вы, - он засмеялся, глядя на розовеющее лицо девушки.
- Нет, боюсь, что я не гурия, - ответила та, заливаясь краской. - А вы мусульманин?
- Чёрт, это прокол. Если я не мусульманин, то не видать мне рая с гуриями, - Алексис засмеялся ещё веселее. - Хотя в последнее время мне всё больше и больше нравится то из альчибианских видений рая, в котором есть лишь души без тел, и нет ни мужчин, ни женщин, ни этих постоянных смен пола, и можно просто быть со своим близким человеком... - Алексис улыбнулся и чуть вздохнул. - Давно я здесь?
- Третий день. Вас привезли позавчера, и вам пришлось сделать операцию. У вас было внутреннее кровотечение, переломы двух рёбер, разбиты пальцы рук, не считая ссадин и ушибов. Пришлось беспокоить доктора Шетти с отделения ксеномедицины УМ - у нас нет специалистов по альчибианской физиологии. Он обещал встретиться с вами, когда вы придёте в себя, - девушка помедлила и неожиданно спросила: - А что там у вас за альчибианский рай такой?

Следующие полчаса Алексис рассказывал девушке сперва про религию своей расы (хотя он был знаком с этой темой лишь постольку поскольку - Алексис никогда не был особенно религиозен), потом про её физиологию, потом про Центавр вообще, всё больше и больше увлекаясь рассказам, пока медсестру не позвали к какому-то другому пациенту. А ещё через час или два в палату вошёл комиссар Морган в сопровождении смуглого мужчины, по виду индуса.
- Здравствуй, Алексис, - кивком поприветствовал юношу комиссар, усаживаясь на край соседней койки.
- Добрый вечер, господин комиссар, - Алексис с трудом попытался приподняться на своей кровати.
- Лежите-лежите, - сказал индус, присаживаясь на стул рядом. - Марвин Шетти, доктор ксеномедицины, - представился он. - Как вы себя чувствуете, iten? - спросил он, обратившись к Алексису словом, обозначающим прошедшего кризалис, но незамужнего альчибианца, являющегося в момент разговора мужчиной.
- Вроде ничего не болит... только руки-ноги меня ещё плохо слушаются, - ответил Алексис, прислушиваясь к ощущениям своего тела. А потом вдруг чуть улыбнулся.
- Yen bive rum Askaa? («Вы с Центавра?») - спросил он, употребив местоимение «вы» в форме мужского рода, а глагол - в форме «настоящего постоянного» времени, означающем, что субъект выполняет некое действие постоянно, независимо от текущего пола. - Yen bive no askaar selervo rum Art? («Вы из земных колонистов Центавра?»)
- An, bana ramna («Да, оба раза»), - улыбнулся в ответ доктор. (Алексис использовал так называемое «множественное смешанное» число, обозначающее множество людей обоих полов, а доктор - форму двойственного числа вещного рода, обозначающую парные неодушевлённые предметы). - Но обычно альчибианцы не понимают этого с первых слов... - он удивлённо-вопросительно взглянул на юношу.
- Просто я меньше месяца назад защищал курсовую работу под заглавием «Сравнение речи землян и альчибианцев с Центавра, живущих в Солнечной системе», - Алексис рассмеялся. - Правда, выборка у меня была маленькая...
- Ну, ладно, - улыбнулся Шетти, - давайте продолжим на земном, а то комиссар нас не будет понимать.
- Kai, abiko destam («Почему же, немножко понимаю»), - неожиданно произнёс комиссар, улыбнувшись, - но лучше действительно на земном. Я когда-то пытался выучить этот язык: всё же отдел нравов встречается с альчибианцами не так уж и редко, - пояснил он в ответ на удивлённый взгляд доктора Шетти (Алексис лишь улыбнулся: он уже знал об этом). - Итак, Алексис, что ты можешь нам рассказать?

Алексис коротко рассказал всё, что помнил, периодически краснея и думая, что лучше бы он этого не помнил.
- Ты знал до этого, что гормональный взрыв может оказать на тебя такое действие? - спросил комиссар.
- Нет, - Алексис отрицательно помотал головой. - Хотя... я что-то слышал про то, что при гормональном взрыве есть... несколько способов снять напряжение. Но это было давно, ещё на Центавре, и в самый тот момент я совершенно об этом не помнил.
- Ну что ж, понятно... - кивнул комиссар.
- На самом деле, боюсь, что у... жертвы изнасилования был шанс спастись только в том случае, если бы на месте Алексиса был кто-нибудь другой, - заговорил доктор Шетти. - Кто-то более сильный или даже несколько человек. Если бы Алексис убежал, то понятно, что девушку бы изнасиловали. Если бы гормональный взрыв оказал на него обычное действие, то произошло бы именно то, чего он боялся. Он мог, конечно, вместо того, чтобы изнасиловать девушку второй раз, добить насильников - но это было бы уже убийство... смог бы он в этом случае избежать наказания? - индус вопросительно взглянул на комиссара.

Тот как-то странно помрачнел и что-то тихо прошептал доктору.
- М-да... - неопределённо ответил тот. - Но если бы у Алексиса не было гормонального взрыва вовсе, - продолжил он, - он просто не справился бы с четырьмя парнями, каждый на десять или больше килограммов тяжелее, чем он сам.
- То есть? - не понял Алексис.
- Именно гормональный взрыв позволял тебе продолжать драться - ты ведь до самого последнего момента просто не замечал, насколько жестоко ты был избит, верно? - пояснил доктор. Алексис подумал секунду и кивнул в ответ. - На самом деле, больше всего крови от внутреннего кровотечения ты потерял уже... во время фрикций - только потом ты потерял сознание.

Алексис задумчиво уставился на потолок, а затем снова посмотрел на доктора.
- Я буду жить? - спросил он. - Ну, то есть... - он смешался, подбирая подходящие слова.
- В самом худшем случае, ты пропустишь первую учебную неделю после каникул, - улыбнулся Шетти.

*****

На следующий день Алексиса навестила Сандра - юноша никогда не видел свою подругу настолько взволнованной, но она быстро успокоилась, узнав, что его здоровью ничего не угрожает. А ещё через день к лежавшему в палате Алексису зашла девушка - нарядно одетая блондинка года на три-четыре старше его самого, в меру симпатичное личико, красивая фигура со в меру большой грудью. Алексис не узнал её лица, но по её испуганному взгляду, которым она посмотрела на него, он понял: это была та самая девушка, которую он почти неделю назад спасал от изнасилования и насиловал сам.

Несколько секунд оба молчали, глядя друг на друга, а потом Алексис заговорил первым.
- Прости, пожалуйста... Я понимаю, это не та вещь, которую легко простить... - он с некоторым трудом сел на кровати. - Я... ты уже знаешь, почему это произошло?
- Да, - девушка кивнула, опустив глаза и снова подняв их на юношу. - Мне всё объяснили, - она помолчала и, неуверенной походкой подойдя к Алексису, достала из пластикового пакета в её руках упаковку сушёных марсианских яблочек и положила её на тумбочку рядом с кроватью. - Это тебе, - сказала она, краснея и опуская глаза, и поставила рядом пакетик сока. - Поправляйся, - она попыталась улыбнуться, но снова отвела взгляд.
- Вообще-то это ты здесь пострадавшая, и это я должен носить тебе цветы и шоколад, - Алексис грустно улыбнулся.
- Но ведь это ты лежишь в больнице, а не я? - на этот раз девушка сумела улыбнуться сквозь смущение. - И потом, ты же меня спас.
- Спас. А потом изнасиловал,