружающих, и начался танец, который исполнялся с грацией, надрывом и пылал страстью, сексом, похотью, точностью движений и линий. Лицо приковывало, глаза завораживали, движения бёдер возбуждали, всем хотелось кусочек, да только хозяин сегодня сказал «нет».

Все мысли Кирилла о доме, тепле прервало окаменевшее в изумлении лицо Федьки:
- Эй, Федька, ты чего? - хлопнул по плечу Киря друга.

В ответ тот лишь посмотрел и снова куда-то уставился, Кирилл вслед за ним посмотрел на балкон, и тут уже парень открыл рот от увиденного: это ведь Кукла!

Только увиденное больше напоминало столь модные сериалы, где Louboutin имя нарицательное, где shopping в Dior, как покупка молока в ближайшем продуктовом, в которых отпрыски манхэттенской элиты так напыщенны своей значимостью, только юнцы не понимают, что их слова, поступки и проблемы не более чем пародия на взрослую жизнь, а интриги - детский лепет. Но то, что лицезрели окружающие, было как наркотик нового поколения, за исключением разве того, что для Кирилла, который через smoky eyes видел глаза, в которых отразилось небо, и развевающиеся на ветру струи золотистого шёлка.

Чем закончилась ночь - это не суть и не смысл, это всего лишь отрывок, вырванный из жизни.

Ты первая меня любила, ты первая меня покинула.

1 декабря все по обыкновению в универе занимаются своими делами. Машка достает своими капризными замашками Кирюху, Федька шкодит, а Вика строит глазки налево и направо в поисках того единственного или просто того, с кем можно было бы перепихнуться: ей не привыкать юбку в подворотне задирать...

Кирилл последние месяцы неотрывно следит за Куклой, сцена в клубе не выходит из головы, парнишка ему так часто снится, правда, сны далеко не эротические, в сновидениях они вместе гуляют, и Кукла мило и беззаботно о чем-то говорит, смеется, или застенчиво улыбается, когда Киря его обнимает или сжимает в своих огромных руках его маленькие и нежные руки. Ему стало жизненно необходимо увидеть его с утра, чтобы день задался.

Анализировал ли Кирилл вопрос - «почему?», безусловно, с начало ему казалось, это происходит только из-за внешности парня, но с каждым разом его больше увлекала игра Куклы перед окружающими и отсутствие эмоций, хотя, конечно, они были, точнее, скорей эта была подделка, парень всегда знал, как лучше встать, какое лицо должно быть, каждый мускул играл свою роль, невидимую народу, но точно создававший всё то, что так жаждали в нём увидеть люди. Что толпе надо? Еще в Древнем Риме вывели формулу, с тех пор она сильно не изменилась: «Хлеба и зрелища», и все было, спектакль одного актера, всегда одного, и всегда такого виртуозного. Однако Кире совсем не этого хотелось, ему хотелось увидеть его настоящим, без безупречного лоска, ледяной синевы бездонных глаз. Все чаще парень стал ловить себя на мысли о Кукле как о человеке, которого окутала какая-то тайна, сделавшего его заложником этого образа: и выйти из него нельзя, и пути назад нет.

Отношения Кирилла с Машкой становились всё напряжённей: наверное, с появлением в его жизни странного парня ему захотелось перестать плыть по течению, которым так ловко руководила его подружка, только сейчас в голове всё выстроилось в ряд, и перспектива на будущую жизнь обрисовалось черными красками, с истеричной женой, постоянным гноблением, уничтожением его сильного характера, - да что там говорить, вдавливанием его, как мужчину, в пол двенадцатисантиметровыми каблуками.

Не о такой жизни Кирилл мечтал, будучи ещё юношей в деревни у бабушки с дедушкой, убегая в поле и смотря в голубое небо с плывущими облаками, развалившись в траве. Ему всегда представлялось, что в будущем его ждёт только счастье и рядом будет человек, которого он обязательно полюбит и который отдаст свою любовь ему в ответ, тогда это было какое-то эфемерное существо, но с ним всегда было неописуемо легко и спокойно, ощущать его теплое дыхание у себя на шее. Те странные сны, что были в последнее время, по ощущениям напоминали юношеские грёзы, что буквально сбивало столку, усиливая пропасть между ним и Машей, да и с остальными в придачу. Единожды захотевший запретный плод, парень уже ни перед чем не остановится, чтобы вкусить его.

Да только проблема куда сложнее, Кукла и намека не подавала на хоть какую-то заинтересованность, проходя мимо, ни разу не взглянув на Кирю! Никогда ещё так не было тяжко ощущать безразличие другого человека, чем того единственного, кто ему понравился с той силой, с которой только может любить и желать сердце молодого и сильного парня. Но всё мимо.

Машка, чувствуя приближение чего-то неподдающегося объяснению и пониманию, с завидной регулярностью устраивала истерики, требовала порой того, чего сама не знала (из серии я хочу, извините, а о чём это я сейчас), злилась от ускользания из своих рук Кирилла, который уже не марионетка, взбрыкивавший со стойкостью необъезженного жеребца, злящийся подобно хищнику, загнанному в клетку. Мария не понимала, откуда исходит опасность, оглядываясь по сторонам и присматриваясь к окружающим, но никого не было, разве что... но эту мысль она страшилась больше всего, высмеивая Куклу и подтрунивая над ней, девушка всеми силами пыталась вызвать