соками обильно смочила вход в попу и сейчас с чавкающими звуками его рука скользила во мне легко. Вдруг он вытащил из меня руку, и через секунду навалился на меня. Мне стало тяжело дышать, я хотел сказать ему об этом , но почувствовал, как он вставил в мою дырку свой огромный член. Я взвизгнул от боли, когда он сильно и безжалостно надавив, ввел его в мои внутренности. Двумя мощными толчками, не обращая внимания на мой крик, он затолкал мне его до самого конца. Я визжал и извивался под ним как мог, в глазах было темно я почти терял сознание, но тут он так же резко, как втолкнул, вытащил член почти весь, оставив во мне только головку.

Через секунду все повторилось но теперь он не останавливаясь начал размашисто трахать меня в жопу рыча и постанывая. Его губы больно впились в мою шею. Не помню, сколько это продолжалось. Все было в каком то полубессознательном состоянии. Через некоторое время, он вытащил из меня член и повалился рядом со мной на спину. Как то издалека я услышал его голос и вдруг понял, что разговаривает он не со мной. Тут же я почувствовал, как несколько рук приподнимают меня. С трудом открыв зареванные глаза, я увидел вокруг целую кучу мужиков с другого конца пляжа. Осипшим от криков голосом помню, что я прошептал, что то вроде «не надо, нет, не надо» и рядом со своим ухом услышал: «Нехуй было так орать, сюда вообще скоро весь Андижан прибежит».

Мое безвольное тело легко подняли и посадили попой на член Андрея. Держа меня за руки они стали поднимая и опуская резко насаживать мою задницу на эту огромную дубину. Когда я опускался на нее до самых яиц, то видел, как растягивая кожу, под моим пупком выпирает огромная залупа Андрея. Низ живота сильно болел. Любоваться долго мне этим зрелищем не дали. Кто-то сгреб на затылке мои волосы и голову резко дернули вверх. Возле своего лица я увидел член и послушно открыв рот взял его и стал сосать. Парень кончил моментально, через минуту. Я не успел проглотить его сперму, когда меня начал трахать в рот следующий. Мужчины по три месяца не были дома, поэтому бурно и обильно кончали мне в рот. Через несколько человек я перестал глотать сперму и она текла из моего рта смешиваясь со слюной и рвотными массами. Я давно перестал чувствовать свое тело и меня ебали во все мои дырки просто как тряпичную куклу. Андрей кончил, и меня посадили на член другого парня. После конского члена Андрея, я вообще почти ничего не чувствовал. Когда через меня прошло человек пятнадцать Андрей снова возбудился и положив меня на бок, сзади вошел в меня.

Странно, но мое измученное тело с радостью приняло его. Я испытал наслаждение и как издалека услышанные голоса зрителей подтвердили это: «Ахуеть! Он еще и балдеет!». С покрасневшим от натуги лицом я неистово работал своей разъебанной попкой помогая Андрею. Но вот он остановился и когда лицом ко мне прилег еще один парень, я повидавший всякого не сразу понял, что от меня хотят. Андрей высоко задрал мою ногу и парень спереди начал тыкать своим тоже не маленьким членом в мой зад, где уже был один конский член. Я не знал тогда что такое возможно и пока не почувствовал ужасной боли от того что они делали, так и не понял того, что сейчас произойдет. Самое удивительное, что они не разорвали мне попу. Всхлипывая и взвизгивая от боли я до конца выдержал то, что они со мной сделали вдвоем.

Трахали меня еще несколько часов. Многие сделали это по два раза. Я боюсь предположить, сколько мужчин прошло через меня в тот день. За это время я раза четыре переезжал с покрывало на покрывало, так как каждое из них через час-полтора насквозь промокало от спермы. К вечеру мы остались с Андреем одни. Он легко поднял меня и отнес в воду. Вода была ледяная, но я почти ничего не чувствовал. Помыв меня, он постирал покрывало, развесил на кустах и подойдя и опустившись возле меня на колени, улыбнувшись сказал: «Серенький, ты живой?».

Не знаю почему, может от нежности, прозвучавшей в его голосе, может почему то еще я разрыдался. Он нагнулся и начал целовать мое лицо и губы: «Ну не реви. Ты молодец. Ну ты же сам хотел. Ну прости меня…Тебе сильно больно?». Я испугался, что он не так понял, и торопливо, всхлипывая начал шептать: «Нет! Нет! Я не поэтому…Все хорошо…Я больше не буду». Сквозь слезы я улыбнулся и он стал просто гладить меня по лицу. Я полежал еще с полчаса и когда мы собрались уходить и стали одеваться, понял что идти не смогу. Андрей постирал разорванные им мои стринги и я стесняясь и морщась от боли затолкнул их в свою растянутую до безобразных размеров, истекающую спермой дырку. То что низ живота и попка ужасно ныли – было не так страшно. Вот ноги меня не слушались. Мне казалось, что бедра мои невероятно расширились, боль в них была приятной но в то же время и очень сильной. Я попробовал идти, но каждый шаг отдавался нестерпимой болью в развороченном тазе и я снова заплакал. Тогда Андрей поднял меня на руки и понес. Добрались мы так до моего вагона минут за сорок.

Мы придумали сказать моему папе, что я подвернул ногу и он вроде поверил, если конечно не заметил пары засосов у меня на шее. Утром я не смог встать, но уже к обеду ходил потихоньку по вагону. Из попы шла кровь, но болело уже не так сильно. Мне очень не хотелось видеть никого из рефов. Видимо большинство из них вчера со мной очень близко познакомилось, а те, кого там не было уже наверняка, во всех живоописанных подробностях знают, как проходило это знакомство… Самое плохое, что я сам плохо помнил что там происходило. Насмешливые и презрительные взгляды я давно научился игнорировать с тех пор, как из меня в девять лет сделали красивого мальчика-педика, но то что произошло вчера было чем то неописуемым.

Стараясь не морщиться при ходьбе и не опускать глаз, я пошел между составами к уссурийской секции. По пути я встретил с десяток рефов. Некоторые здоровались со мной, некоторые ухмылялись в лицо, некоторые отворачивались. Я прошел сквозь этот строй ни разу не опустив глаза. Андрей вышел ко мне. Я не знал что сказать, и просто виновато улыбнулся ему. «Ты в порядке, Сереж?» - спросил он. «Да» - только и смог пискнуть я. Спазмы сжимали мое горло. Из последних сил, чтобы не зареветь в голос я прошептал: «Я…я…люблю тебя» - я поднял на него полные слез глаза: «Ты…ты… презираешь меня?» и уже не сдерживая слез – «Я не хотел…то что вчера…не хотел». Слезы хлынули из моих глаз - «Ты сам так захотел! Я не такой, понял! Дурак ты!». Я закрыл лицо руками. До меня не сразу дошел его голос: «У тебя еще стринги есть?». Я вылупил на него свои огромные голубые, мокрые от слез глаза, и выдавил – «Да». Он вдруг схватился за поручень и заскочил в вагон.

Дверь осталась открытой и я стоял и не понимал что мне теперь делать. Через пару минут он спрыгнул ко мне, подал свернутый листок бумаги, ласково улыбнулся и сказал: «Я бы пожалуй разорвал еще на тебе пару десятков твоих трусиков». С этими словами он развернулся и запрыгнул в свой вагон, захлопнув передо мной дверь. Я опустил голову и еле волоча ноги поковылял, пошатываясь к своему вагону. Меня провожали насмешливые взгляды