вместе с тем никак не реализуется? Что происходит с сексуальным желанием, не находящим своего естественного - им обусловленного - выхода? Правильно: оно извращается... искажаясь-трансформируясь, оно, желание однополого секса, порой превращается в свою противоположность, и тогда явные или смутные, но никак не реализуемые - нереализованные - гомосексуальные устремления неизбежно преобразуются в подобие гомофобии. Потому в подобие? Потому что фобия - это страх, порой неосознаваемый, но вполне объяснимый, страх перед собственной гомосексуальностью, а в случае с Гоблином это всё-таки был не страх, а была затаённая зависть к тем, у кого в этом плане - на "голубом поприще" - всё получалось-складывалось... у кого-то - всё было ok, а у него, у Гоблина, был вместо кайфа кукиш, и его тайная, никому не видимая зависть, постепенно накапливаясь, усиливаясь, незаметно для самого Гоблина мало-помалу дрейфовала в сторону банальной ненависти; говорят: от любви до ненависти один шаг... может быть, шаг и не один, но то, любовь и ненависть - две стороны одной медали, в случае с Гоблином сомнений не вызывало; не реализовав своё желание однополого секса естественным образом, Гоблин был готов реализовывать свои устремления неестественно и извращенно, а именно: в форме активного, вполне искреннего неприятия, - вот в каком смысле не нашедший гомосексуального удовлетворения Гоблин Никандрович постепенно превращался в банального гомофоба - в того, кто не может спокойно пройти мимо, если кто-то где-то на поприще "голубой" любви вполне удовлетворён, самодостаточен, а то и вовсе счастлив... "извращенцы!" - думал Гоблин, и думал он так все чаще и чаще; свои чувства Гоблин не видел со стороны - никак их не оценивал и уж тем более не анализировал, а потому, когда он перебрался из города северного в город среднерусский - на постоянное место жительства и, поболтавшись по разным-всяким митингам-манифестациям, примкнул к движению "За моральное возрождение", его к тому времени уже вполне сложившееся персональное неприятие приверженцев однополой любви как нельзя лучше совпало с программой движения "возрожденцев", где одним из первых - основополагающих - пунктов повсеместного морального возрождения значилась "повсеместная, бескомпромиссная борьба с голубизацией нашей жизни"...
Вжик... вжик... - скрипят пружины кровати, - сладострастно сопя, Гоблин Никандрович Гомофобов, публичный борец с педерастией, неутомимо двигая бёдрами, скользит в Колькином очке неслабеющим членом, и Колька, лежащий на спине с привычно разведёнными, запрокинутыми вверх ногами, снова думает о том, что, как только всё это кончится, он обязательно у Гоблина Никандровича спросит... только - когда это всё кончится? Ноги у Кольки затекли, и Кольке, уже порядком уставшему от траханья, кажется, что это не кончится никогда, - вжик... вжик... за плечами Кольки нет опыта прожитой жизни, - что знает он, семнадцатилетний пацан, о жизни вообще ...и о жизни Гоблина Никандровича в частности? Ничего он не знает... А между тем, появившись в училище, Гоблин Никандрович энергично взялся за выполнение поставленной перед ним задачи по "решительному приобщению молодого поколения к нашим моральным ценностям", - появившись в училище, Гоблин Никандрович Гомофобов, и без того энергичный-активный, почувствовал необыкновенный прилив сил: он впервые оказался среди множества молодых парней, и это отчасти напомнило ему армейскую учебку, где он, такой же молодой, когда-то давно был "товарищем младшим сержантом"... он смотрел на парней, и - уже не мальчики, но еще не мужчины, эти молодые парни, сами того не подозревая, невольно будировали в душе Гоблина Никандровича противоречивые чувства: с одной стороны, Гоблин Никандрович Гомофобов, активист движения "За моральное возрождение", не без оснований думал-подозревал, что среди этих парней наверняка есть такие, которые втайне, не афишируя, трахаются "по-голубому", в зад или в рот, и вместе с тем он, Гоблин Никандрович Гомофобов, активист движения "За моральное возрождение", не мог не понимать, что ему - лично ему - от этого чужого траха ничего не обломится; время его прошло - ушло безвозвратно... он смотрел на веселых беспечных парней, и мысль, что кто-то из них с упоением трахается - ебётся в жопу, лишь обостряла у Гоблина Никандровича Гомофобова, активиста движения "За моральное возрождение", чувство жаркой неприязни, неприятия однополого секса... "извращенцы!" - думал Гоблин; потому и слышался в его голосе металл, когда он, проводя инструктаж накануне акции, направленной против "содомитов", уверенно говорил о том, что "всем этим извращенцам нужно дать самый решительный бой", - коли сам не гам... та памятная акция, направленная против "голубизации всей нашей жизни", прошла на высоком моральном уровне, и Гоблину Никандровичу, внимательно слушавшему всех выступавших "в защиту морали", особенно понравилось выражение "богомерзкие акты", которое в своей проникновенной речи неоднократно употребил отец Амброзий - служитель культа с цепким взглядом внештатного сотрудника небезызвестной когда-то спецслужбы... слушая выступавших, Гоблин Никандрович Гомофобов, активист движения "За моральное возрождение", даже помыслить не мог, что спустя несколько часов... а между тем, именно в тот день всё и случилось - всё произошло: Гоблин Никандрович, публичным борец с педерастией и "прочей содомией", совершенно неожиданно для себя реализовал своё тайное, уже, казалось бы, напрочь извращенное желание, и реализовал он его самым естественным образом, а именно: совершил - с упоением, с наслаждением совершил! - полноценный "богомерзкий акт"... вот она, непредсказуемость жизни! Казалось: уже никогда... уже никогда он не вкусит сладость однополого секса - жизнь его стопудово шла-катилась "мимо кассы", и вдруг... кто б мог подумать! Когда они, Гоблин Никандрович и Колька, привезли из мастерской отремонтированный холодильник, у Гоблина еще не было в отношении Кольки никакого внятного плана... а было - что?
Была некоторая возбуждённость, навеянная прошедшей акцией, и если б Колька сам - своим вопросом о наличии однополого секса в армии - не подтолкнул Гоблина Никандровича к решительным действиям, то... скорее всего, ничего бы в тот день не случилось - ничего бы не произошло. "А я слышал, что в армии это делают... правда это? - спросил Колька, простодушно глядя Гоблину в глаза; и еще он спросил, не меняя интонацию: - Вы в армии были - служили в армии?" - эти вопросы, заданные Колькой без всякой тайной мысли, неожиданно попали в цель, и Гоблин Никандрович, непроизвольно дрогнув при слове "армия", вдруг неожиданно подумал, что Колька - это его шанс... здесь и сейчас! - попробовать, попытаться, рискнуть... а вдруг - вдруг всё получится? Ведь остался же этот Колька у него - сидит, пьёт чай... они говорили об однополом сексе, и Гоблин Никандрович, не зная, как Колька отзовётся-отреагирует на его поползновение, лихорадочно просчитывал варианты, как это можно сделать - как Кольке, сидящему напротив, предложить... армейская юность, навсегда ушедшая, неповторимая,