Мой член с туго набухшей оголенной головкой торчал вертикально вверх, как кость. Увидев его, она непроизвольно вскрикнула: «Ой»!.. «Что такое?» - удивленно спросил я. «Большой… Раньше у тебя был… как мизинчик…». Она села напротив меня на стул, задрала платьице и откинулась, раздвинув ножки и обхватив пятками мои колени. Я ожидал увидеть между ними, как раньше, голенькую щелочку, розовенькую внутри, а узрел темно-розовый цветок, отороченный узким венчиком кудрявеньких волосиков пшеничного цвета. Я одурел от запаха ее писи и стал, как раньше, трогать ее клитор. Она взяла в руку мой член, подвигала шкурку, потом села рядом на диван, схватила яйца и, глубоко дыша, принялась гонять их в ручке. Я и не думал, что это может быть так приятно. Мое возбуждение достигло такой силы, что я, забыв о стеснительности, принялся энергично дрочить у нее на глазах, пока не брызнула сперма. Сестричка, удивленная таким неожиданным явлением, ...отдернула руку и, глядя, как белая вязкая жидкость тяжело шлепается на лакированный паркет, вскрикнула: «Ой! А чего такими… слюнями?.. А чего такими слюнями? Ну ладно, хватит… Хватит уже»! Я не отвечал на ее вопрос, потому что вскрикивал от сладострастия в такт сотрясавшим меня толчкам, и продолжал дрочить, пока сперма не иссякла до последней капли. Такого сладкого оргазма и такой белой спермы у меня никогда не было ни до, ни после этого.
Я взял тряпку и вытер паркет. «А чего такими слюнями»? - не унималась сестричка. Я, как мог, разъяснил ей, что это сперма, которая исторгается из члена у мужчин во время оргазма, и что если она попадет в писю женщины, та забеременеет, потому что в ней множество сперматозиодов. Не знаю, поняла ли она тогда что-либо из моих объяснений, потому что тут же попросила: «Еще делай так». Я охотно сдрочил при ней снова и понял, что когда на тебя смотрит девочка, дрочить намного приятнее, чем водиночку.
Я попросил ее снять с себя все до последней шмотки, и она разделась догола. Ее щечки пылали, как с мороза, и это заводило меня дополнительно. Я мял ее маленькие, еще не сформировавшиеся сисечки, просил ложиться на диван, раздвигать ножки, любовался ее розовенеькой писечкой, гладил лепесточки маленьких губок и нежно дрочил клитор. Она лежала с закрытыми глазками, постанывая, и из нее обильно текла прозрачная жидкость. Она вытиралась принесенной мной салфеткой, которая вскоре стала совершенно мокрой – хоть выкручивай.
К вечеру мы успокоились, помылись и привели себя в порядок. Мы сели на диван, взяли по книжке и попытались читать в ожидании родителей. Через полчаса она отложила книгу, присела передо мной и спустила с меня штаны. Член тут же встал, как зенитка. «Делай так», - опять попросила она, копируя ручкой мои онанистические движения. И я сдрочил еще раз, исторгнув лишь небольшой плевок спермы.
После этого нам уже не доводилось оставаться наедине. Я продолжал регулярно дрочить и даже до сих пор иногда балуюсь дрочкой. Особый кайф я получаю, когда вспоминаю блудные дела с двоюродной сестричкой. Теперь, когда мы давно уже взрослые, имеем по двое детей, мы иногда в тайне ото всех вспоминаем грехи нашего детства, но никому, разумеется, о них не рассказываем. Она говорит, что до сих пор тоже иногда грешит мастурбацией, но таких сильных оргазмов после того не испытывала.
Часто бывает, что я, лежа на женщине, долго не могу кончить. Тогда я проигрываю в мыслях те самые эпизоды из моего детства и непременно разряжаюсь. Да, многие самоуверенные родители и не подозревают, чем занимаются их мальчики и девочки, оставаясь друг с другом наедине…
Jacques
19.03.2011
Донецк