Не нормально… И кто его научил так целоваться? Поцелуй начинается нежно, почти невесомо… А потом нарастает, раскрывается. И под конец мне уже даже больно. Я снова пытаюсь отстраниться, и тут он сам меня выпускает. Держится за губы, тяжело дышит. А я снова забиваюсь в угол. Мне хочется плакать. От того что этот статный красавец – мой племянник, от того, что в детстве я сама того не подозревая сломала ему психику, от того, что ничего не могу изменить.
- С тобой по-другому. – Наконец произносит он.
- Что? – Мой голос дрожит от комка в горле, но он не замечает.
- Все по-другому… Даже простой поцелуй. Наверное это из-за того, что ты первая.
Я его не понимаю. Что первая? У нас ведь с ним ничего не было. Но даже если представить, что он еще ни с кем не спал, а только оттачивал поцелуи… Все равно как-то бессмысленно. Хотя сама мысль соблазнительна до отвращения.
- Первая? – наконец выдавливаю из себя.
Он поднимает на меня взгляд. Тяжелый… Его глаза потемнели и теперь кажутся синими. Или это из-за темноты в комнате? Боги, кажется мне вообще не нужно было отвечать на эту фразу. Сидеть в своем углу и притворяться мебелью. А он все-таки решает мне ответить.
- Первая, кого я захотел. Еще тогда. Я хотел только тебя.
- Не говори ерунды! Ты мой племянник!
- И что с того? Я что теперь, не мужчина?
- Для меня нет. А у тебя и так есть целая толпа поклонниц, на все ради тебя готовых. Мало? Хочется перчика в отношениях?
Он смотрит на меня с обидой.
- При чем тут они? Это другое…
- Естественно! Это – правильно. Это так, как должно быть. Так что открой чертову дверь и убирайся,... Вовка, пока не наделал глупостей.
Я слишком увлеклась словами… Пропустила момент, когда он рванулся вперед. А в себя пришла уже лежа на кровати, придавлена сверху его весом, ощущая горячее дыхание на шее.
- Это другое – Шептал он покрывая мою кожу поцелуями. – Они – это другое. Я хочу тебя. Сейчас.
И он с силой прижался ко мне бедрами, давая во всей красе ощутить, как сильно он меня хочет. Так сильно, что у меня даже дыхание сбилось. Однако голова просветлела, и я снова начала вырваться, пытаясь выскользнуть из-под него.
- Уходи, уходи, уходи! – Шептала я, пока он пытался поймать мои губы своими.
Наконец, мне удалось. Я выбралась из-под него и отскочила к письменному столу, обхватив себя руками. Соски под майкой напряглись, а мне не хотелось, чтобы он видел, какое действие его поцелуи на меня оказывают. Он сел на моей кровати. Кажется, я его разозлила. И мне снова стало страшно.
- Уходи. – Повторила я, как заведенная. – Или я закричу.
- Кричи. – Его губ коснулась жестокая усмешка. – И что дальше?
Что дальше… Дальше ничего. Я никому не скажу что он ко мне приставал. Он соврет что-то про «просто хотел напугать». Сегодня я буду спасена. А завтра он снова придет. И на этот раз подготовленным. Только если… Да. Я завтра же куплю билет и уеду назад в Москву. Он поднялся на кровати, собираясь снова приблизиться ко мне, я вдохнула побольше воздуха, чтобы закричать… Но опоздала. Он метнулся ко мне слишком быстро и закрыл рукой рот. Вместо крика вышел только сдавленный хрип. Меня швырнули обратно на кровать и снова придавили сверху, однако этим пока все и ограничилось.
- Почему ты брыкаешься? – Спросил он. – Ты ведь тоже хочешь…
- Нет, не хочу.
- А если бы я не был твоим племянником?
- Нет.
- Ответь, пожалуйста. И я отпущу тебя.
Я страдальчески посмотрела на него.
- Да.
- Что да?
- Да, если бы ты не был моим племянником, я бы хотела… Но ты племянник. А теперь уходи.
Он разжал руки, поднялся, но уходить не спешил.
- А для меня это не значит так много… - Тихо сказал он.
- Уходи, Владимир. Ты обещал.
Улыбается. Озорно, мальчишески.
- Я обещал отпустить. И отпустил. Уходить я не собирался.
- Обманщик…
- А ты ребенок. Причем жестокий и эгоистичный. Нравится делать другим плохо?
- Что за берд!
Он снова метнулся ко мне. Снова продемонстрировал свой великолепный поцелуй.
- Это не бред. Никто тебя так не целовал еще. Признай это.
- Нет!
Еще один поцелуй. Меня уже трясло как в лихорадке. Даже если удастся его выгнать, остаток ночи мне не уснуть. Буду мастурбировать как пятиклассница на его светлый образ. Но лучше уж так, чем на самом деле… Так безопаснее… Еще один поцелуй, а рука накрывает грудь, играя с затвердевшим соском. Все-таки нашел…
- Признай это!
- Нет!
Вторая рука хватает меня за волосы и отводит голову назад, подставляя шею поцелуям. У меня уже нет сил вырываться, и я прибегаю к самому нечестному из всех женских приемов. Я начинаю плакать. И это, конечно же, действует. Он отпускает меня, смотрит с тревогой. Наверное думает, что сделал мне больно. И даже не догадывается, насколько прав.
- Прости…
- Просто уйди…
Сидит. Не шелохнулся. Выжидает. И вот, наконец, у меня кончаются силы плакать, и я просто лежу, обняв подушку. А он сидит рядом, не зная, куда деть руки.
- Я не хотел…
- Никто никогда не хочет.
- Прости…
Нагибается надо мной, нежно целует в плечо. Я отмахиваюсь. Мою руку на полпути перехватывают и целуют, снова извиняясь. Я снова начинаю реветь и брыкаться, но меня обнимают сильные руки, а теплые губы собирают слезы со щек, продолжая шептать извинения. И все внутренние бастионы падают. Потому что губы очень мягкие, голос приятный, а дыхание теплое. Потому что в его объятиях так уютно… Так уютно, что хочет отключит голову и позволить потоку нести себя… Куда бы он ни нес…
Я отвечаю на поцелуй. Пробую его в ответ, осторожно касаясь кончиком языка его неба и языка. Он нетерпеливо сопит, но не форсирует события. Хороший мальчик. Мои руки обнимают его шею, он делает поцелуй настойчивее. Держаться нету больше сил… Я уступаю.
Позволяю его рукам касаться моей груди, играть с сосками. Глубоко вдыхаю, когда его губы смещаются от моих губ к шее и ниже, к ключицам. Его пальцы сжимают край моей ночнушки-футболки и задирают ее почти до самой шеи. Я протестующее вытягиваю вперед руки, но он тут же отводит их в сторону и ловит губами сосок. Я никогда прежде не любила ласки груди… Вернее, они оставляли меня равнодушной. А сейчас… Внутри будто все туже затягивался какой-то узел. Меня распирало от желания. И как-то сами собой руки начали исследовать его тело в ответ. Линию плеч, спину, грудь. Ерошить непослушные светлые волосы. Он перешел к другой груди, поймал сосок зубами и чуть надавил. Я охнула, он тут же выпустил его, извиняясь. Я в ответ только притянула его голову к себе, чтобы еще раз поцеловать. Потому что мне не было больно. Я еще не поняла, что со мной происходит. Но так как сейчас прежде у меня не было ни разу. Я слышу легкий стон прямо мне в рот, и он звучит как музыка. Его рука скользит по животу и касается промежности. Осторожно, будто ожидая новой волны сопротивления. Но сил сопротивляться у меня уже нет. Кроме того, его прикосновение так приятно…
Пальцы начинают неторопливо двигаться, лаская меня. Тугой узел внутри перемещается из груди в область паха. Я тяжело дышу и цепляюсь за его плечи. Он отодвигает мои трусики в сторону, и я снова слышу тихий стон. Он не ожидал? Видимо, не ожидал. Что я окажусь настолько