я замечал, что мне гораздо меньше нравятся такие, знаешь, юные-худосочные... Как в том классическом анекдоте...» «В каком, расскажи?» «Да, он не очень приличный...» «А то ты до этого всё только приличные мне рассказывал!» «Ну, один мужик рассказывает другому как он вчера переспал с молоденькой девчонкой и жалуется: - Мне так жалко её, так жалко! А второй говорит: - А чего сейчас-то её жалеть? - Да, ты бы видел её - такая сама худенькая, ручки тоненькие, ножки тоненькие, ебу я её, а сам пл чу, пл чу...
Так жалко её!» Мама засмеялась, а меня прорвало накопившееся возмущение: «Да, они, эти малолетки ещё и трахаться-то как следует не умеют, а зато понтов и претензий куча: и то им не так, и это не этак, так не хочу, так не буду... А зрелая женщина всё знает, всё умеет, всё понимает и вообще, как правило, любит - как ты говоришь - ‘это тёмное дело’»
«Надо же, а мне казалось все только и гоняются за молоденькими...» «Это только мало смыслящие в этом деле за ними гоняются... А чудная зрелая женщина, как ты, по сравнению с этими сыроежками, всё равно что - роскошное блюдо в дорогом ресторане по сравнению с бутербродом в забегаловке... Может быть это у меня с детства так сформировалось, потому что ты всегда была у меня перед глазами...
Я всегда, например, будучи подростком, мечтал увидеть твою ... ну, то что спереди... Смешно, но я ведь тогда не знал всех тонкостей женской анатомии, и мне казалось что самое-самое интересное место у женщины - это ... извини... вот это...» Я указал на аккуратный треугольник тёмных волос на фотографии роскошной брюнетки из журнала. «Это что - волосы на лобке, что ли?» - уточнила мама. «Вот именно! - подтвердил я - И мне всегда было гораздо более интересно увидеть у моей новой женщины именно волосы на лобке, чем всё остальное... ну, что там под ними... И, кстати, коль раз уж мы заговорили об этом - терпеть не могу когда женщина бритая там... А московские молодые девки всё чаще это делают... Я как увижу такое - сразу думаю: как бы отвалить поскорее с этого дела... Хуже всего, что и моя жена этим от своих «продвинутых» приятельниц тоже заразилась... уж как я её упрашиваю: не брей, не брей! - нет, всё равно бреет, говорит «так более гигиенично...» «Ну, ты меня сегодня просвещаешь.
Как оказывается я отстала от жизни!» - она на секунду приоткрыла полу пеньюара, посмотрев на свои красивые штанишки и темную тень под ними. «То-то я в бане иногда, редко правда, вижу некоторые девчонки бритые... я думала - женская болезнь у них какая, или после аборта... Может и мне тоже на старости лет следует идти в ногу со временем?»
В порыве негодования я даже соскочил с дивана, встал перед ней на колени и обнял за бёдра: «Мамулечка, не надо, пожалуйста, ведь это же так красиво! Я же знаю откуда это началось - от тебя! Когда ты меня маленьким брала с собой в баню, и я видел тебя голой... Мне так нравилось!» «Ах, ты негодник! - рассмеялась мама - Я-то думала я его мыться беру, а он, вместо того чтобы утят пускать в тазике, женские письки рассматривает!» «Да, нравилось! И когда уж потом подрос - всё хотел тебя снова увидеть... ну, совсем голой, как в бане... Такая вот навязчивая идея, неосуществлённая мечта всей жизни...». «Ну, я полагаю, что теперь, наверное, это прошло.
Уж теперь-то ты насмотрелся их вдоволь, судя по твоим рассказам.» «Всё равно, мечтаю увидеть у тебя!» - выпалил я и припал поцелуем к прикрытому бельём маминому лобку.... «Какой он мягкий!» - восхитился я - «И я уверен: у тебя он самый красивый! Можешь ругать меня, но сегодня у нас вечер откровений: я действительно мечтаю увидеть его... ну, хоть немножечко!» Мама слушала эту тираду внимательно, перебирая рукой мои волосы на голове, но глаза её уже явно помутились то ли от эротического возбуждения, то ли от заметного количества выпитого. «Ты это серьёзно?» «Да, да!» «Но ведь ты же уже столько видел...- заметила она как-то неуверенно - ничего нового для тебя не будет...» «Ну, мамулечка, покажи мне немножечко, хоть чуть-чуть...» Я понял, что отступать нельзя, сейчас или уж никогда. Такого стечения обстоятельств больше может и не повториться.
«Но это же смешно - как я тебе буду показывать? Сидя? Стоя?» «А, ты встань и сними этот халатик... Он мешает мне разглядеть тебя всю.» Мама, чуть пошатываясь, но улыбаясь, встала с дивана, сняла пеньюар... и я не мог сдержать возгласа восхищения: «Kакая же ты красивая! А, ноги, ноги-то какие!» «Да, уж верно - на свои ноги не могу пожаловаться!» Мои искренние восторги маме явно нравились; она уже сама получала очевидное удовольствие, постоянно поворачиваясь и рассматривая себя уже без пеньюара в большом зеркале платяного шкафа. Мой взгляд как магнитом притягивался к тёмному треугольнику под тонким шёлком её «штанишек». «Ну, и что дальше?»- вполне игриво спросила она. «А ты отодвинь в сторону краешек штанишек, чтобы я смог увидеть волосики...» Без колебаний, улыбаясь и глядя прямо на меня, она выполнила эту просьбу: «Вот так?» «Потрясающе...» «Или так?» - она оттянула трусики с другой стороны. «Да, да! А теперь приспусти их, пожалуйста, только не сразу, медленно, сначала наполовину!»
«Ну, ты - гурман! Тебе бы режиссёром быть...» «В порнотеатре, где ты была бы звездой! Народ бы валом валил!» «А так тебя устроит?» - по тону я понял, что она сама уже «завелась» не на шутку…
[Я много раз замечал, что женщинам - если только они настоящие! - страшно приятно смотреть как мужики от них балдеют; это им льстит необыкновенно и придаёт уверенность в силе собственного обаяния и сексуальности.]
…Она медленно опустила трусы до середины лобка, а потом резко стащила их вниз и секунду-две я с восхищением смотрел на то, что действительно много лет мечтал увидеть - красивый аккуратный треугольник темных, густых и чуть вьющихся волос. Мама смеясь надела трусики обратно и спросила: «Ну, что - сбылась мечта? Увидел, наконец? Ну, и каков результат?» «А, вот какой!» - я рывком расстегнул молнию на джинсах, и мой окаменевший хуй буквально выпрыгнул наружу.
Я ожидал чего угодно, только не такой маминой реакции. Она как будто оцепенела, и как загипнотизированная, молча, не отрываясь, смотрела на предмет моей некоторой гордости. Отступать было некуда. «Будь что будет!» - подумал я, продолжая держать в руке стоячий хуй и чисто рефлекторно слегка подрачивая его. Мама молча, двигаясь как сомнамбула, подошла и села рядом со мной на диван. Глаза её неотрывно смотрели только на мой член и прозрачную каплю, которая уже выступила на его конце. Она отстранила мою руку, сказав тихо «Дай я...». Когда её ладонь нежно и крепко обхватила мой ствол, я даже слегка застонал от удовольствия.
Или это было давно, и я просто забыл, но мне казалось что НИКТО и НИКОГДА так не ласкал мой хуй. Говоря как будто сама с собой, она прошептала: «Я уж думала, что такого со мной никогда больше не будет...» У меня было ощущение, что меня в комнате вроде как бы и нет - только одна мама наедине с моим возбуждённым хуем. «Я хочу...» - также тихо сказала она, и резко наклонившись, одним движением целиком заглотила его себе в