окончательно скинул с себя нижнее белье, и, взяв флягу коньяка, подошел к ней.
- На отпей немного, - уже спокойно проговорил он, протягивая племяннице коньяк. - Он отобьет у тебя тошноту...

Не заставляя уговаривать себя дважды, девушка взяла флягу и, припав пухлыми губами к её горлышку, запрокинула голову - терпкая сорокаградусная жидкость, смачно ударив по носику, сразу ворвалась в её глотку, охватив блаженным теплом всё её трепещущее нутро! Балдея от густо вьющегося запаха и словно растворяясь в блаженстве этого тепла, она сразу же сделала второй глоток, затем третий, четвертый и... никак не могла насытиться ею!
- Эй, стой! - изумился Григорий Геннадьевич, грубо забирая у неё флягу. - Эк ты присосалась! Не ожидал, что ты так легко хлещешь спиртное! В свои то года!

Верка стыдливо отвела глазки, однако коньяк, приятно растекшись в ней, действительно «затушил» рвотные порывы.

Григорий Геннадьевич же, чуя на вес, что во фляге осталось уже не так и много, ещё раз вздохнул, и, взяв ещё один стул, сел рядом с племянницей.
- Что, Верочка, понравился коньячок? - спросил он, преподнося к своим устам полупустую флягу. - Стало легче?

Невольно поглядывая на его верно торчащий член (лишь чуть-чуть накренившийся на бок!), она утвердительно кивнула головкой.

«Ах, хороша! Хороша девчушка! - снова оценивающе разглядывая её, начал внутренне восторгаться Григорий Геннадьевич. - Настоящая плутовка-лисичка!»

И, во внезапно нахлынувшем порыве трепетных чувств, он, запустив руки во влажные волосы девушки, мягко притянул её к себе и... поцеловал в цветки-губы!

Едва ощутив нежное безе её губ, он сразу развел их языком и проник в её рот, сладко схлестнувшись с её язычком! Емкий вкус её слюнок, смешанный со сладостью его спермы и дурманом коньяка, мгновенно вызвал в нем тайфун необыкновенного удовольствия!

Верка же, казалась, просто таяла от его поцелуя, однако, при этом не менее умело отвечала ласками своего язычка.
- Ух, лисичка! - тяжело выдохнул Григорий Геннадьевич, едва отовравшись от её сочных уст. - А ты оказывается не плохо целуешься!
- Спасибо, дядя Гриш... - смущенно прошептала графиня, взглянув на него уже откровенно опьяневшим взором. - Я всё же не такая уж невинная, как вы, наверное, думали... Как-никак мне ведь уже восемнадцать...
- Но ещё целочка?
- Да...
- Ах, ты моя хитрая лисичка! Ах, моя непорочная красавица!

И, в наплыве новых, всепоглощающих чувств, он, ещё крепче обняв племянницу, вновь сомкнулся с ней в страстном поцелуе!