невесомую рябь на поверхности темной воды... нет, жить определенно стоило!
Клевало, правда, не шатко ни валко. Просто я упустил самый замечательный для рыбной ловли предрассветный час... Тем не менее, я просидел на берегу почти до полудня, украсив садок дюжиной довольно крупных сигов и кое-какой мелочевкой. Больше надежды на улов не было, и я пошел к стоянке, дабы немедленно употребить рыбу по назначению, - сварить свежую уху...
Когда я пришел к лагерю, первое, что меня удивило, была его ухоженность - впечатление было, будто мы собрались основаться здесь надолго. Дрова высились изрядной кучкой, обложенный кругляшами костер трещал и обдавал жаром, оба котелка - для чая и ухи, - были полны свежей воды, палатка стояла на самом правильном во всех отношениях месте... Наталка отдыхала от трудов праведных, лежа на надувном матрасе в тонюсеньком купальнике - казалось, его вот-вот сдует ветром. Я не знаю, как такие называются - трусики буквально состоят из нескольких веревочек, удерживающих узкий треугольничек ткани на лобке, а вместо лифа - два вовсе уж непонятно на чем крепящихся клинышка, прикрывающих только соски, да так, что они явственно угадываются под тканью... В первый момент я вообще подумал, что доченька встречает меня голышом. От этого зрелища я просто потерял дыхание, и только убедившись, что ничего особого не происходит - девушка греется на полуденном солнышке, только и всего, - пришел в себя...
Еще раз «облизнул» взглядом округлые колени, нежно-упругие ляжки, крутые бедра, рельефный животик, и конечно, практически обнаженные груди, тугие, налитые сводящей с ума живой тяжестью, с твердыми вершинками-сосцами. В этот момент я и почувствовал, что кровь вовсю кипит, а трусы явственно становятся тесноваты... Мне стало стыдно. И за себя, и почему-то за Олю. Я тем не менее, улыбнулся непонятно чему, и весело похвалил дочку за отлично разбитый лагерь. Она повернулась ко мне,... и ответила, что уже заждалась. При этом взгляд её был какой-то... Ожидающий, что ли? Я мысленно отругал себя последними словами, и стараясь на неё не смотреть, принялся за уху...
Уха на самом деле столь же нехитрое блюдо, что новомодная лапша быстрого приготовления. Умеючи, можно управиться минут за пятнадцать. Столько времени мне хватило, чтобы собраться с мыслями. Кажется, я переусердствовал, любуясь дочкой... Какие бы мотивы не двигали мной раньше, сейчас я точно знал, что испытываю - я её попросту хотел, как мужчина, без всяких сомнений... Вот и сейчас при мысли об этом я почувствовал сладкую греховную истому, а член опять начал твердеть, будто и не побывал в работе только сегодня ночью... Я быстро высыпал нарезанные овощи в котелок с рыбным бульоном, мелкую рыбешку выбросил, а сигов разложил на тарелке, отделяя белое, сочное мясо от костей. Наташа сначала с любопытством следила за моими действиями, затем принесла пенку и села рядышком, обняв руками колени.
- Папка, а ведь я тоже умею уху варить, - внезапно сообщила она, видимо чувствуя мою неловкость.
- Когда же ты успела научиться? - спросил я. В походы она с нами ездила редко, обычно проводя выходные дома...
- Меня один рыбак научил, на Эгейском море. - улыбнулась она. Ох уж эта улыбка, эти ямочки на щечках...
- Так они же морскую рыбу варят, - подумав, заметил я, - Это не одно и тоже. - Ну, он почти все делал как ты, правда, они там редко из одной рыбы варят суп, обычно кладут креветок или октапусов каких-нибудь... Очень вкусно, и никаких особых тонкостей, главное, все свежее...
- Ну им хорошо, возле моря-то, - поддакнул я, - а как ты познакомилась с рыбаками?
- Там был один русский, представляешь? Молодой парень, лет двадцать. Из белоэмигрантов еще... Он меня с ними познакомил, и всему научил. Его Андрей зовут. Семья у него совсем бедная, вот он и рыбачит во время каникул, чтобы на учебу заработать...
-Как интересно! - заметил я, понимая, к чему клониться разговор, - Вы подружились с этим Андреем?
- Да не то чтобы... - глаза Наталки слегка затуманились... - Он неплохой парень. конечно, но такой... Такой меркантильный! Думает только о деньгах. Он и за мной начал ухаживать, как потом оказалось, потому что решил, что я дочь российского олигарха.
Что и говорить, есть у меня такой знаменитый однофамилец. Даже жалко немного простофилю Андрея, право слово...
Наталка меж тем продолжала:
- ...он такой красивый парень, там климат такой, и либо человек сразу высыхает и гниет, либо вырастает в такого вот загорелого полубога... Я просто балдела поначалу, так красиво он все делал...
Я её не перебивал. Дело было ясно как божий день, - предприимчивый рыбачек навешал лапши красивой и богатой, по его разумению, дурочке... Попутно обдав романтикой аттических заливов и сладким запахом морских водорослей. - ... все было замечательно, но меня напрягало, что он все время расспрашивает про родителей, про их жизнь и прочее. И однажды после таких расспросов я не выдержала, и мы объяснились. Ну, все и выяснилось. Он был потрясен не меньше меня!
Еще бы.
- Правда, кажется и такие родители его вполне устраивали, но я его уже видеть не могла!..
Ну что тут сказать? Я как не старался, не мог изобразить отцовский гнев - какое там, скорей уж сдерживал снисходительную улыбку от южной предприимчивости... Парня можно понять, причем в обоих смыслах. Как ни крути, словом. Хорошо хоть, что он не показал высший класс, - иначе наверняка был бы уже моим зятем. Ну, а то что «смахнул пыльцу девственности»...
Я никогда не питал особого-то почтения к этой самой «пыльце». И женушка моя, хоть я её и не расспрашивал о былом, досталась мне уже не девочкой. Ну и что? А сам я был ли девственником? Чего же тогда спрашивать с других?! Поэтому я только улыбнулся, и дружелюбно, как мог, погладил дочку, выглядевшую исключительно несчастной, по золотистому плечику:
- Хоть удовольствие-то получила?
Она вновь расцвела своей шикарной улыбкой «с ямочками». - Ну еще бы! - заговорчески подмигнула она, поняв, что скандала не будет, - А чего я, думаешь, так повелась-то, дура?
После этого что-то переменилось. Я, чтобы подбодрить её, немедленно рассказал историю из собственной молодости, как меня едва не женили на дочке какого-то председателя сельсовета, девушке привлекательной во всех отношениях, но на удивление неумной...
Мне, честно говоря, почему-то стало сразу легче... Я разлил ушицу, вкусную и наваристую, по тарелкам, и мы с удовольствием поели. Наташа для порядка одела футболку, и хотя та была слишком короткая чтобы я совсем не бросал взгляды на её бёдра и литые икры, смотрелась почти пристойно... Она старалась всячески поучаствовать в трапезе, то отрезая мне хлеб, то подкладывая в тарелку рыбы - словом, явно пыталась обозначить свою признательность за понимание...
Солнце уже припекало по-летнему, температура поднялась до тридцати. Какое-то время мы просто нежились под солнцем, переваривая обед, а потом мне захотелось окунуться в воду... Я разделся, с удовольствием подставив свое худое, жилистое тело лучам, какое-то время, оставаясь в одних плавках, стоял перед берегом, а затем погрузился в холодную,