Гомоборцы. Часть 2
не имел ни малейшего отношения, он почувствовал, как нарастающий страх, возникнув в груди, противной слабостью медленно разлился во всему телу, - Гоблин ехал из лагеря в город - возвращался в гараж, и страх этот ехал вместе с ним, не рассасываясь, никуда не исчезая... Буквально за день до этого Гоблин, как всегда после окончания рабочего дня, привёз секретаря домой - и тот, как это случалось с регулярностью раз в неделю, предложил Гоблину "на пару минут" к нему зайти, - день назад, раздевшись догола в секретарской квартире, Гоблин привычно отодрал секретаря в зад, и отодрал его хорошо, с чувством и с толком - тот, стоя поперёк кровати раком, обкончал под собой покрывало, что, впрочем, Гоблина уже нисколько не удивляло; потом они, неспешно одевшись, выпили по чашке настоящего кофе, который у секретаря всегда был в наличии... и хотя это было извращением, но в то же время всё это было вполне пристойно - всё было в кайф... и вот - на тебе: "пытался изнасиловать пионера"... зачем?! Гоблин гнал машину, не видя дороги... зачем было кого-то насиловать, если он, Гоблин, всегда был под рукой? И потом... что значит - "изнасиловать"? Как секретарь мог кого-то насиловать, если член у него практически не стоял? Он даже Гоблину за всё время их тайных встреч ни разу не вставил - всё время он, секретарь горкома молодёжи, Гоблину лишь подставлял... чем бы он этого пионера насиловал? Пальцем? Или, быть может, он хотел подставить пионеру сам - хотел, чтоб пионер, как Гоблин, натянул в очко его? Захотел пионерского хуя? Пионер был вроде из отряда первого - мальчик уже не маленький, и в плавках, нужно думать, у пионера этого была уже далеко не пипетка... вполне возможно, что у пионера этого уже было, что вставить, и - всё равно: з а ч е м? Мало ему, секретарю, было Гоблина? Или он что - решил, что пионер может "сделать" его в очко лучше, чем это делал Гоблин?
Тогда почему в лагере упорно говорят, что секретарь "хотел изнасиловать пионера"? - ведь правильнее в таком случае было бы говорить, что секретарь, желая подставить для совершения акта очко, "хотел изнасилованным быть"... и снова: кем?! - малолетним пионером, в половине первого ночи решившим сходить в туалет по малой нужде?.. Всё это плохо укладывалось у Гоблина в голове, - Гоблин ехал из лагеря в город, и липкий противный страх не только не отпускал его, а всё больше и больше разрастался, словно опухоль: молодому Гоблину, никогда всерьёз не думавшему о возможных последствиях за практикуемый им однополый секс, уже мерещились допросы, несмываемый позор, всеобщее презрение... представления в то время были таковы, что всякий однополый секс воспринимался всеми исключительно как "извращение", как "половое преступление" - никакой другой точки зрения в то время у подавляющего большинства граждан не существовало, и Гоблину, всю весну трахавшему секретаря в зад, уже мерещился не только позор, но мерещился ему суд, мерещилась тюрьма, - самый настоящий страх завладел Гоблином, и завладел он Гоблином более чем основательно - на всю последующую жизнь хватило Гоблину того почти что животного страха... Конечно, у него было алиби - была Дульсинея, и все о его Дульсинее знали, но страх от этого не уменьшался, - вернувшись в гараж, Гоблин до вечера, до конца рабочего дня, промучился в полной неопределённости, ожидая вызова на допрос... он снова и снова прокручивал перед мысленным взором свои сексуальные отношения с секретарём; конечно, они всё делали тайно - никаких свидетелей не было и быть не могло, но ведь стояла же раз в неделю служебная машина у подъезда дома, где жил секретарь, стояла по часу и больше после того, как рабочий день кончался... что можно было делать ему, парню-водителю, в квартире своего начальства, да ещё по целому часу, да ещё с регулярностью раз в неделю? Как он это всё объяснит на допросе? Чем больше Гоблин об этом думал, тем страшнее ему становилось: ему казалось, что все всё уже знают... или - наверняка догадываются, что он, Гоблин, был для секретаря не только водителем, но и... кем он был для молодежного секретаря? - любовником-извращенцем, однозначно подпадающим под статью закона о половых преступлениях...
Тогда почему в лагере упорно говорят, что секретарь "хотел изнасиловать пионера"? - ведь правильнее в таком случае было бы говорить, что секретарь, желая подставить для совершения акта очко, "хотел изнасилованным быть"... и снова: кем?! - малолетним пионером, в половине первого ночи решившим сходить в туалет по малой нужде?.. Всё это плохо укладывалось у Гоблина в голове, - Гоблин ехал из лагеря в город, и липкий противный страх не только не отпускал его, а всё больше и больше разрастался, словно опухоль: молодому Гоблину, никогда всерьёз не думавшему о возможных последствиях за практикуемый им однополый секс, уже мерещились допросы, несмываемый позор, всеобщее презрение... представления в то время были таковы, что всякий однополый секс воспринимался всеми исключительно как "извращение", как "половое преступление" - никакой другой точки зрения в то время у подавляющего большинства граждан не существовало, и Гоблину, всю весну трахавшему секретаря в зад, уже мерещился не только позор, но мерещился ему суд, мерещилась тюрьма, - самый настоящий страх завладел Гоблином, и завладел он Гоблином более чем основательно - на всю последующую жизнь хватило Гоблину того почти что животного страха... Конечно, у него было алиби - была Дульсинея, и все о его Дульсинее знали, но страх от этого не уменьшался, - вернувшись в гараж, Гоблин до вечера, до конца рабочего дня, промучился в полной неопределённости, ожидая вызова на допрос... он снова и снова прокручивал перед мысленным взором свои сексуальные отношения с секретарём; конечно, они всё делали тайно - никаких свидетелей не было и быть не могло, но ведь стояла же раз в неделю служебная машина у подъезда дома, где жил секретарь, стояла по часу и больше после того, как рабочий день кончался... что можно было делать ему, парню-водителю, в квартире своего начальства, да ещё по целому часу, да ещё с регулярностью раз в неделю? Как он это всё объяснит на допросе? Чем больше Гоблин об этом думал, тем страшнее ему становилось: ему казалось, что все всё уже знают... или - наверняка догадываются, что он, Гоблин, был для секретаря не только водителем, но и... кем он был для молодежного секретаря? - любовником-извращенцем, однозначно подпадающим под статью закона о половых преступлениях...