захотелось его потрогать. Брат, видимо, почувствовав мое желание, убрал свою руку с писюна и прошептал: «Потрогай его». Я обхватила его член своей рукой. Он был твёрдый и горячий. После моего касания он напрягся в руке еще сильнее. Я, глядя во все глаза, стала также, как это делал брат, сдвигать шкурку вверх и вниз. Брат тяжело задышал и стал подаваться навстречу движениям моей руки. Потом по его телу прошли судороги, член в моей руке задёргался, как будто раздуваясь, и из самого верха головки вдруг ударил фонтан какой-то белой и вязкой жидкости. Сначала я перепугалась, решив, что что-то сломала брату, и теперь из него хлещет если не кровь, то что-то ужасное. Я отдёрнула руку, но часть горячих капель попала на нее. Брат сам схватил свой писюн, и еще несколько раз подвигал по нему рукой. Причем с каждым движением из головки выплескивалась жидкость – все меньше и меньше. Я с ужасом смотрела на происходящее, не зная, что делать – прятаться в свою кровать или звать на помощь. Потом, увидев, что брат жив – более того, доволен произошедшим, я немного успокоилась и стала с любопытством разглядывать и медленно опадавший член, и капли на животе и ногах брата. «Что это?» - шёпотом спросила я его. «Сперма» - прошептал брат, «У мужчин она всегда брызгает, когда наступает оргазм». «Оргазм?» - переспросила я незнакомое слово. «Ну, когда кончают» - попытался он объяснить. Я вспомнила, что мать и ее кавалеры, оставаясь одни и возясь на диване, тоже часто говорили «Кончил, кончаю...». Я спросила: «А как это – кончать?». Брат задумался, потом прошептал: «Ну, кончать – это ловить кайф, короче, оргазм»... «Это не больно?» - спросила я. «Дура! Это очень приятно!»...

Я юркнула к нему под одеяло – раньше я так делала, когда мне бывало страшно, а брат рассказывал мне всякие сказки. Сейчас же я потребовала рассказать сказку про «оргазм». «Брысь отсюда, козявка! Тебе всего 11 и ты еще маленькая!» - попытался он меня выпроводить. «Ну уж нет! Если не расскажешь про оргазм, то я пойду расскажу всё матери!». Я полезла под одеялом к его писюну, пачкаясь в сперме... Я обхватила его рукой, и почувствовала, что он, как живой, снова стал пульсировать и надуваться. «Ну расскажи, расскажи. А я снова сделаю тебе оргазм», - я стала гладить его писюна... Брат тяжело задышал, внутренне борясь с собой. Я же, лаская его писюн рукой, откинула одеяло и снова смотрела на открывающийся красный глаз. Он так меня загипнотизировал, что я наклонилась и поцеловала его, как целовала куклы. Брат захрипел, и попросил» «Ещё!». Поняв, что это доставляет брату ужасное удовольствие, я стала целовать его писюна, который уже снова надулся и пульсировал в моей руке. «Расскажешь про оргазм?» - прошептала я. «Да... да... Только ПОСОСИ его!» - прохрипел брат. Я склонилась над ним и стала сосать его писюна как «Чупа-чупс». Никаких ощущений – мне было просто интересно, как брат корчился и часто прерывисто дышал. Потом он задергался и мне в рот снова излилась эта жидкость – «сперма». На вкус она была чуть солоновата, выплюнуть было неуда, поэтому я проглотила все, что изверглось в меня. «Всё, хватит» - прошептал брат, отодвигая меня. «У тебя снова был оргазм?» - шёпотом спросила я. «Да...» - выдавил он, - «Иди спать.». «Ну уж нет!» - я не собиралась прекращать такое интересное приключение: «Скажи, а у девочек бывает оргазм?». «Нет. Только у взрослых девушек». «А почему?» - продолжала приставать я. «Потому что... Ну...» - он не находил слов: «Потому что они делают ЭТО с парнями, и тоже получают оргазм». «ЭТО – это так, как я сделала тебе?» - спросила я. «Ну, не только так... Еще и по-другому.». «Рассказывай!» - я решительно уселась на кровать и приготовилась слушать. «Ну, они еще...» - он подбирал слова, потом решительно прошептал: «Короче, мальчики заталкивают свои писюны девчонкам в письки!». Я озадаченно поглядела на писюн брата, который снова напоминал сморщенный стручок. Затем быстро стащила с себя трусики, развернулась к окну и, наклонившись, стала внимательно разглядывать свою дырочку. «Так он же туда не влезет...» - волнуясь прошептала я. «Конечно не влезет» - брат снисходительно посмотрел на меня: «Ты еще маленькая, и писька у тебя маленькая. Вот вырастешь – тогда другое дело». Я изучала свою дырочку и даже попробовала вставить туда пальчик – было щекотно, но как-то волнительно. Брат, глядя на мои манипуляции, протянул руку и стал гладить мою промежность. Оказывается, когда тебя ТАМ гладят, это очень приятно. Я быстро улеглась на спину, раздвинула ноги и сказала: «Погладь меня!» Брат теребил мои губки, было томительно приятно – гораздо приятнее, когда тебе просто чешут спину. Потом он встал надо мной и, наклонившись, стал целовать меня в писечку. От восторга я едва не закричала. А он продолжал свои поцелуи, а потом стал водить языком по моей щелочке вверх и вниз. Это было восхитительно. Не помню, вылилось ли то сладострастное ощущение хотя бы в какое-то подобие оргазма, но кайф был невероятный. У брата от этих манипуляций снова напрягся писюн и я, уже как само собой разумеющееся, накинулась на него и снова стала сосать, зная, что любимый братик на седьмом небе от счастья...

После этой ночи я почти каждый вечер ныряла к нему под одеяло и мы до поздней ночи шептались и играли друг с другом. Он рассказывал мне интересные вещи, от которых голова шла кругом, а внизу живота разливалась теплота. Свои игры мы немного разнообразили. Он сказал мне, чтобы доставить мужчине большее удовольствие, нужно не просто облизывать писюна как «Чупа-чупс», а обхватывать губами и погружать в себя, одновременно дроча (это слово я узнала от него) рукой. Сам он тоже, вылизывая мою щелку, стал засовывать язык все глубже и глубже, что мне ужасно нравилось. А еще он ставил меня на четвереньки (он говорил – «раком»), вставлял писюна между моими не худенькими ляжками, смазывал мне ляжки детским кремом и терся об них, обильно кончая. А еще он рассказал мне, что в моей писечке есть плёнка, которая называется «плевой» или попросту «целкой». И её рвут, когда в первый раз... Бр-р-р...

Несмотря на свои юные годы, я никогда не была худышкой. Конечно, и толстухой меня было не назвать, но и костями не гремела. Мамашины кавалеры, когда я случайно проскальзывала мимо, с удовольствием как бы невзначай хлопали меня по заднице или щипали, поговаривая: «Хороша девка будет! Станок-то уже почти как у матери!». В ванной я тщательно разглядывала себя в зеркале, с удовлетворением отмечая топорщащиеся грудки, и гадала, какую именно часть тела называют «станок»...

Анальный секс я попробовала задолго до классического. Однажды братишка, увлекшись «траханьем» (слово из лексикона мамашиных ухажёров) меня между ляжками, промахнулся и его писюн уперся мне в попку. Я инстинктивно сжалась так, что в зад не просунули бы и спичку. Брат опомнился и прошептал: «Извини, чуть конфуз не произошел». Я вывернулась из его объятий и спросила: «Конфуз – это если бы твой писюн попал в мою попу?». «Ну... да...» - брат смутился. «И что бы произошло?» - из меня попёрло любопытство. «Ну, я бы сделал