На третьем уроке, не забудь. Потому что потом сразу будет большая перемена, и ты придёшь ко мне в кабинет.
- Лёшенька, - Альбина Ивановна смотрела на мальчика через очочки своими томными карими глазами. Линзы сильно увеличивали, а потому глаза казались намного больше, отчего старшая пионервожатая была похожа на прехорошенькую, чрезвычайно сексуально озабоченную инопланетянку. - Понимаешь, в чём дело... Ты вчера так здорово всё сделал, мы на День пионерии прямо на линейке вручим тебе грамоту. Я уже её подготовила, осталось только у завуча подписать... В общем, Лёшенька, надо ещё натереть полы в пионерской комнате. Ну не злись, пожалуйста... просто ты уже всё знаешь и... Ты не бойся! Я сегодня сама провожу тебя в туалет и подожду, пока ты мастики на берёшь. Но ты кабинку всё равно закрой за собой. На всякий случай, ладно? Всё - таки лучше не афишировать, понимаешь? На третьем уроке подходи ко мне в кабинет. Ладно?
Лёшка довольно талантливо изображал крайнее недовольство, кивая с хмурым видом. Альбина смотрела на мальчика и отчего - то чувствовала медленно, но верно нарастающее возбуждение. Наверное, это из - за его вчерашнего очень мужского взгляда, которым он открыто уставился ей под юбку. И ещё из - за того, наверное, что она помнила: её возмущение было совершенно нескренним. Такие взгляды всегда приводили Альбину к одному результату - она моментально начинала течь...
- Ну всё, Лёшенька... договорились, значит. Давай, беги, а то на урок опоздаешь. - Она даже сама не замечала, как сладко и призывно звучит её голос.
Зато заметил Лёшка. Совсем уж теперь не скрываясь, он медленно оглядел всю фигуру пионервожатой. Едва не рвущие блузку вздымающиеся в тяжёлом прерывистом дыхании груди, широкие бёдра, красивые ноги, животик небольшой и под ним на юбочной плотной ткани два крупных сходящихся залома, обозначающих место пизды... Альбина вспыхнула:
- Иди, Лёшенька... опоздаешь... - было такое ощущение, что она сейчас грохнется в обморок.
..Альбина Ивановна сама быстро распахнула дверь в туалет и махнула Лёшке, как регулировщик на перекрёстке. В туалете она в том же темпе почти втолкнула пацана в хозяйственную кабинку. Тем не менее, Лёшка успел с наслаждением полюбоваться на весело скачущие под блузкой от всей этой суеты тугие здоровенные буфера пионервожатой. Закрывшись на задвижку, мальчик осторожно опустился на фанерную сидушку унитаза и нетерпеливо вынул из штанов жёстко торчащий член. Обхватив его ладонью, начал медленно дрочить, млея от того, что в каком - то метре от него, отделённая всего лишь тонкой фанерной дверцей, стоит Альбина. Кремовые трусы на толстой пизде... Пухлые ляжки, перетянутые краями чулок... Рвущие блузку, вызывающе торчащие буфера... И ещё эта её откляченная немного аппетитная широкая жопа... А мастику набирать не надо было, мама заранее набрала её в кулёк, лежащий теперь рядом с унитазом.
- Ну что, Лёшенька, набираешь?
- Набираю... Альбина Ивановна ... - еле выдавил Лёшка, едва не спустив от этого коротенького безобидного диалога. И тут в коридоре застучали каблуки, привычно скрипнула дверь.
- Ой, Нина Александровна! А мы тут как раз мастику набираем! - бодрым пионервожатским голосом доложила Альбина.
- Ну хорошо, Альбиночка. Ты извини, но я... - И на глазах потрясённой Альбины Ивановны директор школы зашла в соседнюю с хозяйственной кабинку. Она что, ссать собирается?! Зная, ...что рядом находится её сын?!! Он же всё услышит!
Тем временем Лёшка, колотясь от сильнейшего возбуждения и предвкушения, сунул дрожащую руку с зеркальцем под перегородку. Мама как раз энергично задрала юбку и, сильно наклонившись вперёд, раскорячилась над унитазом. Лёшка обомлел: трусов на матери не было, один лишь пояс с чулками... Сколько волосни у неё... Ни хуя же не видно! Будто услышав мысленный вопль сына, Нина Александровна завела руки назад и развела в стороны тучные ягодицы, прихватив длинными пальцами толстые половые губы, густо заросшие кучерявой бурой волоснёй.
Вот оно блядь! Вчера на картинке, а сегодня... Какой кайф невыносимый! Лёшка жадно пожирал глазами зияющую, мокро блестящую дыру, бесжалостно растянутую мамой. Это влагалище, блядь! Вон губы... Ни хуя себе, какой клитор! Мама рисовала совсем другой, меньше гораздо. А этот толстый, длинный... Торчит так, что капюшончик вот-вот порвётся... Такое всё мясистое, красное, складчатое, скользкое наверное... А вон дырка, откуда ссат... Не успел Лёшка как следует разглядеть, как оттуда вырвалась толстая мощная струя и звонко забулькала в унитазе. Но больше всего Лёшку поразило мамино очко. Оно не было похоже на обыкновенное. Не морщинистое коричневое пятнышко, а... Такая довольно длинная щелка с вывернутыми припухшими неровными краями. И вокруг кожа тёмно - коричневая, потёртая как будто... Мать ссала, наслаждаясь необыкновенно острыми ощущениями. Сын смотрит (и дрочит, конечно), а рядом стоим обалдевшая Альбина...
У Лёшки потемнело в глазах, и он опять длинно и многоструйно заляпал дверь кабинки. Спрятав зеркальце, ослабевший от взрыва ощущений и эмоций, Лёшка, стараясь делать это тихо, начал стирать сперму с двери. Мама, наконец, иссякла и через минуту вышла из кабинки.
Альбина во все глаза пялилась на смущённую Нину Александровну. Та подошла и доверительно зашептала:
- Извините уж, Альбиночка... Вы не подумайте... Просто так вышло... Приспичило до того, что... Ну вы понимаете... И... Я вас попрошу, не рассказывайте никому об этом... маленьком пикантном приключении, хорошо?
- Конечно, конечно... Я понимаю, - польщённо зашептала в ответ Альбина. - Ещё и не такое бывает! Я молчу, как партизан!
Женщины, довольные друг дружкой, рассмеялись, и Нина Александровна, радостно улыбаясь, вышла из туалета.
Между тем Альбина отчаянно текла. Не только весь низ плотных трикотажных трусов скользко намок, но уже начало сочиться по внутренним сторонам бёдер...
- Лёшенька, ты... скоро там? - голос пионервожатой был прерывист и немного нетерпелив. Она уже представляла, как метнётся сейчас в свой кабинет, запрётся, и сделает себе облегчение. Но прежде надо как - то подтереться. - Скоро?
- Ещё минутки три... Альбина Ивановна... тут со дна скрести надо...
- А-а... Ну хорошо... давай, я жду... - Сразу после этих слов Альбина лихорадочно задрала юбку, моля только о том, чтобы никого не принесло в туалет, и резко спустила трусы до щиколоток. Ловко вышагнула из них, подхватила и расставив полусогнутые в коленях ноги, красиво обтянутые чулками, принялась торопливо вытирать трусами ляжки. Покончив с этим, тщательно протёрла изнемогающую, разволглую пизду, скомкала трусы и задумалась, как их теперь нести. Но сначала надо вернуть на место слишком высоко поддернутую сгоряча тесную юбку. В этот момент открылась дверь хозяйственной кабинки... Они замерли в обоюдном шоке. Лёшка с дурацким кульком в руках и дико вытаращенными глазами и пионервожатая с задранной под самую грудь юбкой, со скомканными трусами в руке... Через мгновение Альбина у ужасе охнула, мучительно, до слёз, покраснела и, резко повернувшись к лучшему пионеру школы спиной начала