уже волосы растут", и мы с Санькой наклонялись к самому Ванькиному лобку, где пробивался едва заметный белый пушок, и в один голос заявляли, что ничего не видим. Мальчишка, с криком негодования, кидался на нас с кулаками, а мы, корчась от хохота, безвольно отбивались. Ваньку мой уже приличных размеров член притягивал как магнит и он каждую ночь залезал ко мне в трусы, ощупывая мгновенно подскакивающий хуй, и иногда дрочил, каждый раз, когда я топил в подушке стон, брезгливо отдергивая руку. Однажды дело чуть не дошло до недетских забав. Забравшись под самую крышу сеновала, мы с Ванькой играли в карты на желания. Я с удовольствием проигрывал и, в который раз, гордо демонстрировал свой агрегат с пунцовой, истекающей головкой. Предохранители в голове от гиперсексуальности перегорели напрочь, и я предложил на следующий кон, что проигравшего выебут в попу. Ванька с сомнением посмотрел на существенную разницу в наших размерах и сказал, что так будет не честно.-Честно-честно. Скажи лучше сразу, что струсил.-Ничего я ...не струсил, - круглая кошачья Ванькина мордочка налилась от возмущения краской. Разумеется, я, ученик седьмого класса, в два счета обыграл третьеклашку. Ванька, обиженно сопя и с опаской оглядываясь, встал на четвереньки и выпятил попку. Я тут же опустился сзади на коленки. Но попка у мальчишки была такая маленькая, а дырочка так и совсем крошечная, что я, поводив членом по белому задику и слегка потыкав, не смог переступить возникшее внутри ощущение неправильности происходящего, и, вскочив на ноги и отвесив ему несильный пинок, скатился со стога и под аккомпанемент Ванькиного визга и брани убежал в глубь сада. Но все-таки осью мироздания оставался Санчо. Обдираясь в малиннике, ползая на пузе и срывая прямо губами луговую клубнику или просто валяясь на песке, я повсюду упивался красотой его тела, созданного, казалось, из солнечного света, летних ягод, парного молока и меда, который мы ели прямо из сот. С ним я не смел себе позволить ребяческих вольностей. К тому же Саня оказался очень стеснительным пареньком - он всегда отворачивался, когда переодевался и убегал подальше за кусты чтобы пописать, лишая, таким образом, меня возможности увидеть его член. И только в бане, сговорившись, что пойдем мыться только вдвоем и после всех, я смог увидеть объект своего вожделения. Ну, разумеется самый обычный член в обрамлении курчавых, русых волосиков. Но как мне хотелось смотреть на него не отрываясь, прикоснуться руками, ощутив мягкость и упругость одновременно, взять в рот и сосать, сосать, сосать до конца жизни. Увидев мой вставший колышек, Саня покраснел и отвел взгляд, а когда я предложил потереть ему спину - отказался. Зато потом я с наслаждением хлестал его березовым веником и упоительно подставлялся сам под удары, вздрагивая всем телом, ерзая неизменно стоящим членом по отполированным доскам полатей и воровато наблюдая сквозь ресницы за качающимся у моего лица Санькиным хозяйством. Затем мы лежали на соломенном матраце в амбаре, пропитанном терпким ароматом свеженакаченного меда, вокруг бочек с которым гудели сонные пчелы, и я не в силах сдержаться, как бы дурачась, прижался к Саньке и скользнул руками по попке. Но он быстро отстранился, отвел мои руки и молча укутался в простыню. Дождавшись, когда Санчо уснет и полыхая от желания, я засунул руку ему в трусы и тихонько погладил член. Саня тут же открыл глаза и вывернулся. Мы лежали молча, глядя сквозь тусклое оконце на мерцающие звезды.-Саня, ты мне очень нравишься.-Я знаю, - тихий ответ. Тишина, стрекот сверчка.-Саня, я...я очень хочу тебя.-Я знаю. Шуршание листвы о крышу.-Саня, можно мне...-Нет Слава, - и помолчав добавил:-Мне девчонки нравятся.-Ну, Саня, пожалуйста.-Все, Слава, спи. И отвернулся, оставив меня глотать горькие слезы обиды и разочарования. В остальном же дни пролетали легко и беззаботно, наполненные маленькими детскими приключениями. Как-то вечером, на спор, мы с Санчо поехали на велике на сельское кладбище и, отчаянно бравируя друг перед другом, бегали между могил, издавая страшные киношные звуки. Вандализм закончился тем, что Сана провалился в трухлявую могилу и с диким криком рванул за кладбищенскую ограду, да с такой скоростью, что нагнал я его только на велосипеде. Немного успокоившись он рассказывал как кто-то тянул его за ноги вниз и тихим голосом звал к себе. На фиолетовом небе сверкала огромная Луна, а я обнимал сидящего на раме Саньку и пьянел от сладкого запаха его волос. Другой раз, играя в Робин Гуда, кинутый в дерево перочинник, срикошетив, воткнулся мне в коленку и вся пацанва с любопытством смотрела на торчащий из ноги нож и стекающий в кеды ручеек крови. Запомнилось и то, как по указанию бабушки мы отправились топить образовавшихся на чердаке котят. Оставив самого красивого, остальных сложили в корзину и понесли к реке. Маленькие комочки жалобно пищали и ни у кого не хватило духу кинуть их в воду. Тогда, посовещавшись, мы проявили "гуманность" и закопали их. Живьем. Из-под маленького холмика раздавался душераздирающий писк, а мы сидели вокруг и заливались слезами пока звуки не стихли. После чего соорудили крест из веток, нарвали на могилку ромашек и отправились в лес рвать орехи. Жизнь оставленного котенка оказалась тоже не долгой - как-то мой отец спьяну наступил на него и кошка потом долга лежа на своем мертвом ребеночке и жалобно смотрела на людей. Надо заметить, что наши родители, неделями не просыхая, умудрялись в таком состоянии косить, колоть дрова на зиму, ремонтировать дом, качать мед и собирать грибы в огромные корыта. Но не все пьянки заканчивались по-братски. Услышав с улицы пронзительные женские крики, я выскочил из дома и успел увидеть как Ванькин отец, дядя Саша, вилами загнал своего старшего брата в сарай и в бешеном исступлении пытался заколоть его. К счастью подоспевшие братья сбили с ног безумца, отмутузили его и оттащили к поленнице. И совершенно напрасно. Обиженный на весь свет дядя Саша на удивление быстро пришел в себя, схватил топор и кинулся на моего отца. Дальнейшая сцена заламинировалась моей памятью кошмарным рапидом - мой отец лежит на земле, над ним нависает налитый яростью дядя Саша, с застывшим в замахе топором, и я, с пронзительным криком "папа" подбегающий и со всей силы бьющий свихнувшегося дядьку по башке поленом. Для изнеженного домашнего пацана это оказалось слишком сильным впечатлением и я еще долго бился в истерике, бережно успокаиваемый Санчо и бабушкой. В другой раз датый, одноногий дядя Коля, Санькин отец, вместо того чтобы по-человечески заколоть свинью, решил ее пристрелить из ружья. Мня себя крутым охотником, он время от времени выползал на крыльцо и палил по кружившим над цыплячьим выводком ястребам. На что гордые птицы победоносно срали ему на голову. И вот, взбодрившись еще одним граненым стаканом мутной жидкости, дядя Коля, поскрипывая протезом, отправился в свинарник. Дальше события развивались стремительно - бабахнул оглушительный выстрел, сразу следом пронзительный поросячий визг резанул воздух, переливаясь в вопли охотника и