кровати не было, был разложен и застелен. Стояла тишина. Телевизор на даче мы не имели, так, как приезжали на нее не так часто, как хотелось, а оставлять его для того, чтобы его украли, не хотелось, а музыкальный центр выключен.
Дочка отвела взгляд в сторону, закусила нижнюю губу, взялась обеими руками за края футболки и... Как она ее снимала! Одно загляденье! Красиво и грациозно! То есть, конечно, сама она об этом не знала и не думала, но этот изгиб, это движение бедрами... Эта грудь! Конечно, в стриптизбарах, профессионалки делают это более эффективно, на то они и профессионалки. Вот я и увидел ее. Ах, до чего же она все-таки красивая, такая манящая и желанная. Да, она была именно такая, красивая, гладкая, незагорелая, с нежно-коричнево-розовыми торчащими сосками грудей, невыразимо уместная на ее стройном теле. Она расстегнула пуговицу на джинсах. Вот сейчас она их снимет, и останутся только трусики. Но она стянула с себя все сразу, перешагнула через одежду (смело и решительно!), и стояла передо мной совершенно голая, покрасневшая и прекрасная!
- Подожди, я окна чем-нибудь занавешу! – сказал я, и, подойдя к шкафу, достал простыни и занавесил ими окна.
Когда я повернулся к ней, она так и стояла посреди комнаты и ждала.
Господи, совершенно голая девчонка прямо передо мной, в двух шагах, совершенно добровольно, показывающая ему все, и все видно, как на ладони. Изгиб бедра, округлость лобка, темный пушок, видимую мягкость и упругость губ.
Чем больше я смотрел на дочь, тем больше мне ее хотелось. Ах, как красиво смотрелась дочка в ярком свете лампы, с короткой светлой стрижкой, с обнаженной маленькой грудью, вздымающейся и подрагивающей от взволнованного дыхания! Мой стержень уже достаточно напрягся, это видно было даже через брюки, но я и не скрывал этого. Я понимал, какой я все-таки сволочь, буду заниматься с родной дочкой сексом, но, я также понимал, что она хочет, чтобы я был у нее первый. Но вот так сразу, подмять под себя это молодое хрупкое тело я все-таки вряд ли смогу, поэтому буду готовить дочку постепенно. Прейдя к такому решению, я сел на краешек дивана и протянул дочке руки.
- Иди ко мне.
Дочка подошла ко мне и положила руки мне на плечи. Ее грудки были прямо перед моим лицом. Я аккуратно одной рукой обнял ее за ягодицы, а другой за спину притянул к себе ближе. По моему телу пробежала легкая дрожь. На ощупь кожа тела дочки была мягкой, я бы даже сказал бархатистой. Дочка стояла передо мной напрядено, даже нежные поглаживания ее по спине и ягодицам не расслабляли ее. Тогда я нежно, одними губами поцеловал ее сосок на груди. Она вздрогнула. Я стал целовать то одну, то другую грудь, иногда подключая язык. Я лизал и вылизывал ее грудь, а когда доходил языком до сосков, то делал круговые движения вокруг них и потихоньку посасывал, как делают младенцы, только не так жадно.
Ноги, у дочки, были слегка раздвинуты, а лобок выпячен, так, что, той рукой, что была на ягодицах, я забрался между ее между ног, глубоко, почти до волосяного покрова спереди. Я с большим удовольствием поместил свою ладонь между ее ног. Аккуратно, что бы, не причинить дочке неприятных ощущений, я стал перебирать ее волосики, постепенно вытягивая руку. И когда мои пальцы почувствовали, что под ними находятся плотно сжатые губки ее «пещерки», то с легким нажимом на них они прорвали эту преграду и сразу оказались во влажной среде. Мой член уже готов был выскочить из штанов и без моей помощи, но я не мог прекратить исследование свой дочки, я чувствовал, что если дотронусь даже до штанов, то орошу свои трусы обильной спермой. Поэтому, я немного отвлекся и посадил дочку себе на колени. Целовать ее грудь стало уже неудобно, поэтому я стал целовать и вылизывать свои языком ее лоб, щеки, нос, глаза, ушки. Дочка немного расслабилась, закрыла глаза, но руки с плеч не убрала. Рукой, что лежала у нее на спине, я уже просто поддерживал ее, а другой продолжил исследование ее «пещерки». Я проводил пальцами вдоль ее щели, то дотрагиваясь до клитора, то выходя из щели, то до анального отверстия. Пальцы были обильно смочены дочкиными выделениями, поэтому пальцы скользили очень хорошо. Когда я одним пальцем попробовал проникнуть вглубь ее «пещерки», дочка вздрогнула и напряглась, а палец уперся в эластичную преграду. «Еще девочка», - с уважением о дочери подумал я и вытащил палец из ее «грота любви» и она немного расслабилась. Тогда я добрался до ее клитора и стал его массажировать, то надавливая на него, то делая круговые движения им, то перекатывая между двумя пальцами, а большим пальцем надавил на ее анальное отверстие. Палец встретил большой сопротивление, мышцы отверстия не хотели пропускать посторонний предмет во внутрь тела, видь они наоборот, привыкли выпускать с него отходы производства. Дочка напряглась, даже немного выпрямилась в спине, но вскоре опять расслабилась. Я прекратил давление большим пальцем, а больше сосредоточился на ее клиторе. И вскоре мои усилия достигли нужного результата, по ее телу прошла мелкая дрожь, ноги ее напряглись, спина выгнулась, и она истомно застонала. Мне в ладошку потекла жидкость, еще не такая обильная и пахнущая, как у взрослой женщины, но это был именно он, его господин оргазм. Еще немного поработав пальчиками, так, что дочка чуть со стоном не свалилась с меня, не смотря на то, что я ее поддерживал, я прекратил эту сладкую пытку. Но ладошку я не вытащил и в нее продолжал стекать сок ее любви.
Еще немного посидев у меня на коленках, дочка поцеловала меня в губы и встала с колен. Отойдя на шаг от меня, она посмотрела на меня. В ее взгляде был восторг, удовольствие, жажда, любопытство. Она улыбалась. Я смотрел на ее лицо решительно и с уважением. Ее взгляд опустился ниже, на мои брюки, где явно выпирал большой бугор.
- Можно на него посмотреть? - спросила дочка, немного, покраснев.
- Можно. Мне самому раздеться или ты сама это хочешь сделать?
- Сама, - еще больше покраснев, еле слышно ответила она.
Я встал с дивана. Штаны еще больше стали оттопыриваться. Подойдя ближе, дочка стала расстегивать ремень на брюках. От волнения у нее не получилось расстегнуть пряжку, я хотел помочь, но она отрицательно помотала головой и продолжила с ней мучиться. Присев на корточки, с трудом расстегнула дрожащими от нетерпения пальцами пряжку, и, расстегнув пуговицы на брюках, попыталась их снять вместе с трусами. Головка моего «стержня» уперлась в резинку трусов и не давала снять трусы. Тогда она оттянула резинку и спустила их до колен вместе с брюками, и освободившийся член, полуобнаженной головкой уперся ей пряно в нос. От неожиданности она отпрянула и упала на пятую точку. От увиденного, я чуть не кончил. Сидя на полу, с раздвинутыми ногами, дочка с интересом рассматривала мой гордо торчащий орган детопроизводства. Я снял рубашку и майку, отбросил их в сторону, перешагнув через упавшие брюки, стал перед дочкой полностью голый. Чтобы как-нибудь отвлечься, я стал думать о новой программе, но мысли путались, полностью отвлечься не получилось, но кое-какого эффекта я добился. Напряжение немного