хуже проклятия: он понимал, что больше не вернётся на этот берег и не увидит того, кто смог победить его смерть.

Тиль немного приподнял голову и коснулся губами тёплой кожи Лингренда, а потом обнял его руками за талию и снова затих.
- Я тебя никогда не забуду, - проговорил он тихо.

Он прощался, и Том знал это, понимал. По щекам текли слезы потери и умиротворения, но человек не чувствовал их. Он только прижал к себе Тиля и, стараясь не замечать рассветных бликов на воде, прошептал:
- Я навсегда останусь твоим.

Было слишком несправедливо обрести и сразу же потерять. Юноша прятал лицо на груди человека, но тот всё равно мог чувствовать жаркие слёзы мертвеца. Он не плакал никогда: ни в детстве, ни когда его насиловали, ни когда убивали. А теперь он не мог сдержать слёз, хотя и знал, что так будет лучше для всех.

Где-то за гротом небо уже окрасилось в предрассветные тона, и до солнца оставались считанные минуты. Тиль чувствовал, как время, которого всегда было слишком много, подходит к концу.
- Мы с тобой обязательно встретимся там, - юноша улыбнулся сквозь слёзы и поднял на Тома яркие голубые глаза. - Когда-нибудь. Я обещаю.

Первый луч солнца рассёк сумрак, и обнимавшая блондина рука Лингренда опустилась на песок, потому что больше под ней никого не было. На несколько секунд в гроте повисла звонкая тишина, но свистящий на камнях ветер донёс последнее несказанное слово:
- Люблю...

Лингренд тяжело вздохнул, но не смог ничего сказать: он бы просто разрыдался. Все его мысли летели вслед за Тилем, в небеса, в бледные лазурные небеса. Случилось то, о чем он мечтал: душа сына оружейника обрела вечный покой, а он...

Том не позволил своей тоске по голубым глазам уничтожить его. Он только изредка приезжал на усыпанный вереском берег, чтобы привести в порядок могилу Тиля, в которой он схоронил его останки. Через сорок с лишним лет Том Лингренд скончался от сердечного приступа. Его сыновья - Тиль и Алекс - выполнили последнюю волю отца и похоронили его рядом со старой, развалившейся от времени сторожкой. На смертном ложе Лингренд признался, что так и не смог разлюбить своего прекрасного призрака...