в металлические панели салона. Я ищу глазами водителя, но там только ночной ветер рвет на части амулеты, подвешенные к зеркалам. Я кричу, я слышу свой крик, и сразу - теплое соленое дыханье, бьющееся прямо у моих губ.
- Успокойся, Артем. Тихо, тих, малыш…
Я открываю глаза. В полумраке комнаты, едва разбавленном светом, падающим из коридора, я различаю силуэт Арсена. Он стоит возле дивана, упершись в него одним коленом, его лицо находится совсем близко от меня. Темные черты смешались. Я слышу лишь его хриплое дыханье. Повинуясь какому-то первобытному инстинкту ребенка, я вскидываю руки и обхватываю ими его напряженную влажную шею. Что-то разрывается у меня в ребрах. Я осязаю, как под моими ладонями оживают и сокращаются мышцы его плеч.
- Не надо, - бормочет он. – Не надо…
И в ту же секунду с силой опрокидывает меня на спину и вжимается своим крупным горячим телом в мою размякшую сущность. Мне трудно дышать. Его губы и язык повсюду. Иногда я вижу, как в иступленном экстазе закатываются белки его глаз. Он целует мою шею, лаская языком каждую ямочку в ней, он обхватывает губами мой кадык, кусает мочки ушей и силой вбирает воздух в ноздри. Я прошу его прекратить, потому что мне страшно. Это похоже на нападение зверя. Но он лишь бессвязно шепчет, ставя мне на груди засосы, вбирая в рот мои соски и волосики в подмышках. Его губы спускаются по моему животу, оставляя влажный след. Я протестую, но он, делая бросок, закрывает мой рот жадным поцелуем. Я чувствую, как его рубашка насквозь пропиталась потом. Сминая меня под собой, он скидывает рубашку, а чуть позже и брюки опускаются рядом с диваном.
- Олененок, - шепчет он, щекоча мое ухо своей щетиной. – Заешь ты, что у тебя глаза, как у олененка?.. Что ты творишь, сопляк? Какого черта ты сюда ...приехал?
- Вы выпили, - спрашиваю я глупым голосом. – Я боюсь…
- Я не выпил. Знаешь, малыш, мужчины пьянеют не только от вина. Вот такая кожа, такие гладкие круглые половинки, - тут я почувствовал, как его стальные пальцы обхватили мою ягодицу, - сводят с ума хуже любого наркотика. – Что у тебя там между ними? Что ты там прячешь? – Его палец проник в моё взмокшее отверстие. Взяв свободной рукой мою ладонь, он потянул ее вниз, и вскоре под моими пальцами набухло и запульсировало огромное нечто. Огромный орган, толстый, подтекающий смазкой, вдруг очутился перед моим носом.
- Пососи, малыш. Сделай ему приятно. – Голос дяди звенел от возбуждения. Я взял солоноватую головку в рот, сделал несколько неуверенных движений языком. Стан Арсена резко изогнулся, будто сломился надвое. – Еще, мой котенок. Еще, мой славный русский мальчик.
Пробовать взять его целиком не имело смысла. Поэтому я сосредоточился на головке. Чавкающие звуки заполнили стынущий мрак гостиной. Арсен теперь издавал какие-то короткие всхлипы, струйки пота стекали с его мускулистой груди прямо на мои волосы, которые он мял своими жесткими руками, собирая в пригоршни и стягивая их на затылке.
Наконец его толстая налитая головка разорвалась у меня в зубах потоком липкой вязкой жидкости, заполняя собой гортань и пищевод. Вдавив мою голову в свой взмокший живот, он выплеснул в меня всю свою похоть. Я уже было выполз из-под него, побежденный и разочарованный, как он неожиданно ухватился за мою голень и, подтянув к себе, перевернул на живот. Спустя мгновенье его язык проник в мою дырочку, вызывая в недрах моего существа настоящее эмоциональное землетрясение. Целуя и кусая мою попку, он буквально проедал в ней тоннель для своего змея. Жизнь будто остановилась. Я был неодушевленной куклой в руках этого ненасытного мужчины. Я был маленьким мальчиком, которого циничный взрослый ведет за руку в темную комнату. И я был счастлив. Я, наконец, был!...
*****
Утром следующего дня он молча усадил меня в машину и отвез на вокзал.
- Я сам все объясню твоим родителям, - бросил он мне напоследок, пожимая мою худенькую ладонь своей крепкой мужской рукой. – Скажу, что жара тебя вымотала и ты заскучал пол дому. И… - Тут он как-то по особенному взглянул на меня: в его красивых темных глазах просквозила почти детская беспомощность. Он резко опустил веки. – И никогда не приезжай к нам больше.
Я сглотнул мучительный комок, перекрывавший доступ воздуха к моим легким. Странная большая птица забилась в моей груди, разрывая когтями нежные ткани пульсирующей мышцы. Этот прекрасный призрак уже начинал отдаляться от меня. Я посмел:
- Я люблю Вас…
Он улыбнулся. Сделал было шаг обратно, но так и замер. Мимо пробегали провожающие, носильщики с тележками. Еще раз улыбнувшись, он медленно повернулся и исчез в чреве своего автомобиля. Я не стал ждать, пока заведется двигатель. Почему-то именно этого звука я боялся сейчас больше всего. Рванув навстречу отчаянно жестикулирующей проводнице, я протянул билет.