влажной и горячей. Для него. Пальцы продолжают ласкать меня. Это почти невыносимо. Почти на грани того, что я могу вытерпеть. Его дыхание обжигает мне ухо. От горячего шепота в сочетании с движениями пальцев у меня между ног я едва не кончаю.
- Я хочу тебя. Сейчас.
Чего же тогда он ждет? Разрешения? Я едва заметно киваю и лишь мигом позже ощущаю горячую и твердую головку его члена, упершегося мне между ног. Он несколько больше моих привычных размеров, поэтому входит с трудом. А я, вместо того чтобы помочь, начинаю крутить бедрами, в попытке соскочить с него. Последняя попытка спасти нас обоих. Но и она проваливается, когда его рука властно ловит мои бедра. Он резко толкается вперед, вгоняя себя в меня так глубоко, как только может. Я пытаюсь застонать, но мой рот оказывается прикрыт его ладонью. Он прав… Это не лучшая идея в полном народу доме.
Несколько мгновений мы просто лежим, тяжело дыша. Я чувствую его в себе. Боги, он во мне. Мой маленький племянник, Вовка. Вовочка… Володька. Он большой и горячий, он чуть дрожит внутри. Вовка приподнимается на локте, выходит из меня почти полностью и снова двигает бедрами вперед. Резко и глубоко. Как раз так, как я люблю. Откуда он это знает? Снова выходит, и толкается вперед, но на этот раз я подаюсь бедрами ему навстречу. Мне хорошо. Мне никогда и ни с кем еще не было так хорошо. Это дико, это не правильно, но это факт. Он наращивает темп. Движется все быстрее, толчки становятся чаще, но все еще глубоко, до самого основания. Он почти вбивает меня в матрас, а я все продолжаю встречать каждый толчок с животным удовольствием, искусывая губы в кровь, чтобы не дать себе закричать. А кричать хочется. Стонать, биться в сладкой агонии, выкрикивать его имя. Его имя… Мне никогда раньше не хотелось во время секса звать партнера по имени. Я слышу у уха его тихий стон, и этот звук снова почти заставляет меня кончить. Осознание того, что ему со мной хорошо… Оно так приятно… Так невероятно, всепоглощающе, собственнически приятно…
Он снова чуть приподнимается на локтях, движения становятся резче, хаотичнее. Я вспоминаю, что мы делаем это без презерватива. Перед глазами мелькает картина его спермы, бьющей в меня, и одной этой мысли оказывается достаточно, чтобы мое тело забилось в сладких судорога накрывшего меня оргазма. Губа окончательно ...прокушена, я чувствую по рту солоноватый вкус крови, но это не играет роли, потому что по каждой клеточке моего тела сейчас распространяется удовольствие. А он продолжает двигаться во мне. Он почувствовал, что я кончила, и теперь стремится к тому же. «Нет презерватива…» - Запоздалая мысль как раз перед тем, как он особенно глубоко входит в меня и я понимаю, что момент настал. И сильно подаюсь бедрами назад, выскальзывая из-под него как раз во время. Сперма заливает мне живот и бедра. В его глазах мелькает разочарование, а затем он, все еще тяжело дыша, опускается сверху.
Мы лежим в темноте, слушая тяжелое дыхание друг друга. Не шевелясь. Я не знаю, о чем он думает. А вот мне снова страшно. И кажется, я только что сделала самую ужасную и в то же время самую восхитительную ошибку в своей жизни. Я спала с собственным племянником.
Он тяжело перекатывается на спину и лежит, глядя в потолок и широко раскинув руки. Я сажусь и тянусь к сумке за бумажными платками. Кто-то должен здесь прибраться. Внизу живота все еще осталось ощущение приятной неги. Оно напоминает о себе при каждой попытке сменить положение тела. Я достаю платки и стираю с себя его сперму. Затем оттираю ее от простыни и всего остального, куда она случайно попала. Он все это время молча за мной наблюдает. Наконец, я не могу больше прятаться за такими важными делами как оттирание спермы от простыни и поворачиваюсь к нему. Он как-то странно на меня смотрит. Задумчиво. Мне не нравится этот взгляд.
- Мне нужно в душ… - Бурчу я и пытаюсь встать с кровати, совсем забыв, что ключ от двери на шкафе, а следовательно полностью для меня недосягаем.
Его рука неожиданно ловит меня на полпути и увлекает обратно на кровать. Губы накрывают мои, а затем он уютно устраивает голову у меня на груди, слушая, как бьется мое сердце. И мне не остается ничего другого, кроме как обнять его в ответ. Прижать к себе… Господи, что же мы натворили… К горлу снова подкатывает комок, по щекам текут слезы. Он поднимает голову и с тревогой смотрит на меня. Мне не нравится этот взгляд. Я закрываю лицо руками и поворачиваюсь на бок.
- Эй… Ну ты чего…
Меня снова обнимают две сильные руки. Он зарывается лицом в мое плечо.
- Не плач. Все хорошо. Никто не узнает, я обещаю… - Он запнулся, будто не зная, что еще можно сказать, чтобы я наконец перестала разводить мокрядь. – Мне было хорошо… Очень…
И пять бумажных платков, насквозь пропитанных спермой, тому доказательство. Но плачу я не поэтому, дурачок. Что нам теперь делать с этим всем?
Я разворачиваюсь на спину и смотрю в упор в его прекрасные голубые глаза. И задаю этот неудобный и тяжелый вопрос.
- Что нам теперь делать?
Он молчит. Он не знает ответа. Ведь он всего - навсего девятнадцатилетний мальчик. Старшая и умная у нас я. Я знала, что так все закончится. И мне пора брать себя в руки. Я решительно вытираю слезы и сажусь на кровати.
- Иди к себе…
Он снова смотрит непонимающе и обиженно.
- Ты не можешь остаться здесь, Владимир. Я все еще твоя тетя, а ты – мой племянник. Это будет выглядеть странно. Поэтому ты должен уйти к себе.
Он нехотя встает, одевается. Достает ключ и открывает дверь. В дверях разворачивается.
- Я приду завтра ночью. А это… - Он показал ключ и демонстративно убрал его за спину. – Я оставлю себе. Как гарантию. Хорошо?
Улыбается. И исчезает за дверью. А я лежу до утра не в силах заснуть. Внутри будто ураган прошел. Все пусто. И стоит закрыть глаза – вспоминаются его губы и руки. Что же я за чудовище такое… Всю ночь я гонялась за призраками решения проблемы, но так ничего и не решила. На утро встала невыспавшаяся и злая. За завтраком не могла смотреть никому в глаза. Казалось, что все смотрят на меня с осуждением. Зато Вовка как мог ловил мой взгляд и был бодр, как никогда. Даже предложил продолжить экскурсию. Я отказалась. И весь день сидела в кабинете мужа сестры, подыскивая ближайший рейс на Москву. Наконец, будто сама судьба мне благоволила, я его нашла. И немедленно выкупила. А затем огорошила родственников новостью о своем отъезде. Простите, мол, работа. Срочно вызывают. Нет возможности отказаться. Да, очень жаль, что получилось остаться только на выходные. Да, как-нибудь в другой раз обязательно приеду еще. Я их всех тоже очень люблю… И никогда так быстро не собирала вещи. Вовка был на занятиях в вузе. Слава богу.
Я сбежала из дома вместе с дядей Ваней до того, как он вернулся. Сказала, что подожду в аэропорту, погуляю по окрестностям, куплю сувениров домой. Он меня понял. Еще раз выразил сочувствие, что улетаю так рано. Я его в этом поддержала. А потом он уехал. Я заранее отключила телефон и все время до вылета старалась долго не сидеть на одном месте. Это глупо, но я до последнего ждала, что