удержать его напор. Лёшка дернулся к паху руками, потом, сообразив, что так только привлечёт внимание матери, убрал руки обратно... Снова к паху...
Нина расширенными глазами смотрела на чудовищный бугор, кровь гулко стучала у неё в висках, ноги ослабели. Она тяжело опустилась на стул, невольно облизнула пухлые губы и, по-прежнему не сводя глаз с явившегося её чуда, с трудом вытолкнула из пересохшего горла звучашие глухо и словно заторможенно решающие всё слова:
- Перестань семафорить... Сейчас же! Убери руки... Убери, сказала! Мне не видно так... - Нина громко сглотнула слюну. Второй, сильнейший, шок за вечер. Да, её мальчик лет с девяти стал стесняться её, начал плескаться в ванне самостоятельно. У него и тогда был... ну... крупненький такой хуёк... но ничего особенного... А тут... За четыре с лишним года он превратился в... Он такой же, как у её отца! Поражённая этим открытием, Нина зачарованно смотрела на скрытый одеждой вздыбленный член сына. - Сними штаны!
- Мам... Я... Можно, я пойду к себе... - Лёшкино лицо опять пылало, мальчишке хотелось провалиться, но... То, что говорила мама и как она смотрела...
- Лёша, я же, кажется русским языком попросила тебя снять штаны и показать мне свой х... член... Я не собираюсь драть тебе задницу!
Лёшка, внутренне затрепетав от переполнявших его чувств, ухватился за резинки штанов и трусов одновременно и резко спустил их до колен. Выпрямился. Покрасневший ещё сильнее, худой, нескладный, бледнокожий... с будто чужим, приставленным к его субтильному мальчишескому тельцу, длинным толстым членом с медленно вылезающей из плена крайней плоти розовато - сизой крупной залупой. Нина, глядя на чуть подрагивающий член, как кролик на удава, сползла со стула на пол, сделала на коленях широкий неловкий шаг и оказалась побледневшим красивым лицом прямо перед нацеленной в нос блестящей головкой. Из маленькой щелочки на ней выступила чуть мутноватая капля. Не помня ничего и не видя ничего вокруг, кроме этого невероятного хуя, Нина подалась всем телом вперёд и жадно поймала широко раскрытым ртом это твёрдый горячий орган. Головка скользнула по нёбу - гладкая, восхитительно живая, упругая... Руки матери машинально задвигались. Одна - поглаживая и потискивая напряжённый худой зад сына, другая - перекатывая и лкгонько пожимая в ладони тугие тяжёлые яйца.
Лёшка хватал ртом воздух и мотал головой, не в силах произнести не звука. Глаза его, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Наконец, он не вскрикнул даже, а почти взвизгнул:
- Мам, ты что?! А!... Ай-й-й!
Из Лёшки не брызнуло даже, а полилось матери в рот. Та, даже не подумав отстраниться, наоброт налезла ртом на извергающийся член так, что её нос уткнулся в мягкие светлые волосики на лобке извивающегося сына... Она сама потом изумлялась тому, что смогла так глубоко принять такой большой хуй. У мужа намного меньше, но даже его она никогда целиком не заглатывала...
Спустя несколько минут они снова сидели за столом. Удивительно, но между ними не возникло никакой неловкости, будто то, что произошло, совершенно в порядке вещей в отношениях между матерью и сыном. Они улыбались друг другу и молчали, держась за руки. Нина, решившая сначала, что это был единственный и последний раз, потом так же просто решила продолжить. До приезда мужа оставалось три недели. Но... не следует слишком торопить события.
- Лёшка, - с глубоким искренним чувством сказала, наконец, она, - спасибо тебе... Нет, правда... Мне безумно понравилось... Знаешь, я тебе потом кое - что расскажу из своего детства... Интересно! А... Ты сейчас, наверное, очень хочешь кое - что у меня посмотреть, так? В порядке обмена, так сказать, да?
Мальчик, обмерев от восторга, торопливо кивнул, но мать засмеялась и, ласково погладив его по щеке, разочаровала:
- Завтра, Лёшенька! Ну не расстраивайся... Слушай, как мы сделаем...
И Нина, все больше внутренне приходя в восторг и возбуждение от пикантной задумки, подробно рассказала сыну свой план. Она говорила слегка игривым, томным голосом, член у мальчика снова начал подниматься и вскоре замер во всей красе, опять сделав из замученных треников макет полевого шатра князя Игоря. Продолжая говорить, Нина деловито извлекла член наружу иначала умело его дрочить, наслаждаясь размерами и восхитительной твёрдостью. Как раз, когда она завершила свой рассказ, Лёшка содрогнулся и густо заляпал спермой обтянутую футболкой мамину грудь. Нина подцепила на кончик пальца белую каплю, рассмотрела её со странным выражением лица и, сунув палец в рот, с удовольствием каплю проглотила, по-детски причмокнув языком. Подобным образом она собрала с грудей всю сперму. Лёшка завороженно смотрел на это гипнотизирующее зрелище. тщательно облизав палец, Нина весело посмотрела на сына и сказала:
- Если о чём - нибудь догадается папа - он меня убьёт. Тебя - не знаю... Если о чём - нибудь догадаются в школе - меня посадят. Ты понял, Лёша?
- Я уже не маленький, мам, - необыкновенно серьёзно ответил мальчик и несмело погладил через футболку мамины налитые тёплые груди.
В школу мать и сын шли вместе, то и дело переглядываясь с заговорщическим видом. Лёшка периодически косился на роскошные мамины бёдра, энергично двигающиеся под туго обтягивающей их деловой серой юбкой. "А интересно, ей кто - нибудь под подол заглядывет, когда она свою историю ведёт? Или ссат? Директриса всё - таки... Надо будет потом у неё спросить..." Лёшка радостно улыбнулся. Как это всё - таки классно, когда можешь спрашивать у матери о всяких похабных вещах, а она тебя не ругает, а всё откровенно и с удовольствием рассказывает. Как она вчера на бумажке пизду нарисовала! Вот это, говорит, влагалище... дурацкое слово какое - то... а это клитор. Женщины, когда дрочат, то чаще дрочат именно его, хотя многие любят совать во влагалище... ну... огурцы, например, морковки чищенные... Отсюда вот моча льется... Это большие срамные губы... "Ма, а почему срамные - то?" "Ну... откуда я знаю? Так назвали. Можно говорить половые..." Это вот малые... Они от клитора вниз спускаются... А у клитора самого есть такой... капюшончик как бы... Ну вот, теоретически ты теперь всё знаешь... "Не всё, мам... А это... ну влагалище... оно глубокое?" Такой смешок странный у мамы был после этого вопроса. "Моё? Для твоего хуя мелковато, пожалуй, будет..." Лёшка обалдел, услышав из уст матери грубое матерное слово. "Ну и чего ты так смотришь? Извини уж, но эту твою елду смешно называть писей. Согласен?" "А... а у тебя тогда..." "А у меня пизда! Или, если хочешь, пиздень! Завтра ты её увидишь и, думаю, тебе тоже не придёт в голову назвать её писей".
Ух, как нравилась Лёшке эта новая мама! Так с ней было весело, интересно и очень возбуждающе. У мальчика теперь чуть ли не всё время стоял член. Чтобы это не бросалось в глаза, он прижал его сегодня трусами и брюками к животу, немного завалив налево, чтобы не пришлось перетягивать ремнём под залупой.
- Значит, сына, - негромко напомнила Нина, когда впереди показалась школа, - выприходите с Альбиной за мастикой, она знает, а потом... случайно прихожу я. Договорились?