настоящая волна, стал их надрачивать.
«Молодец, хорошо работаешь, главное – с интересом и эффективно.»
Я и сам это понимал, потому что его член значительно увеличился в размерах, а его пальцы в такт моим движениям, нащупав нужное место, легонько потирали мое нетронутое колечко.
«Вижу, что с мужиком ты еще не баловался по-настоящему, а сок выделяешь, как настоящая баба при виде ё…ря. Это у тебя срабатывает защита, чтобы я тебе очко не разорвал.»
В следующий момент я дернулся от боли, потому что он хоть и не далеко, но все же просунул один палец.»
«Послушай,... это не тот палец, который у тебя в руке, это только лёгкая проба на вкус…. А по-настоящему я тебя угощу попозже.» И вдруг я почувствовал, что к одному пальцу стал осторожно присоединяться другой. Я выпустил из рук оба члена и стал пытаться оградить себя от его всё более усиливающегося напора. Он оставил в покое моё колечко, но, ещё теснее прижав мое тело к своему, казалось, вдавил его в кровать. Я снова почувствовал необыкновенное наслаждение от силы его объятия и тут же весь обмяк.
Меня охватило необъяснимое желание направить его необузданную силу в русло, управляемое мной, хотя, испытывая чувство «власти» сродни чувству обыкновенной девки из разряда «дам-не дам» перед видавшим виды самцом, который горит желанием добиться своего, я лежал под ним распластанным, как кукла, а солоноватый вкус спермы так и не уходил с моих губ, как только я их ни облизывал. Меня успокаивало то, что в комнате, где мы были не одни, при моем сопротивлении устраивать шум он не будет.
Чтобы вызвать его расположение и как-то разрядить обстановку, я крепко ухватил его лошадиную шею и стал шептать на ухо: «Мы разбудим всех, я боюсь, что они узнают… Давай завтра...»
Он как будто сразу отрезвел, но тут же присосался к шее, от чего меня сразу бросило в дрожь:
«Ты хороший, сговорчивый….., как девочка, я тебя не обижу….».
Мне снова захотелось перевести стрелки на конкретную ситуацию, потому что мой пистолет, казалось, готов был разорваться от напряжения, и я еще более тихо попросил: «Я хочу кончить….»
Он тут же среагировал – значит, по кайфу, значит, нравится такой расклад – и снова, уже с небывалым аппетитом и одновременно нежностью, он стал доставать своим членом моего. Напряжение было велико, а погасить его можно было только более интенсивными движениями. Когда он своей лапищей захватил мой член, и тот скрылся внутри нее, я осознал, почему меня так возбуждает его присутствие, почему мне отведена та роль, которую я исполняю.
В обмен на такую «любезность» я обеими руками ухватился за его мощный член, однако он свободной рукой стал клонить мою голову все ближе к рукам. На мои не очень настойчивые возражения он отреагировал еще более мощным темпом руки, удерживающей мой член, что я постепенно стал мириться и с этим положением. Мне ничего не оставалось, кроме как, все еще удерживая его член руками, начать прикасаться к нему губами.
Он еще сильнее возбудился: « Соси его, cладенький, соси хорошо, будешь моей самой лучшей девочкой, он тебя любит, поговори с ним о житье-бытье, …….у тебя есть шанс договориться с ним на завтра - чтобы он был нежный и ласковый, …….поработай над ним, поколдуй…..»
Я очень осторожно, держась за его член, как за микрофон, стал прикасаться уже языком к грибообразной головке, вспоминая, как это делают в порнофильмах. Его живая плоть все больше набухала от каждого моего прикосновения, однако темп, с которым он оттягивал с некоторой болью мою плоть , казалось, до самого основания, заставлял меня работать все быстрее и быстрее. Одной свободной рукой он стал насаживать меня так глубоко, что у меня на некоторое время перекрывалось дыхание.
«У тебя узенькая глотка, а заглатываешь, как настоящий профессионал!!! »
Я почувствовал приближение его разрядки по тому, как ещё больнее он стал надрачивать мой член, и, полностью отдаваясь его власти, испытал необыкновенное наслаждение разрядки. В это время он вдавил свой член в моё горло так, что я не смел даже пошевелиться. Кончал он долго, ожесточенно царапая подушку, потом поднёс свою ладонь, запачканную в моей сперме, и стал размазывать по моим губам.
Засыпая, он плотно удерживал мои ягодицы, как свою собственность, бесцеремонно забросив одну ногу на меня.
…………………………………………………………………………………………………
Однако после пьяной, полной приключений, ночи, наступило утро. Проснувшись, я не увидел ночного гостя рядом с собой и стал анализировать, могли ли ночью ребята моей комнаты понять, что происходило в моей кровати.
Я долго и неподвижно лежал, по крупицам вспоминая все, что произошло со мной этой ночью, прислушивался к каждому шороху и малейшему движению.
Сегодня была «военка», и я понимал, что с такой головой никакие занятия мне не по плечу.
Ребята из комнаты пытались меня будить, обливая водой из чайника, подставляли к уху будильник – я, притаившись, лежал, как мёртвый. Наконец, все они с диким хохотом и критикой в мой адрес «во нажрался!», отвалили на «военку».
С трудом соображая, я поискал на столе банку с водой и, основательно приложившись, выпил её до дна…..
В двери не стучали – её долбили, казалось, колуном. Я подскочил к ней и тут же открыл. На меня с кулаками набросилась подружка моей девушки – Лариса: «Ты кому дал ключ от нашей комнаты?»
Я не мог понять, в чем дело.
«Ты зачем дал ключ этому жлобу?»
До меня с трудом стало доходить, что ночной гость пошел к нашим девчонкам, воспользовавшись моей болтливостью и беспечностью. Но как он их нашёл? Ах, да, по бирке, которую я так и не снял с ключа.
«Ты – настоящий козёл. Этот конь вначале открыл дверь, а потом залез в кровать ко мне….», - продолжала яростно брызгать слюной Лариса.
Я, с трудом соображая, спросил: «А Марина где?», на что подружка вначале матом, а затем уже более вежливо объяснила: «Там, в комнате, наверно, с ним «беседует».
Я бросился, как ужаленный, на четвёртый этаж. Однако двери комнаты были закрыты.
Чувствуя такую развязку, Лариса медленно шла за мной по этажам, а, подойдя поближе, спросила: «Всё, просрал девку».
Первое, что пришло мне в голову – это стучать в дверь, что я и сделал несколько раз. Лариса внимательно посмотрела на меня и предложила постучать в дверь головой.
«Не откроют они тебе, не откроют, и правильно сделают, потому что ты - слабак».
За дверью была полная тишина, ни звука, хотя мы разговаривали достаточно громко. Снова в который раз в голове всплыло всё то, что было этой пьяной ночью, поэтому больше в двери я стучать не стал.
В своей комнате я нашёл купленную на черный день бутылку водки и, выпив стакан, завалился спать. Во сне ко мне снова приходила Лариска, на чем свет стоит, ругала меня матом. Я не знал, сколько я спал, но только как-то медленно сон перешел в явь. Снова перед глазами была Лариска, только уже не такая крикливая – она сидела на моей кровати и пьяно о чём-то меня просила. Я понял, что меня кто-то спрашивает и стал уточнять.
«Тебя Савва зовет, он говорит, что ты – хороший парень», - проговорила Лариска и пьяно расхохоталась. «Говорю же, что ждут тебя, выпить вместе хотят».
Держась друг за друга, мы