- Ну… я подумал…
-Стоп! Ты должна говорить «подумала»! – сказала я. – За каждое мужское окончание срок наказания будет продлеваться на неделю. Тебе ясно?
- Да, тётя Жанна.
- Вот и ладно, - я открыла шкаф. – Выбирай ночнушку.
Покопавшись, Ира выбрала голубенькую и одела.
- Вот и хорошо, - улыбнулась я и поцеловала её в щёчку. – Спокойной ночи, Ирочка!
Я вернулась в свою спальню, где меня ждала Наташа.
- Как там он… то есть, она? – спросила девушка.
- Забыла надеть ночнушку, - улыбнулась я.
Сев на меня верхом, Наташка увлечённо принялась ласкать мои груди, потом спустилась на живот и ниже, я извивалась под её умелыми ручками и язычком, доставлявшими немыслимое наслаждение. Затем настала моя очередь ласкать её. Я, вооружась большим самотыком, пошла на штурм её пиписьки. Натка орала, как не¬нор¬мальная, когда я её трахала. Лишь глубоко ночью мы успокоились, и лежали, обнявшись.
- Жанна, - вдруг спросила Ташка, - а ты его действительно наказала или потому…
- Ну, если честно, - призналась я, - то процентов на восемьдесят это наказание. Хотелось, чтобы он… она за¬помнила это надолго, даже навсегда. Ну, а остальные двадцать процентов – всё-таки старание обезопасить нас с тобой. Теперь ему… тьфу ты! Теперь ей будет не до наших отношений и как какую пакость устроить, её головка будет забита своими проблемами. – Я поцеловала Наташу. – И повеселит нас ещё Иришка немало.
Мы рассмеялись и поцеловались.