что?!?» «За то что я такая... невоздержанная... ну, развратная... Подумаешь ещё - ‘совратила собственного сына’…” «Это я тебя ‘совратил‘ - и счастлив этим...»
«Подожди, дай мне встать - мне надо вытереться.... Сколько же ты мне туда налил! Я уж и забыла сколько спермы бывает у молодых парней... Наверное целый стакан...» Крепко зажав ладонью промежность, чтобы не накапать на ковёр, мама побежала в ванную. Я с восторгом проводил её взглядом - круглую попу, ляжки, стройные полные ноги в шикарных чулках... Потрясающе красиво! Я лежал на спине на диване в полнейшей прострации. Никаких угрызений совести, а тем более сожалений, я не испытывал - только огромное ощущение полнейшего счастья. Такого со мной никогда не бывало.
[Обычно после ебли я испытывал, ну, облегчение, иногда - гордость («А всё-таки я её выебал!»), а чаще всего некоторое безразличие. Если это была какая-то постоянная партнёрша, то после палки можно было либо поспать, либо покурить, либо снова сесть к столу «для продолжения банкета». А если это одноразовая случайная баба, то задача была в том, чтобы либо её поскорее куда-нибудь спровадить, либо самому соскочить: «Ой, я же на метро не успеваю!» или «Надо бежать, а то мосты разведут!» То, что можно было переждать разводку мостов оставаясь с ней, как-то в голову не приходило: мавр сделал своё дело, мавр может уйти].
Мама вернулась из ванны с влажным полотенцем, которым тщательно и заботливо вытерла все мои гениталии и вокруг. «Вот, теперь мы снова свежие и вкусные... Можно начинать всё снова...» Я заметил, что она тоже освежилась, даже поправила растрепавшуюся причёску и слегка надушилась. Мы снова легли обнявшись рядом на диване, целуясь практически не переставая. «Тебе правда понравилось?» - с некоторой тревогой спросила она. «Да, у меня в жизни не было такой роскошной женщины! - вполне искренне воскликнул я, - Теперь я точно понимаю, что я всегда хотел тебя, только до конца не понимал этого...» «Ну, я рада, так рада, что тебе было приятно... А ты что действительно решил меня соблазнить именно сегодня? Этот подарок, коньяк, журналы... Ты специально готовился к этому?» «Нет, клянусь, это просто стечение обстоятельств.. Это всё случайно... Правда, когда я только вошёл и мы поцеловались, я почувствовал странное возбуждение... А потом уж всё пошло само собой... Хотя сейчас я понимаю: неосознанно, но я всегда хотел тебя... Особенно подростком...» «Вообще-то я сейчас припоминаю, что иногда ты на меня смотрел как-то странно...
Когда я снимала юбку или чулки... Но я не обращала внимания... Ну, это же нормальный интерес мальчишек... Но я тоже никак не предвидела, что именно сегодня такое с нами может случиться... Но так случилось - и это прекрасно!» Всё это время мы гладили и ласкали друг друга. Мама практически не выпускала из рук мой хуй, а я всё время перебирал её шелковистые волосики на лобке, раздвигал губки, ласкал её щелочку пальцем, чувствуя что она снова намокает.
«Мамуля, а можно я хорошенько рассмотрю твою пипочку - мне так хочется!» «Я же тебе сказала - всё что пожелаешь! На, смотри...» Да, мама знала толк в этом деле: прежде, чем я успел что-то подумать, она развернулась, перекинула ногу через меня, и её пися оказалась прямо перед моим лицом. То ли мой любовный восторг, то ли что-либо ещё, но мне показалось, что я никогда не видел ТАКОЙ красивой женской щёлки в великолепном обрамлении коротких курчавых волосиков. А ещё при этом округлая попа, полные ляжки в красивых чулках - зрелище непередаваемой красоты! Рассматривал я её недолго: желание впиться в эту прекрасную писю зубами, лизать, сосать губки и клитор, засовывать язык внутрь как можно глубже, оказалось сильнее. Очевидно каждый из нас получил что хотел, потому что, чуть опомнившись от восторга, я понял, что мама опять с наслаждением сосёт и облизывает мой восставший хуй. (Было бы крайне странно, если бы он НЕ встал в этой ситуации!). Но сейчас я понял, что на этот раз кончу не скоро, а потому позволил себе, смаковать свои собственные ощущения...
[Надо сказать, что я очень люблю лизать пизду, но ... только когда она соответствует неким определённым требованиям - форма, цвет, аромат, чувствительность и т. д. Мамина была идеалом во всех отношениях. Для женщины её комплекции у неё были аккуратнейшие губки, небольшой, но очень чувствительной клитерок, а её ароматом я кажется не мог надышаться. Когда через дней десять я уезжал от неё - продлив командировку «по вновь открывшимся обстоятельствам, требующих моего присутствия» - последнее что я сделал, стоя уже одетый перед дверью, я засунул пальцы в мокрую мамину писю, и потом до самого вокзала и даже чуть дольше, всё вдыхал и вдыхал этот фантастически прекрасный мамин аромат, очень жалея, что он постепенно пропадает.]
...«Мамуля, подожди... Дай передохнуть... Ляг рядышком...» Мама, с некоторым сожалением выпустив мой хуй изо рта, легла рядом. «У тебя такая красивая попа - круглая, аппетитная... Заглядение!» «Главное - что тебе нравится... А вообще-то мне и раньше так говорили, я помню... Ох, и давно это было... Но я знаю - мужчины очень любят ставить женщину раком ... ой, что я говорю!» «Ничего, ничего - мне нравится когда женщина ...в постели называет вещи своими именами... Меня это очень возбуждает.» «Ну, надо же - и это у нас с тобой общее! Ты же знаешь, в обычной жизни я слежу за речью, а вот когда с хорошим мужичком...» «Ебёшься?» Смеясь, мама слегка шлёпнула меня по губам: «Вот именно! Так эти слова в определённой ситуации сами как-то вылетают... Но - никто не жаловался и не возражал!... Я помню, ещё до замужества, в момент страсти я своему парню в первый раз выпалила... можно сказать?» «Конечно!» «Я вдруг, сама не ожидая, сказала вдруг ... можно?... "Выеби, выеби меня как следует!" Так он чуть с ума не сошёл!» «Вот ты произнесла ‘Выеби меня!’, а у меня у самого пипка дёрнулась!» «Ну, и славно! Так и должно быть. А у тебя очень сладкий...» «Ну, скажи, скажи...» «... сладкий... хуй... Нет, хуёчек... Не в смысле маленький, вовсе нет, а в смысле - очень приятный... вкусный такой... нежный... Я бы его изо рта так и не выпускала бы...»
«Мам, а я слышал, что матери иногда берут в рот пипки своих маленьких сыновей, это правда?» «Наверное так, потому что я сама, когда ты был совсем-совсем крохой, целовала тебя всего-всего и конечно не пропускала твоего малюсенького писуна... Целовала и сосала его как самую сладкую конфетку... Самое удивительное, что ты при этом сразу как-то странно замолкал... До этого мог плакать, капризничать, брыкаться, шалить, смеяться, а как только я его засасывала, ты сразу - сосредоточенно как-то - замолкал...» «Наверное мне страшно нравилось, только я этого совершенно не помню.» «Ещё бы чего не хватало - чтобы ты помнил... Где-то тебе было чуть больше годика, и я перестала это делать... Хотя, не скрою, я бы и дальше с удовольствием продолжала, но понимала, что нельзя: слишком уж серьёзно ты к этому относился.» «Вот откуда, наверное, у меня любовь к этому делу! Я обожаю, когда мне сосут хуй... Но так как ты это сейчас делала - это