Из жизни Тесаков

Рука, полусогнутая в локте, ходуном ходит вверх-вниз, и уже кажется, что рука эта, неразрывно связанная согнутыми в кулак пальцами с вертикально торчащим членом, совершенно неподвластна воле своего хозяина, - стремительно нарастая, ощущение сладостного удовольствия, разлитого по всему телу, с каждым мгновением - с каждым движением кулака - необратимо множится, набухает свербящим зудом в промежности, в огнём полыхающем несгибаемом члене, в мышцах стиснутого, сдавленного вжатыми в стул ягодицами ануса... тяжело, прерывисто сопя, сидящий за столом Сява неотрывно смотрит на мерцающий в полумраке комнаты монитор компьютера: там, на мониторе...

ощущение удовольствия, разлитого между ног, на мгновение фокусируется где-то в жаркой глубине ануса, превращаясь в сгусток невыносимой сладости, и... непроизвольно сводя вытянутые под столом ноги, Сява стремительно подаётся бедрами вверх, судорожно сжимая, до боли стискивая сладко свербящие ягодицы... на миг у Сявы перехватывает дыхание, - сладострастно сдавливая ягодицами мышцы огнём полыхнувшего ануса, Сява приоткрытым ртом невольно издаёт всхлипывающий стон, и - одновременно с этим непроизвольным стоном-выдохом из зажатого в кулаке несгибаемо твёрдого, сладостью распираемого члена, упруго подпрыгивая, подскакивая вверх, стремительной змейкой вылетает струя мутновато-белой спермы... и сразу же, вслед за этой струйкой, дёрнувшись в кулаке, член извергает вторую порцию спермы, но она уже не фонтанирует, как первая, не подлетает вверх, а, покрывая головку, липким жаром заливает пальцы...

всё! - тупо глядя на монитор невидящим взглядом, Сява устало расслабляется, оседает всем телом на стул, чувствуя, как в запревшей промежности ощущение удовольствия медленно скукоживается, исчезает, уступая место знакомой опустошенности, - в комнате возникает характерный запах обильно спущенной спермы...продолжая держать в неприятно липком кулаке слабеющий, теряющий твердость член, Сява тупо смотрит на монитор; и - по мере того, как испаряется, уходит из тела ощущение только что пережитого наслаждения, со дна Сявиной души, как с илистого дна тухлого непроточного водоёма, вновь поднимается мутной волной чувство беспомощной и оттого еще более острой, более жгучей ненависти... "пидарасы", - думает Сява, глядя на монитор.

В комнате - полумрак; сидя за столом с расстегнутыми, распахнутыми штанами, из которых уже не вздымается, не торчит сладко зудящим, вверх устремлённым колом, а вяло - отработано - кукожится в липких, свёрнутых в кулак пальцах липкий член, Сява с нарастающей ненавистью смотрит на то, что происходит на мониторе, - там, на мониторе, понятия не имея о том, что Сява только что кончил и что его, Сяву, всё это уже ни капли не возбуждает, неутомимо трахаются два юных симпатичных паренька: один из парней, светловолосый, по-мальчишески хрупкий, лежит на спине, запрокинув над головой широко разведённые, полусогнутые в коленях ноги, в то время как парень другой, нависая над ним, ритмично и вместе с тем мощно, уверенно двигает задом; камера движется, не стоит на месте, показывая парней то сбоку, то сверху, то крупным планом... время от времени губы парней соединяются, жарко сливаются в затяжном поцелуе, и тогда тот, что сверху, на какой-то момент сбивается с ритма, но потом губы их сноваразъединяются, ритм восстанавливается, и камера, скользя по глазам парней, бесстрастно фиксирует, что парни эти не просто трахаются-кайфуют, а - они счастливы...

они счастливы, эти юные парни, и им, абсолютно уверенным в своём неотъемлемом праве на это счастье, наплевать и на камеру, что бесстрастно фиксирует их трах, и на того, невидимого, кто в этот момент, снимая сладостное соитие, держит камеру в руках... парни по-настоящему счастливы - им, упоённым трахом, плевать-наплевать на Сяву, одиноко сидящего в полумраке комнаты с липким членом в неприятно липком кулаке, и это на Сяву действует больше всего... больше всего на Сяву действует именно это - то, что парни искренне и безоглядно, неподдельно счастливы.
- Пидарасы... пидарасы грёбаные! - уже не думает, а шепчет Сява, вкладывая в каждое слово всю силу своей неподдельной ненависти; Сява действительно их ненавидит, и ненависть его действительно сильна... а как иначе? Трахаются, смеются... их презирают все, а им всё нипочём, этим гребаным педикам! Блин... вот так всегда - снова не приготовил салфетки заранее, чтобы стереть с пальцев и с члена сперму... всё, бля, одно и то же... "грёбаная жизнь!" - думает Сява, приподнимаясь со стула, чтоб дотянуться до ящика стола, где у него, у Сявы, лежат салфетки... и хотя пачку салфеток Сява покупал совсем недавно, салфеток в пачке осталось немного - все салфетки уходят у Сявы на очистку члена от спермы... "надо купить - не забыть... а эти педрилы кайфуют - им хоть бы хер!" - думает Сява, с искренней ненавистью глядя на монитор. - Будет вам хоть бы хер... всех, бля, на чистую воду выведем!"

Тщательно вытерев пальцы и член, Сява, убрав член в трусы, застёгивает штаны; парни на мониторе близки к оргазму - они содрогаются от наслаждения, но Сяве всё это уже нисколько неинтересно, - наведя курсор на кнопку "стоп", Сява без всякого сожаления закрывает плеер, и парни, не кончив, в то же миг исчезают с монитора, как если б их не было вообще... лучше б их не было вообще - в принципе! Потому что... а собственно, почему?

Минуту-другую Сява сидит неподвижно, глядя на усыпанный ярлыками монитор компьютера, - Сява думает о предстоящей "акции возмездия", и чувство ненависти в его душе медленно преобразуется, трансформируется в сладкое предвкушение поимки потенциального извращенца, возмечтавшего безнаказанно потрахаться, покайфовать с пацаном... "всех, бля, на чистую воду выведем!" - думает Сява, и это не просто слова: в этих словах сфокусирована для Сявы quinta essentia его устремлений и интересов... да, именно так! Именно так: в последнее время самым значимым для себя, самым главным и важным Сява считает охоту на извращенцев, потому что это... это - и только это - Сяву по-настоящему и волнует, и раздражает, и радует: "пидарасы..." - думает Сява, пытаясь представить, как будет выглядеть их "клиент", когда глазки его заблестят маслянисто при виде соблазнительно юного "Артёма", и тут вдруг возникнут они, борцы с извращенцами... "главное, - думает Сява, - чтобы он клюнул - чтобы на встречу пришел...ну, а там... мало ему не покажется!"

На счету их группы уже две поимки... точнее, поимка одна, потому как с первым "клиентом" вышел облом: на встречу с Антоном, изображавшим "мальчика с сайта знакомств", пришел наглый спортивный парень лет двадцати пяти, и... он подошел к Антону, стоявшему, как заранее было условленно, чуть в стороне от троллейбусной остановки, спросил у Антона закурить - и тут, явно поторопившись, Максим дал команду "вперёд!"; они вчетвером - Макс, Сява, Серёга и Толик - быстро направились в сторону Антона, извращенец это мгновенно просёк, но, как ни странно, ни капли не испугался, не растерялся - он посмотрел на Антона насмешливо и, так же насмешливо проговорив