тоже. Но сейчас она сама была его делом, и Ксан с удовольствием приступил к старому ритуалу.
- Ой-ой-ой.. – запищала она, когда мужчина взял кувшин и аккуратно облил ее плечи и спину. Вода побежала по хрупким позвонкам прозрачными струйками, обрисовала две небольшие подтянутые ягодицы. Одна струйка нырнула в расщелину меж ними и начала капать снизу.
- Что?
- Холодноооо…

Ксан улыбнулся и провел ладонями по влажной спине, стирая с нее воду и дневной пот. Он поливал ее и мыл собственными руками, мягко надавливая, прощупывая все позвонки и косточки. От плеч, до попки, а потом ниже, по ногам. Два кувшина ушло. В чаше стало больше воды.
- Разворачивайся.

Кими послушно развернулась, задрала голову, подставляя струе шейку, и зажмурилась – уже от удовольствия, притерпевшись к прохладе.
Ксан полил на ее шейку, потер тонкие ключицы, спустился ниже...
- Мммм.. – отозвалась Кими, когда рука отца начала оглаживать правую грудку. Сосок затвердел окончательно, тыкался ему в жесткую ладонь, щекотал. – Мммм…
- Держись, а то разомлеешь совсем, - улыбнулся Ксан, подавшись вперед и подставив под мокрые ручки дочери свои плечи. Она уцепилась, не открывая глаз, и выгнулась, подставляя ему грудь. Такая же бронзовая как все ее тело. Кими загорала обнаженной, как ей и полагалось. Вернее не загорала даже, а просто была обнаженной во время занятий в саду танцами.
- Паааа…
- Чего?.. – он сосредоточено обмывал ее грудь снизу, чуть приподнимая ее и щекоча тонкую кожу.
- Полижи, - выдохнула она срывающимся голоском.
- Это тебя мама таким выражениям учит? – усмехнулся он, скользнув рукой ей под лопатки и чуть наклоняя дочку назад.
- Неее… это… Тата…
- Тата не о том говорит. А это называют по-другому, - наставительно заметил он. – И пока не вспомнишь…

Его язык заскользил по мокрой бронзовой коже, слизывая с нее капельки чистой воды. Его дочка была свежей и вкусной как персик. И Ксан ощущал, как из-под пояса шаровар уже во всю рвется на свободу налившийся кровью член. Язык прошелся по сосцу, и Кими дернулась, запищала нетерпеливо.
- Пааа…
- Вспоминай, - велел он непреклонно, вылизывая ложбинку между грудок. Она засопела, завздыхала и переступила в чаше с ноги на ногу.
- Пососи, - выдохнула, наконец, девочка, и даже неловким жестом приподняла одну из грудей, подставляя ему ее. Он отозвался довольным рыком, и вобрал в рот не только розовый торчучий сосок, но и часть груди. Кими задергалась, заплясала в чаше, стискивая бедра, пока ее отец покусывал сосок и постукивал по нему языком.
- Ой.. ой.. ох.. ох паааа.. ааах.. ещеее…

Ксан и сам хотевший, чтобы «еще», с радостью сжал вторую грудь, стиснул крепко и даже до боли, заставив дочку снова пискнуть. Второй сосок он сплющил между пальцами, подергал.
- Ай, больно…
- Терпи, - велел он ей с ласковой снисходительностью. И она послушно вытерпела ласку его жестких пальцев, за что была вознаграждена нежным посасыванием.
- У меня будет молочко? – девочка уже не откидывала голову назад, а смотрела, как отец ласкает ее грудь. Ей нравилось это видеть.
- Будет. Хорошие у тебя сисечки, остренькие. Молока дадут много.
- Как у мамы?
- А у мамы что, уже молоко пошло?
- Угу.. оооо.. ох..
- Ты пробовала? – он выпрямился, но ее грудок не отпустил, катал оба соска между пальцами.
- Дааа.. странное… не как обычное… оооо..
- Конечно не как обычное. «Обычное» у коз берут пьешь, а не у мам, – Ксан рассмеялся, и поднял девочку за талию. – Давай, поджимай ножки.

Кими послушно поджала, и мужчина вынул ее из чаши. Не ставя на пол, донес до алтаря и опустил на белую теплую плиту. Кими тут же размурлыкалась, разнежено потерлась о камень спинкой и ягодицами. И открыла глаза, чтобы поглядеть, как ее отец неторопливо развязывает пояс шаровар. Под тонкой тканью легко угадывался напряженный мужской штык. Ксан снял последний виток пояса, и шаровары упали на пол. Член тут же выпрямился, прижался к животу – длинный, ровный, с обнаженной залупой, налитой, мокро поблескивающей в свете свечей. Кими засопела, разглядывая отцовское орудие. И сжала бедра в невольном защитном движении. Ксан только улыбнулся ее этой наивной попытке сохранить то, что принадлежало ему по праву.
- Большооой, - протянула девочка опасливо, разглядывая хуй отца. – И толстый.. он не влезет!
- Еще как влезет, - спокойно заверил ее Ксан, стряхивая с щиколоток штаны.
- Это богиня сказала, что сегодня можно? – спросила Кими. Ксан молча кивнул, и подошел к краю алтаря, с которого свешивались тонкие ножки его дочери. В их развилке два тугих валика плотно смыкались, и ровный разрезик дразнил мужчину парой прозрачных капелек, выступивших наружу. Как и у ее отца, у Кими не было растительности в этом месте, кожа была тонкой, гладкой и бронзовой. Ксан провел пальцами по нежным валикам, и Кими задрожала, перестав стискивать бедра так плотно.
- Ну, не бойся девочка… Чего ты перепугалась-то вдруг? – ласково укорил он ее, поглаживая горячую плоть. – Ты же так ждала этого…
- Угууу, ждала, но у тебя такой большой…
- Большой, - согласился отец. - Но у тебя глубокая дырочка, ты его весь возьмешь, я знаю.

Кими с сомнением поглядела на свою плотную, сжавшуюся щелочку. Затем на покачивающийся рядом отцовский болт. Он взял его в руку и ласково похлопал горячим набалдашником по ее губкам. Потерся там, глядя на то, как лицо дочки меняется, светлеет. Страх потихоньку уходил. Член был горячий, твердый, но при этом шелковисто-нежный. Вот он раздвинул залупой губки и потыкался в верхнюю часть розового разреза.
- У моей малышки такая горячая, шелковая дырочка, - выдохнул Ксан ласково. - Давно я таких красивых, сладких дырочек не видел.

Его залупа поддевала тугой, медленно надувающийся клювик клитора, заставляя Кими ерзать попой и закатывать глазки. Они поиграли так еще несколько минут, соприкасаясь только половыми органами. Смазка Ксана смешивалась с выступающей смазкой его дочери, упрощая скольжение. Его хуй уже пару раз нащупывал узкую дырочку девчачей пизденки, но лишь слегка окунался в нее вершиной. Кими уже во всю ширь раздвинула ножки, и жарко смотрела то в лицо отца, то на распахнутые створки своей дырочки, как по ним он елозит крупный мужской хуй.
- Тебе она правда нравиться? – спросила девочка.
- О да.. Розовая как жемчужинка, и смотри, как пускает слезки… У меня хуй аж ломит, так ему в тебя хочется.
- И я стану жрицей? Ну когда ты его в меня вставишь? - уточнила Кими, чуть задыхаясь от волнения.
- Верно, станешь. Готова?
- Нууу…
- Дырочка твоя точно готова, - улыбнулся Ксан. И пошлепал по клитору членом. Раздался тихий чмокающий звук, а Кими сладко пискнула и заерзала снова.
- Ну, вот видишь. Так, теперь не елозь… ножки вот так и держи, шпагатиком.. Ух ты моя маленькая, как ты хочешь, чтобы папа тебя поебал, прямо вся взмокла, как хочешь.. сейчас, сейчас…

Он уверено надавил в неподатливое тугое колечко мышц у входа в ее влагалище, а затем вдруг протянул руку и пощекотал мягкий животик Кими. Она запищала, поджала животик и… туго сжавшееся колечко перестало быть таким тугим.
- Вот так... – Ксан задышал сквозь зубы, вдавив горячую залупу в тесную