которые он так долго пил, и даже не масло, привезенное послом, а его собственная дочь.

*****

Ей было жарко, но жар шел не от одеяла. Казалось, жар был внутри нее. Словно она сильно заболела. Она завертелась в кровати, пытаясь успокоить свое тело, но это ни капли не помогало. А потом чьи-то грубые руки остановили ее, прижав к постели. Она хотела открыть глаза и посмотреть, кто посмел зайти в ее спальню, но веки почему-то не слушались. Руки тем временем прошлись по ее телу, сжимая ее грудь, касаясь тех запретным мест, к которым ей самой стыдно было прикасаться. Она четко чувствовала, что его руки были большими и твердыми, и страх стал подниматься в ней.

Но когда девушка ощутила, как к ней прикоснулись там, где был сосредоточен ее жар, тело ее произвольно выгнулось навстречу, а страх исчез, оставляя лишь желание, чтобы эти прикосновения не прикащались. Ее ноги раздвинули, и горячий воздух опалил ее открытую плоть.
- Нет, не надо. Я так сгорю. – Прошептала она, замотав головой, не желая, чтобы жар усилился.

Тогда толстый палец стал двигаться вверх вниз по ее щели, задевая сверху бугорок, и жар в ее теле стал сбираться в одну точку. Палец наращивал свой темп, и ее невинное тело отвечало, двигаясь навстречу. И тут она почувствовала, как палец проник в нее. Это вызвало шок, дискомфорт и капельку боли, но то же время к ее удивлению она желала, чтобы палец прошел дальше. Но, к сожалению, он наоборот вышел из нее, чтобы снова вернутся. Эти движения стали повторяться в своем ритме, и ее дыхание участилось, а жар, собравшись в клубок, накалывался все сильнее. Время растянулось, словно все это длилось вечность, пока жар не взорвался внутри нее. Ее тело выгнулось дугой, и громкий крик вырвался на волю, но она даже не поняла, что это она кричала. Это чувство было таким волшебным. Это было освобождение.

Последнее о чем она подумала, отдаваясь тьме, что на нее полилась на нее какая-то жидкость.