свои записи. Я прекрасно понимала, что нечестно пользоваться нетрадиционной ориентацией и ее пылкими ко мне чувствами, но иначе у меня, почти забившей на учебу, нет выхода.

Около получаса я старалась заставить себя сосредоточиться, но тщетно. Мысли все время возвращались к образам из сна, к ощущением, что я пережила накануне, к ласкам невидимого мне мужчины, от коих тело покрывалось мелкими мурашками и теплело... внизу живота.... Кого же все-таки я видела во сне? Кто настолько реалистично касался меня ночью? Последние слова брата засели в голове, как заноза. Мне неожиданно показалось, что между Мартином и моим сном существует некая связь, что-то неуловимо знакомое... И тут же выбросила из головы ересь. Нет, это же невозможно. С самого детства отношения с братом и сестрами не заладились. Меня шпыняли, выгоняли из общего круга, в котором родня увлеченно играла, иногда поднимали на смех.

Не часто и не по серьезному поводу, с каждой обидой я находила силы справляться. Бывали и подлости, но, если разобраться сейчас, все они были не такими уж серьезными. Никогда я не просила помощи у брата, а уж тем более у глупых сестер, прекрасно зная, что получу непременный отказ. А может, стоило хотя бы попробовать? Что если брат, несмотря на свое мерзкое отношение ко мне, все же откликнулся бы на просьбу? Сейчас уже поздно гадать, в себе бы разобраться. И в том, что происходит сейчас в семье. Мартин повзрослел, только так я могла объяснить его внезапные извинения.

В конце концов, я отбросила бесполезную ручку, так и не сумев собрать мозги в кучу и закончить курсовую. Вместо этого я встала, подхватив кружку с давно остывшим кофе, и взобралась на низкий подоконник, свесив одну ногу вниз, а вторую согнув в колене, на которую и положила руку с чашкой. Взгляд устремился вниз, во двор дома. Воспоминания сами потекли ручьем. Здесь когда-то Мартин с друзьями играл в футбол, каждый раз ломая матери клумбу, а то и вовсе умудрялся мячом разбить в дребезги горшки с цветами. Его наказывали, как и всех, хотя и частенько баловали. Еще бы – три дочери и один обожаемый сын. Наверное, потому сейчас он не стремиться создать семью, а продолжает жить в доме родителей и развлекаться после работы. Никакой ответственности, отношений и прочей ерунды. Я же родилась последней и, видимо, у мамы уже не хватало сил воспитывать очередного ребенка, потому особой любви родителей я не ощущала. Но никогда не была обделена материально, вот только не хватало самого главного – поддержки.

Сколько я так проторчала на подоконнике, одному черту известно. Заставив себя слезть, я быстро переоделась в легкие джинсовые шорты и не менее легкую майку. Холодный кофе в кружке показался гадким и я решила спуститься на кухню в с целью отыскать в недрах холодильника холодный сок. К счастью, дом почти опустел. Старшая сестра укатила в свою съемную квартиру в городе, другая отправилась на учебу, матери нигде не было видно. Отлично. Я очень надеялась, что и брата я не застану. Но стоило только открыть дверцу холодильника и подумать о том, как приятен его ледяной холод, в помещение большой кухни кто-то вошел, шлепая такими же босыми ногами. Взгляд мельком определил их хозяина – это был Мартин.

Едва завидев меня, он остановился на одно мгновение и снова зашагал. Вел он себя, по меньшей мере, странно, если не сказать совсем необычно. Мартин избегал смотреть мне в глаза, было заметно, как он напряжен в моем присутствии, а если случалось встретиться взглядом, тут же резко отводил глаза. Неизвестно зачем он пришел на кухню, разве что просто попить воды, что он и делал сейчас, жадно глотая влагу из стакана залпом. Он волновался, но причину его перемены я уловить не смогла. Пока наливала апельсиновый фреш в стакан, украдкой следила за братом, все больше удивляясь тому, что с ним происходит. Поднеся стакан с соком к губам, я невольно посмотрела на его спину, когда Мартин в очередной раз отвернулся от меня, делая вид, что занят чем-то важным. В следующую секунду произошло то, что надолго выбило меня из колеи: взгляд случайно упал на его правый локоть с длинным давно зажившим шрамом...

Меня будто окатило кипятком, затем такой же силы холодом. Глоток сока застрял в сведенном судорогой горле. Сердце остановилось, а глаза неотрывно смотрели на предплечье брата. Разум методично и жестоко сопоставлял увиденное во сне и жестокую реальность, безжалостно обрабатывая правду.... «Нет, нет, нет...», в голове запульсировало отрицание, «этого не может быть...». Силуэт мужчины из сна отчетливо повис перед глазами, а после моя рука, которая провела подушечками пальцев как раз по этому шраму. Осознание произошедшего настолько сильно ударило по мозгу, что в груди сдавило, пальцы мгновенно онемели, выпустив из ладони стакан с соком. На грохот разлетевшегося вдребезги стакана резко повернулся Мартин и, увидев, что я задыхаюсь, приложив руку к груди, сразу же отреагировал, подскочив ко мне.
- Тара? Что с тобой? – встревоженно спросил он, - ты в порядке?

У меня же в глазах в этот момент потемнело, ноги стали ватными и, кажется, я начала заваливаться в сторону, теряя сознание, но спустя несколько секунд или минут, одному богу известно, очутилась в объятиях брата, вовремя спасшего меня от падения. Рассудок я все-таки не утратила. Немного отдышавшись и придя в себя, я вспомнила, где нахожусь, и сразу же постаралась избавиться от прикосновения рук Мартина. Запах его тела, который я отчетливо узнала, движения рук, голос – ничто уже не оставляло сомнений в том, кто провел со мной прошлую ночь. Нагло воспользовавшись моим состоянием! Это очередная жестокая шутка, да, братец? Сегодня же вечером ты снова опозоришь меня на весь дом? Но доказать это я не смогла бы при всем желании, ведь оставалась большая вероятность того, что я просто увидела очень хороший сон. Оттолкнув брата, я невольно взглянула ему прямо в глаза, чувствуя, как внутри все закипает от ненависти.

Но ответный взгляд брата поразил еще больше – он был испуган, по-настоящему испуган за меня, Мартина словно подменили, я больше не узнавала собственного брата, передо мной стоял другой человек, обеспокоенный моим здоровьем и готовый оказать заботу, если необходимо. Вся нереальность происходящего буквально выносила мозг все больше и больше. Не в силах что-либо выдавить сдавленным горлом, я попятилась назад к лестнице, чуть не покалечившись на ней и не проехавшись носом до самого низа, когда споткнулась. В своей комнате я уселась на пол под окном и закрыла руками голову, прося небо, чтобы весь этот бред оказался всего лишь обычным кошмаром.

Весь вечер я провела, запершись в своей комнате. Мне удалось успокоить панику и лечь на кровать, чтобы спокойно проанализировать то, что не укладывалось в голове. Сегодняшнее поведение брата слишком удачно совпадало с тем, что случилось, и красноречиво намекало о том, за что его мучают угрызения совести. А если все это лишь бред в наркотическом угаре? Обвинив брата в таком преступлении, не поставлю ли я себя в крайне глупое положение, если окажется, что видение было галлюцинацией?