Ромы...Санёк пыхтел мне в ухо, словно
старинный паровоз... и вот, вжав в мои булочки живот, Санёк задёргался, спуская...он кончил... хуй не вынимая,
он замер, тяжело дыша, - разъединяться не спеша, он кайфовал... уже не больновсё это было - и невольно
я ощутил, что это мнеприятно, - я на животележал под Саней, разведяврозь свои ноги... у меня
вдруг напрягаться начал член...Ах, мама-мамочка, зачемя Новый год решил встречатьс парнями этими? Как знать,
какой была бы жизнь моя, если б в ту ночь они меняне изнасиловали в жопу..."Давай, Роман!" - Санёк похлопал
меня по голым моим булкам, и - тут же в зад мой, как во втулку, Роман свой хуй, подобно поршню, вогнал с размаха!.. Мужеложа
меня, лежащего покорно, вгонял свой хуй толчками Рома, дыханием жарким обдаваязатылок мой, и - помогая
ему невольно, стал я самвверх задом двигать, - я, пацан, сквозь боль анального сношеньявдруг ощутил... не наслажденье,
но - удовольствие! И больномне ещё было, и - прикольновсё это было вместе с тем...ах, мама-мамочка, зачем
почувствал приятность я...не в ту ли ночь вся жизнь мояпеременилась? Или, может, я был в душе предрасположен
к такой любви? Ответа нет...Что ведал я в тринадцать лет? Что понимал я? Что я знал?..Вдруг Рома хуй в меня вогнал
из всей силы... и - ногамизадёргал судорожно, - Санявоскликнул весело: "Ой, бля! Как Ромка тащится!" - и я
почувствовал, как хуй Романав очке задёргался... ах, мама! я не на шутку возбудился, когда в конвульсиях забился
в очке моём горячий член...ах, мама-мамочка, зачемя Новый год встречал не дома? Кончая, содрогался Рома,
и Миша с Саней, рядом стоя, на нас смотрели: "Ох, и впоремсейчас мы Ромке!" - я услышал, как произнёс со смехом Миша,
и Саня тут же отозвался:"Он тоже целка - не ебалсяеще, как девочка, ни с кем..."Они заржали: между тем,
поднялся Рома, кончив в жопу, а я лежал, готовый, чтобыменя в очко ещё ебали..."Иди подмойся", - сказал Саня,
и я, смутившись, в тот же мигвскочил с дивана и - прыг-прыг - умчался в ванную... очкоподмыл я быстренько, - торчком
хуй у меня стоял, но ядрочить не стал его - менятянуло в комнату... и вотиз ванной вышел я, живот
прикрыв стеснительно рукой:я был еще не голубойи пацанов еще стеснялся, - прикрыв ладонью хуй и яйца,
хотел я в комнату войти, чтоб там надеть свои трусы, и - не войдя, в дверях я замер:на моём месте - на диване -
стонал Роман, под Мишей лёжа, - Романа Миша мужеложил, над ним, лежащим, нависая...а рядом, в кресле сидя, Саня,
на это глядя, свой долбаквгонял неистово в кулак...и - член мой... воле вопреки...стал вновь стремительно расти,
звенящим зудом наполняясь, - как жерло пушки поднимаясь, затвердевал он, каменел...я возбуждённо засопел...
и - тут заметили меня, - Санёк вскочил: "Андрюха, бля! Чего ты жмёшься? Не стесняйся - входи, Андрюха! Расслабляйся,
и - мы продолжим праздник наш!""Продолжим, если ты мне дашь!" - в ответ я нагло улыбнулся...на Мишу Саня оглянулся,
и Миша, в жопу продолжаяРомана драть, "Не возражаю", - ответил, улыбнувшись мне...Всё это было - как во сне:
Санёк на спину тут же лёг, расставив ноги, - между ногуже был смазан входик нежный...он был готов! - и я поспешно,
вниз опустившись, на коленистал перед Саней, - ни сомнений, ни страха не было в груди! - я член рукой направил... и -
вскользнул он в Санино очечко, и сразу... сразу - словно в печкемой твёрдый членик очутился...я надавил - и он вонзился
по яйца в Санино очко, - я от восторга замер... о! это был кайф... ещё какой! И хоть я был не голубой
и о таком я не мечтал, но - Саня сам мне в жопу дал, и - я задвигал жопой тут же, - мне объяснять было не нужно,
что делать дальше... на диванедрал Миша Рому, а я Саневставлял по яйца на паласе, - в очко я Саню педерастил,
рот приоткрыв от наслажденья, и было слышно лишь сопеньемоё да Мишино, да стоны, что издавал под Мишей Рома...
...Вот так всё было в первый раз:и боль была, и был экстаз, - мы девяносто первый годне хило встретили... и вот,
теперь об этом вспоминая, я до сих пор ответ не знаю, всему ли стал причиной Миша...а может, было это свыше
мне предначертано судьбой, - я - голубой.