Дневник Мата Хари (Глава 2)
вечерам я должна была стучаться в дверь дяди, что-бы получить очередное очищение от грехов. Я больше не обращала внимания на унижения, единственное, что меня беспокоило, - я разучилась сидеть. Это стало для меня слишком дорогим удовольствием. Все тело болело и ны-ло...
Процедура повторялась без изменении. Я должна была встать перед дядей, поднять платье и спустить трусики. Дядя сам снимал их с моих ног, когда я уже лежала у него на коленях. Вскоре начались расспросы. Он хотел знать, что я делала весь день, не согрешила ли снова. Я замети-ла, что он слушает мои ответы с большим интересом и на время прекращает порку. Я старалась удлинить эти паузы и подробно рассказывала о своих поступках.
- Ты снова ходила полуодетой? - спросил он после второго удара.
- Да, я сняла... нижнее белье и ходила так весь день в школе и на улице, - ответила я.
- И... гм... и никто не заметил? Мне показалось, что третий удар не был таким силь-ным.
- О... нет... хотя Вилем...- Я споткнулась на этом имени и поняла, что мне не следовало этого говорить.
- Что ты сказала, Маргарет, при чем здесь Вилем, ка-кое отношение он имеет к твоему ... э-э... нижнему белью?
Я не заметила ловушки и продолжала откровенничать.
- Мы играли в прятки, и в одном месте, где мы прята-лись, Вилем...
Я остановилась. Не говорю ли что-нибудь лишнее? Но дядя был настроен вполне дружески:
- Скажи мне, что же произошло, моя маленькая де-вочка. Если ты будешь правдивой со своим дядей, я шлепну тебя только семь раз...
Это соблазнительное предложение было сделано между четвертым и пятым ударами. Неудивительно, что я попа-лась на приманку.
- В большом шкафу, где мы прятались, было очень мало места и Вилем коснулся меня вот здесь, под юбкой, между ногами, - я говорила робко, потому что, с одной стороны, мне было ужасно стыдно, а с другой - я не бы-ла уверена, можно ли доверять дяде.
- Продолжай, продолжай.
Его голос стал прерывистым и хриплым. Это должно было меня насторожить, но я была рада, что дядя прекра-тил порку и, словно забывшись, нежно поглаживал мои бедра.
-И потом он засунул руку... ну, вы знаете куда... уви-дели, как я делала это с собой... и его палец... похоть. И вдруг - он все время смотрел на мой окровав-ленный зад - по всему его худому телу прокатились кон-вульсивные содрогания, и потом я увидела, на этот раз с ' чувством тошноты, как по его тонким, костлявым паль-цам потекла белесая жидкость...
Процедура повторялась без изменении. Я должна была встать перед дядей, поднять платье и спустить трусики. Дядя сам снимал их с моих ног, когда я уже лежала у него на коленях. Вскоре начались расспросы. Он хотел знать, что я делала весь день, не согрешила ли снова. Я замети-ла, что он слушает мои ответы с большим интересом и на время прекращает порку. Я старалась удлинить эти паузы и подробно рассказывала о своих поступках.
- Ты снова ходила полуодетой? - спросил он после второго удара.
- Да, я сняла... нижнее белье и ходила так весь день в школе и на улице, - ответила я.
- И... гм... и никто не заметил? Мне показалось, что третий удар не был таким силь-ным.
- О... нет... хотя Вилем...- Я споткнулась на этом имени и поняла, что мне не следовало этого говорить.
- Что ты сказала, Маргарет, при чем здесь Вилем, ка-кое отношение он имеет к твоему ... э-э... нижнему белью?
Я не заметила ловушки и продолжала откровенничать.
- Мы играли в прятки, и в одном месте, где мы прята-лись, Вилем...
Я остановилась. Не говорю ли что-нибудь лишнее? Но дядя был настроен вполне дружески:
- Скажи мне, что же произошло, моя маленькая де-вочка. Если ты будешь правдивой со своим дядей, я шлепну тебя только семь раз...
Это соблазнительное предложение было сделано между четвертым и пятым ударами. Неудивительно, что я попа-лась на приманку.
- В большом шкафу, где мы прятались, было очень мало места и Вилем коснулся меня вот здесь, под юбкой, между ногами, - я говорила робко, потому что, с одной стороны, мне было ужасно стыдно, а с другой - я не бы-ла уверена, можно ли доверять дяде.
- Продолжай, продолжай.
Его голос стал прерывистым и хриплым. Это должно было меня насторожить, но я была рада, что дядя прекра-тил порку и, словно забывшись, нежно поглаживал мои бедра.
-И потом он засунул руку... ну, вы знаете куда... уви-дели, как я делала это с собой... и его палец... похоть. И вдруг - он все время смотрел на мой окровав-ленный зад - по всему его худому телу прокатились кон-вульсивные содрогания, и потом я увидела, на этот раз с ' чувством тошноты, как по его тонким, костлявым паль-цам потекла белесая жидкость...