не мог разглядеть всего подробно, хотя обожаю любоваться её ладным телом, а она, быстренько сполоснувшись, присела, доставая из старой стиральной машины резиновый шланг в продольный рубчик, и надела его на «гусака» смесителя, переключила воду с душа на шланг. Отставив изящную ножку с красным, натёртым коленом на край ванны, засунула себе в вагину сразу все четыре пальца по костяшки ладони, раскрывая малиново-красные, натруженные губы, откуда тот час потёк ручеёк спермы, и вставила в себя другой конец шланга. Сделала она всё это привычными точными движениями, видимо давно используя такой приём. От мощной струи она сладко ахнула в голос, чем привлекла внимание тестя. Он был откровенно пьян, и с восторгом стал смотреть на подмывающуюся дочь, встав в дверном проёме, и загородив её от меня. Теперь я видел только её лицо. Оно стало вновь серьёзным и строгим. Продолжая подмываться, дочь начала выговаривать отцу:
- Зачем ты притащил этого Генку! Хочешь, чтобы вся округа судачила про то, какая безотказная у тебя дочь?! Больше, чтобы ноги его в этом доме не было!
- Ох, люблю ж я тебя такую грозную, блядищу драную! Ну, вылитая мамочка! Ну, не серчай, не мог я ему отказать! Ох какая ж ты красавица у меня! Дай ещё-то немножко поебу тебя!
- Перебьёшься! Не заслужил ещё! Давай, говори, не увиливай.

А чего говорить-то! До получки далеко, а он ко мне пристал долг вернуть: я ему как раз червонец за водку задолжал, ну и предложил! Ох и люблю ж я тебя такую, голенькую, с пиздой-то раскрытой нараспашку! Прелесть просто!

Жена закончила процедуру и стала вытираться полотенцем, не прекращая разговора:
- И ты решил, что он в счёт долга меня оттрахает?
- И что такого, от тебя ж не убудет! Ну не срдись, золотко моё! Сученька, ты моя, недоёбанная! Дело житейское! Не бурчи!
- С кого ты ещё деньги за это брал?
- Ну, ребята по пятёрки скидываются, чтобы на стол-то накрыть! Ну, остаётся, конечно, но я на выпивку ни-ни! Что остаётся, всё складываю, на отпуск коплю.
- Ты соображаешь, что теперь по всей округе разойдётся, что я у тебя - проститутка! Хочешь, чтобы меня с работы выгнали?! Подумай, своей дурьей башкой, как я выгляжу: учительница занимается проституцией!

Давно с них деньги берёшь?
- Да, всё время беру, и ничего! Не кипятись, дай лучше папочка тебя поебёт маленько!
- Отстань, притырок! Сколько накопил? Принеси, и положи на кухонный стол! Всё, если не прекратишь - с тебя тоже буду деньги брать, как ты - с ребят!
- Да бери, только приезжай, доченька, я ж без твоей пизды-то к кому приткнусь?! Кому я такой старый нужен! Лапуля моя, драная, ох, и люблю ж я тебя, блядищу страшную! Сейчас, принесу, не серчай на папаньку!

Пока тесть ходил за деньгами, я отпрянул от двери, но он не заметил, что дверь приоткрыта. Он быстро вернулся, и положив деньги на край стола, тут же вернулся к ванной, где дочь, уже выйдя из ванной и оперев ступню задранной левой ноги на эмалированный борт ванны, обмазывала свою вагину мазью из какой-то баночки. Тесть тут же подскочил к ней сзади, с напряжённым, длиннющим членом и стал стараться впихнуть его головку дочери между раскрытых губ влагалища. Она не сопротивлялась, но и не помогала ему, лишь бросив: через плечо:
- С тебя пятёрка, учти, я - серьёзно!

В зеркале я увидел болезненно сморщившееся лицо жены, а после она, когда елда отца стала плавно вползать в неё сладко, сдавленно ахнула, и сдалась, нагнувшись и опершись о край раковины, руками, сложенными, как у ученика на парте. Движения постепенно ускорялись, и жена откровенно подмахивала отцу, пока тот, застонав, не кончил в неё. Почувствовав это, жена и сама сладенько заголосила, кончая. А после часто шумно дышала, приходя в себя. Обмякший, похожий на шланг с крупной головкой на конце, член тестя выскользнул из влагалища его дочери, и я увидел, как на пол потекла тоненькая струйка половых извержений. Продлилось это действо минуты три - четыре.
- Ну, вот, только испачкал всю! - пробурчала вечно недовольная жена. А тесть, тем временем, продолжая покручивать её сиськи, похожие на совсем небольшие холмики, за малиновые от прежних ласк, соски, покрывал со всей своей нежностью поцелуями плечи и спину дочери.
- Всё! Отпусти меня!
- Ох и злоебучая ж ты у нас получилась! Вылитая мамочка! Дочего ж я тебя люблю-то, блядюга ненасытная! Мужа - заебала! Всех дружков моих - заебала! Жеребца тебе трёхлетку надо!
- Пробовала, и пони, и осла, и жеребца.
- И что? Не понравилось?
- Нет, не понравилось!

Она высвободилась, снова залезла в ванну и пустив струю из душа, пошерудила ладошкой, обмывая себя снаружи, и после, слегка промакнув воду банным полотенцем, стала натягивать на себя обычные, трикотажные белые трусики. Накинула, не застёгивая, лёгкий, короткий халатик, и вышла на кухню. Жена деловито отсчитав и убрав в кармашек сколько-то денег, устало села за стол и налила себе холодного кваса.

Я отступил от двери, считая, что всё самое главное узнал, и спустился по лестнице до седьмого этажа, а дальше - на лифте. Мой мозг старательно анализировал увиденное и услышанное, и я немного успокаивался тем, что жена действительно не ради удовольствия или денег занимается этим, просто ей, стараниями её врачихи, не хватает меня одного, и она добирает сладкого на стороне, продолжая искренне любить меня и оберегать от знания того, что путается с другими мужчинами.

Позже я поднялся в квартиру, окончательно успокоившись, и собрал прихожую. Закончил работу поздно, и потому мы остались ночевать у тестя.

Я естественно, находился на взводе, и предложил ей заняться любовью. Она вяло согласилась, вздохнув, что я опять, только раззадорю её и усну, а ей придётся до утра мучиться неудовлетворенным желанием. Но похоть глуха к призывам разума. После событий дня я ну, очень хотел!

Естественно, что когда жена, из любви ко мне, покорно приняла мужнино естество в своё просторное лоно, и я начал стараться, то из-за перевозбуждения не продержался и десяти минут, чем вызвал вздох досады у жены. Вот тогда-то я понял, что поступил крайне эгоистично: разве я не знал, что даже снуя в растраханном четверыми мужчинами влагалище жены, из-за перевозбуждения долго не продержусь, и дать удовлетворение, распалив в ней похотливое желание, не смогу! Вскочив на колени, я хотел исправить свою ошибку и тут же начал повтор. Она с готовностью приняла позу, сдвинув бёдра, и ложась грудью на постель, с вытянутыми вперёд руками, но и в этой позе, проработав минут десять, я лишь приблизил её к сладостной минуте. Последняя попытка. Я водрузил её на себя, и она со всей любовью желая сделать мне и себе приятное, опустилась верхом, но оргазм был совсем коротенький, не такой, как бывало у нас прежде, с грудными рыданиями и полной отключкой минут на пять. Она досадливо вздохнула, и легла рядом, благодарно чмокнув.
- Тебе мало? - шепнул я. Жена под простынёй нашла мой выжатый до состояния тряпочки член, и вновь вздохнула:
- Ты сделал всё, что мог, но ты же не виноват, что мне теперь не хватает только твоих ласк - и она со всей нежностью поцеловала меня, а после продолжила свой шёпот:
-