Универсальный ключ
и тихо зарычал сквозь зубы.
Они наверное пожалели меня и спустились не очень поздно - полдевятого. Почти пять часов я сидел в пустом холодном холле, крепко стиснув колени, и ждал, пока несколько красивых девчонок не допьют наверху свой кофе. Я скрипел зубами так, что стер их до оскомины. Я исцарапал ладони ногтями, я не мог думать ни о чем, только мысленно умолял - девочки, милые, пожалуйста домой!
Наконец широкий, открытый, под старину лифт, с раздвижной решеткой отзвонил и съехал на первый этаж. Вместительной кабины как раз хватило для стайки весело щебечущих бизнесвумен. Первым делом они, конечно, поглядели на меня, но тут же сделали вид, что как обычно не обращают на дежурного никакого внимания и дружно весело ...захохотали, словно какой-то своей шутке. Хохот этот тупой болью отозвался у меня внизу живота.
- Ну вот и уходим! - затараторили они, подойдя ближе и всматриваясь в меня. Им было очень интересно, вытерпел ли я обещанное честно... - извиняемся, что долго. Совсем мы тебя замучили.
- Не так и долго, - проговорил я, точнее просипел, потому что голос от многочасовой неподвижности со сжатыми зубами получился сдавленным и жалобным, к огромному удовлетворению всей компании. Одна из них, бойкая рыжая в мини-юбке откровенно обошла стол, чтобы взглянуть на мои ноги. Я попытался их непринужденно раздвинуть и не смог, почувствовал, что за последствия не отвечаю.
- Трудно тут наверное, - сказала яркая брюнетка в деловом костюме и белой блузке... - сидишь, сидишь, ни пройтись, ни размяться....Я бы так не смогла...
- Не смогла бы? - расхохоталась подружка... - а он вот, может! Железный парень!
- Ваш курьер так и не пришел, - уже из последних сил едва слышно сказал я.
Девица в джинсах, та самая, что дала мне поручение, горестно всплеснула руками...
- Да что же это? Неужели вы так и ждали все это время? А я-то забыла сказать, что нам сразу отзвонились, что документов сегодня не будет. Надо было позвонить, а я... Дура несчастная... - Она приблизилась ко мне, так что пришлось, как не трудно было это сделать, вежливо подняться, иначе ее высокая грудь уткнулась бы мне прямо в глаза. Поднялся я, так сказать, не один, одновременно у меня встал, от обиды, конечно. Стало легче, но совсем чуть-чуть, я понимал, что девчонкам прекрасно видно мои, на глазах оттопыривающиеся брюки, я даже слышал какие-то перешептывания и хихиканье, но смотрел только в глаза этой роскошной телке, которая, качнув бюстом, уставилась на меня в упор и очень доверительно, почти нежно произнесла...
- Ну ты нас извини...
Потом они наконец-то вышли, оглядываясь и похохатывая, стали рассаживаться по машинам, у двух трех из них тачки были вполне ничего и они обычно подвозили припозднившихся подружек. Я стоял им вслед и стонал уже не сдерживаясь, в голос. Не было сил терпеть это двойное мучение, не было никакой возможности не согнуться, прижав обе ладони к застежке брюк. Я понимал, что утерпеть мне не удастся, и молился только о том, чтобы девчонкам не очень многое было видно за широкими стеклами холла, а под руками у меня расползалось по ткани горячее влажное пятно и мне сложно было понять, кончил я, или обоссался.
С того вечера я уже никогда не беспокоил обитательниц четвертого этажа. Я бродил по лестнице, вокруг шахты нашего знаменитого лифта и трусливо прислушивался к гомону девичьих голосов, доносящихся сквозь неплотно прикрытую дверь. Они были теперь хозяйками и могли делать все, что им заблагорассудится. Почувствовав, что я сломался злые девчонки утратили ко мне большую часть интереса. Только иногда, одна или другая из них улыбалась мне той же улыбкой, что и в вечер моего позора или даже подмигивала заговорщицки и фамильярно, и у меня пунцовели щеки, как у школьницы, которую мальчишки застали купающейся голышом.
Однажды они задержались даже дольше, чем обычно. Судя по всему на четвертом этаже чисто женской компанией отмечали какой-то праздник, то ли день рождения одной из девушек, то ли это был девичник, по случаю предстоящей свадьбы или еще какая-то фигня в этом роде. Я безропотно сходил за выпивкой для всей обворожительной компании, выполняя скромную просьбу большеглазой худенькой девушки, которая, как вы помните, придумала игру, кончившуюся расправой надо мной. Интересна психологическая перемена, случившаяся со мной... вместо того, чтобы испытывать тем большее раздражение, чем больше была с тех самых пор моя ненависть к стервам вообще и к моим стервам в частности, я размышлял значительно спокойнее чем раньше. Ну понятно, думал я, три упаковки пива, две бутылки вина, да еще кофе сколько выпьют. Понятно, что засиделись чуть не заполночь. Им что, они на машинах...
В который раз проходя мимо приоткрытой двери я вдруг услышал слова, заставившие меня остановиться и прислушаться. Конечно помогло мне воспаленное самолюбие, любое слово моих мучительниц, я слышал с ясностью необычайной.
- Дай ключ. Очень хочется...
Только и всего. Но слова эти, произнесенные женским голосом (я не мог бы сказать чьи именно красиво накрашенные губки произнесли их), были теми самыми, которых я так долго жаждал услышать именно здесь. Женщина, произнесшая их, была явно навеселе, как и ответившая ей...
- Всем хочется. Терпи. Ноги скрести, как этот наш... Недремлющий страж...
Вся компания расхохоталась, а я хоть и стиснул челюсти от досады, но продолжал слушать.
- В чем проблема-то, - удивился нежный голосок, - в конец по коридору и направо...
- Ага! - иронично отозвались сразу четыре или пять девушек.
Я вдруг понял. В этот день капризничал не четвертый этаж, а третий, чем-то им не понравилось работа сантехники. Кончилось это неожиданно, в середине дня явилась ремонтная бригада и через полчаса я узнал, что туалетом (тем самым, единственным) на четвертом этаже пользоваться нельзя. Может быть потоп. У меня с этим помещением были связаны свои воспоминания, но я благоразумно промолчал. И вот теперь у девочек, кажется, маленькая проблема.
- Точно, - слегка потухнув, согласился тот же голосок... - табличка "не работает".
- Ты что, не была там ни разу сегодня? - удивился кто-то.
- Вот именно, - совсем уж грустно отозвался голосок. Это могла быть только та самая, тоненькая большеглазая... - Не была. Я после обеда только приехала. И что теперь?
- Ну, можно вниз спуститься, на первый этаж.
- Ага, - отозвалась та, что с самого начала просила ключ... - по первому этажу, мимо вахтера нашего. Может еще на одной ножке попрыгать перед ним... "Дядя, дяденька, а девочка писать очень хочет!". Тебе что ключ трудно дать, да?
- Дали нам ключ эти, с третьего этажа, - пояснила моя джинсовая знакомая, низкий грудной голос ("Ну извини") я узнал сразу... - но просили не бегать все время, ночью особенно. Давайте, уж если идти, то всем вместе. Кто-нибудь еще хочет?
- Хочет! Хочет! - послышались смешливые девичьи голоса и я услышал шум отодвигаемых стульев - компания встала из за стола. Кто-то, может быть та бесстыжая в мини-юбке, что пялилась на меня в холле даже взвизгнула...
- Ой, девчонки, не могу, до чего хочется! Чего ржете, вот не дойду сухая, будете тогда знать!
Я
Они наверное пожалели меня и спустились не очень поздно - полдевятого. Почти пять часов я сидел в пустом холодном холле, крепко стиснув колени, и ждал, пока несколько красивых девчонок не допьют наверху свой кофе. Я скрипел зубами так, что стер их до оскомины. Я исцарапал ладони ногтями, я не мог думать ни о чем, только мысленно умолял - девочки, милые, пожалуйста домой!
Наконец широкий, открытый, под старину лифт, с раздвижной решеткой отзвонил и съехал на первый этаж. Вместительной кабины как раз хватило для стайки весело щебечущих бизнесвумен. Первым делом они, конечно, поглядели на меня, но тут же сделали вид, что как обычно не обращают на дежурного никакого внимания и дружно весело ...захохотали, словно какой-то своей шутке. Хохот этот тупой болью отозвался у меня внизу живота.
- Ну вот и уходим! - затараторили они, подойдя ближе и всматриваясь в меня. Им было очень интересно, вытерпел ли я обещанное честно... - извиняемся, что долго. Совсем мы тебя замучили.
- Не так и долго, - проговорил я, точнее просипел, потому что голос от многочасовой неподвижности со сжатыми зубами получился сдавленным и жалобным, к огромному удовлетворению всей компании. Одна из них, бойкая рыжая в мини-юбке откровенно обошла стол, чтобы взглянуть на мои ноги. Я попытался их непринужденно раздвинуть и не смог, почувствовал, что за последствия не отвечаю.
- Трудно тут наверное, - сказала яркая брюнетка в деловом костюме и белой блузке... - сидишь, сидишь, ни пройтись, ни размяться....Я бы так не смогла...
- Не смогла бы? - расхохоталась подружка... - а он вот, может! Железный парень!
- Ваш курьер так и не пришел, - уже из последних сил едва слышно сказал я.
Девица в джинсах, та самая, что дала мне поручение, горестно всплеснула руками...
- Да что же это? Неужели вы так и ждали все это время? А я-то забыла сказать, что нам сразу отзвонились, что документов сегодня не будет. Надо было позвонить, а я... Дура несчастная... - Она приблизилась ко мне, так что пришлось, как не трудно было это сделать, вежливо подняться, иначе ее высокая грудь уткнулась бы мне прямо в глаза. Поднялся я, так сказать, не один, одновременно у меня встал, от обиды, конечно. Стало легче, но совсем чуть-чуть, я понимал, что девчонкам прекрасно видно мои, на глазах оттопыривающиеся брюки, я даже слышал какие-то перешептывания и хихиканье, но смотрел только в глаза этой роскошной телке, которая, качнув бюстом, уставилась на меня в упор и очень доверительно, почти нежно произнесла...
- Ну ты нас извини...
Потом они наконец-то вышли, оглядываясь и похохатывая, стали рассаживаться по машинам, у двух трех из них тачки были вполне ничего и они обычно подвозили припозднившихся подружек. Я стоял им вслед и стонал уже не сдерживаясь, в голос. Не было сил терпеть это двойное мучение, не было никакой возможности не согнуться, прижав обе ладони к застежке брюк. Я понимал, что утерпеть мне не удастся, и молился только о том, чтобы девчонкам не очень многое было видно за широкими стеклами холла, а под руками у меня расползалось по ткани горячее влажное пятно и мне сложно было понять, кончил я, или обоссался.
С того вечера я уже никогда не беспокоил обитательниц четвертого этажа. Я бродил по лестнице, вокруг шахты нашего знаменитого лифта и трусливо прислушивался к гомону девичьих голосов, доносящихся сквозь неплотно прикрытую дверь. Они были теперь хозяйками и могли делать все, что им заблагорассудится. Почувствовав, что я сломался злые девчонки утратили ко мне большую часть интереса. Только иногда, одна или другая из них улыбалась мне той же улыбкой, что и в вечер моего позора или даже подмигивала заговорщицки и фамильярно, и у меня пунцовели щеки, как у школьницы, которую мальчишки застали купающейся голышом.
Однажды они задержались даже дольше, чем обычно. Судя по всему на четвертом этаже чисто женской компанией отмечали какой-то праздник, то ли день рождения одной из девушек, то ли это был девичник, по случаю предстоящей свадьбы или еще какая-то фигня в этом роде. Я безропотно сходил за выпивкой для всей обворожительной компании, выполняя скромную просьбу большеглазой худенькой девушки, которая, как вы помните, придумала игру, кончившуюся расправой надо мной. Интересна психологическая перемена, случившаяся со мной... вместо того, чтобы испытывать тем большее раздражение, чем больше была с тех самых пор моя ненависть к стервам вообще и к моим стервам в частности, я размышлял значительно спокойнее чем раньше. Ну понятно, думал я, три упаковки пива, две бутылки вина, да еще кофе сколько выпьют. Понятно, что засиделись чуть не заполночь. Им что, они на машинах...
В который раз проходя мимо приоткрытой двери я вдруг услышал слова, заставившие меня остановиться и прислушаться. Конечно помогло мне воспаленное самолюбие, любое слово моих мучительниц, я слышал с ясностью необычайной.
- Дай ключ. Очень хочется...
Только и всего. Но слова эти, произнесенные женским голосом (я не мог бы сказать чьи именно красиво накрашенные губки произнесли их), были теми самыми, которых я так долго жаждал услышать именно здесь. Женщина, произнесшая их, была явно навеселе, как и ответившая ей...
- Всем хочется. Терпи. Ноги скрести, как этот наш... Недремлющий страж...
Вся компания расхохоталась, а я хоть и стиснул челюсти от досады, но продолжал слушать.
- В чем проблема-то, - удивился нежный голосок, - в конец по коридору и направо...
- Ага! - иронично отозвались сразу четыре или пять девушек.
Я вдруг понял. В этот день капризничал не четвертый этаж, а третий, чем-то им не понравилось работа сантехники. Кончилось это неожиданно, в середине дня явилась ремонтная бригада и через полчаса я узнал, что туалетом (тем самым, единственным) на четвертом этаже пользоваться нельзя. Может быть потоп. У меня с этим помещением были связаны свои воспоминания, но я благоразумно промолчал. И вот теперь у девочек, кажется, маленькая проблема.
- Точно, - слегка потухнув, согласился тот же голосок... - табличка "не работает".
- Ты что, не была там ни разу сегодня? - удивился кто-то.
- Вот именно, - совсем уж грустно отозвался голосок. Это могла быть только та самая, тоненькая большеглазая... - Не была. Я после обеда только приехала. И что теперь?
- Ну, можно вниз спуститься, на первый этаж.
- Ага, - отозвалась та, что с самого начала просила ключ... - по первому этажу, мимо вахтера нашего. Может еще на одной ножке попрыгать перед ним... "Дядя, дяденька, а девочка писать очень хочет!". Тебе что ключ трудно дать, да?
- Дали нам ключ эти, с третьего этажа, - пояснила моя джинсовая знакомая, низкий грудной голос ("Ну извини") я узнал сразу... - но просили не бегать все время, ночью особенно. Давайте, уж если идти, то всем вместе. Кто-нибудь еще хочет?
- Хочет! Хочет! - послышались смешливые девичьи голоса и я услышал шум отодвигаемых стульев - компания встала из за стола. Кто-то, может быть та бесстыжая в мини-юбке, что пялилась на меня в холле даже взвизгнула...
- Ой, девчонки, не могу, до чего хочется! Чего ржете, вот не дойду сухая, будете тогда знать!
Я