Ничего доченька, - гладя ее по спине, ответил я, - если мы будем последовательны в наших дальнейших действиях, то ты научишься значительно дольше испытывать это чувство невесомости и экстаза одновременно.
- Пап, я хочу попробовать, как это будет, когда вовнутрь тела.
- Мы же вчера договорились. А куда бы ты хотела попробовать вторым?
- Почему вторым? Я еще не куда не пробовала.
- Первую свою дырочку ты уже опробовала, - целуя ее в губы, смеясь, ответил я.
- Тогда, тогда, - задумалась она, - тогда, тогда хочу в заднюю дырочку. А переднюю, мы оставим на десерт. Хорошо?
- Хорошо, - согласился я, - а теперь давай собираться домой.
Поцеловав меня, она с неохотой слезла, погладила все еще находившийся в спокойном состоянии мой «стержень» и стала одеваться. Я тоже встал, оделся, и сняв простыни с окон вышел во двор. Скоро показалась дочка с сумками в руках. Мы заперли дачу и поехали домой.
Дома она спросила:
- А можно будет посмотреть записи с дачи?
- Нет, - сказал я, и продолжил, - камеры стоять, а чтобы шла запись, надо или компьютер или ноутбук подключать. А так, как там нечего подобного нет, то и записывать некуда.
- Да, жаль, - разочарованно сказала она, - а так хотелось на это посмотреть со стороны.
- Мы можем это и дома сделать.
- Это уже будет не то, что первый раз.
- Ну, извини меня, я не думал, что ты так будешь переживать. Следующий раз, если поедем на дачу, буду с собой ноутбук брать.
- А следующие разы мы будем этим заниматься дома!
Весь оставшийся день, дочка ходила веселая, навевая какие-то песни, в одних трусиках. А вечером пришла ко мне в спальню.
- Можно я буду с тобой спать?
- Мы будем спать или заниматься этим?
- У меня сегодня должны начаться критические дни, я поставила тампон. Но у тебя же нет критических дней?
- Нет, у меня их нет, - смеясь, ответил я и протянул дочке руки.
Она с радостным визгом пригнула на меня. Мы стали целоваться. Я обнимал и гладил тело своей дочери, и все больше и больше возбуждался. Она, просунув руку между нашими телами, обхватила мой «стержень» и стала сжимать его. Я стал гладить ее ягодицы через ткань трусиков, иногда залазив пальчиками под них, и гладил, то одну половинку ягодиц, то другую. Приподняв свою попку, дочка направила мой «стержень» себе между ног, и я своей рукой, которая гладила ее ягодицы, почувствовал головку своего «стержня». Дочка плотно сдвинула свои ноги, и той рукой, которая держала мой «стержень», стала тереть свой клитор, а тазом, поступательные движения вперед-назад, имитируя половой акт.
- Папа, попробуй вставить пальчик в мою попу, - с придыханием попросила она.
Я смочил своей слюной палец, я попробовал просунуть его в задний проход. Он не хотел туда проникать, тогда я надавил сильнее и он на одну фалангу втиснулся туда.
Дочка почувствовала внутри попы острую резь, вызванную вторжением инородным предметом, соскочила от меня.
- Очень больно, папа, - со слезами на глазах сказала она.
- Я же тебе говорил, что без подготовки будет очень больно, - с нежностью в голосе ответил я, - Давай этим уже завтра займемся, а сейчас будем спать.
- Я буду просто ласкать тебя, - категорично заявила дочка и припала своим ртом к моему «стержню».
На следующий день, я объяснил дочери, в чем будет заключаться ее подготовка, вернее подготовка ее попы.
Сначала я сам стал ей растягивать намыленным пальцем ее попку, сначала мизинцем, а потом указательным, и, посмотрев, как это делает она сама, сказав, что дальше она будет сама этим заниматься. Когда она уже стала спокойно вставлять в свой зад свои два пальца, я заставлял ее ходить то с толстой свечкой, то с имитатором моего «стержня» в попке. Поначалу дочка жаловалась, что было очень больно, но потом с каждым днем становилось все легче и легче. Все эти дни мы спали вместе, она чаще всего ласкала мой «стержень» ртом, а иногда и рукой. Вскоре я потребовал у дочери сделать небольшой перерыв, так, как пика наслаждения я стал достигать значительно позже дочери и возбуждать значительно дольше.
Приблизительно, недели через две, когда попка у дочери немного растянулась и впускала в себя два намыленных моих пальца, мы решили попробовать.
Забравшись в ванну, мы стали мыть друг друга, я стал намыленной рукой массировать ей «пещерку», такое мягкое, податливое, как тесто. Дочка от такой ласки, стоя на коленках, шире раздвинула ножки.
Чем ближе было удовольствие, тем интенсивнее мои пальцы массировали ее «цветок наслаждений» над ее «пещеркой». Вторая моя рука пробралась к ягодицам и просунула два пальца в анус, отчего спина дочери по-кошачьи выгнулась.
- Приготовься, сейчас будет немного больно, - сказал я, а сам лег в ванну, пролез между дочкиными ногами и сверху стал потихоньку опускать ее на свой «стержень».
- Мне немного страшно, - прошептала дочка.
Кожа вокруг ее отверстия натянулась как на барабане, но подготовленный анус недолго сопротивлялся натиску и вот уже весь член находился в ее попке. Но он был так там зажат, что разбух еще сильнее и не вынимался обратно. На глазах у дочки появились слезы.
- Какой он живой, теплый и упругий, - со слезами на глазах и учащенным дыханием сказала дочка, - это намного лучше свечки и имитатора.
Я обхватил дочку за талию и сильнее насадил ее, а потом большим пальцем одной руки, стал тереть ее «цветок наслаждений». Когда я начал двигать «стержнем», чувствуя, как он своей головкой, через тонкую перегородку, трется об большое уплотнение внутри «пещерки», по спине дочки побежали мурашки, она инстинктивно начала подпрыгивать попой. Закрыв глаза, она стала постанывать. Свободной ладонью я с силой стал сжимать ее грудки, тереть и массировать поочередно соски. Дочка извивалась, как червяк на крючке, не переставая тонко стонать.
На меня резко накатила волна наслаждения, мои ягодицы напряглись, и я с силой, выпустил первую струю. С каждым выбросом я старался дальше просунуть свой «стержень» вовнутрь дочери, а она плотнее садиться на меня. Из ее горла раздался протяжный крик. Хватка моя ослабла, а дочка упала на меня, потеряв сознание.
Я, изловчившись, ногой включил душ и окатил нас прохладной водой. От холода она очнулась и уставилась на меня. Потом крепко-крепко прижалась всем своим телом ко мне и стала страстно целовать.
- Как я люблю тебя, папочка! Как это прекрасно! Мы теперь часто этим будем заниматься! – шептала она, между поцелуями.
После ванной мы пошли в спальню, где она предалась ненасытным любовным ласкам. Сколько раз, она заставляла мой «стержень» принимать боевое положение и использовала свое анальное отверстие этой ночью! Теряя всякий рассудок, мы отдавались друг другу.
Но нежную «пещерку» дочери я берег для последующих наслаждений.
В один из вечеров, когда дочка, прейдя домой, и переоделась в домашнее платье, я спросил:
- У тебя, когда закончились критические дни?
- Завтра должны начаться, - с удивлением ответила она, - а зачем тебе это?
- Ты же хотела попробовать, как это становиться женщиной?
- Да.
- Тогда давай это сделаем сегодня.
Я подошел и задрал ей платье, оголив ее стройные ноги, дочка вздрогнула, но осталась стоять. Расстегнув