меня. Придуманный мной виртуальный образ сейчас реально сидел в полуметре от меня. Я впитывала всем телом ее присутствие. Купалась в ее обожающем взгляде. Она будто дождалась своего часа Икс и была счастлива сейчас – глаза любящей женщины не умеют врать. Из ступора меня вывела дрожь Сашкиных пальцев.
- Рит…я не могу больше… - только и смогла произнести она. Я со стоном ринулась к ее губам. Эффект первого поцелуя всегда подобен силе разорвавшейся бомбы. Мне казалось, я сожру эти сочные, мягкие и вкусные створки… Я с каким-то неистовством сминала, кусала, посасывала и с каждым движением языка побеждала ее смущение. Отвечая моему напору, она стала настойчиво одолевать меня.
Легко подняв меня на руках, она вместе со мной опустилась на пол. И стала с жадностью поглощать мой ...рот, прижав мои руки к горизонтальной поверхности. Говорить ничего не нужно было, в воздухе раздавалось недвусмысленное причмокивание и чавканье, перемежаемое обоюдными стонами. Наши зубы периодически сталкивались, а языки то и дело сплетались – и в этом животном натиске нарастало поистине звериное желание.
Наши руки взаимно грубо и торопливо стягивали, сдирали одежду с плеч, животов, бедер и ног. Мы уливали все вокруг своими соками. В этом диком полуголом исступлении в то же время была почти материнская нежность и осторожность, деликатность. Саша подняла мои ноги себе на плечи и остановилась, напряженно вглядываясь в мое лицо.
- Можно… - прошептала я одними губами. …Ее палец аккуратно вошел в мое узкое отверстие, а губы прильнули к давно рвущемуся в бой клитору. Я не сдержалась и застонала, шумно выдыхая ставший лишним воздух. Ноздри непроизвольно расширились и втянули новую порцию.
Теперь я слышала сашину дрожь внутри себя. Ее палец входил и выходил уверенными движениями, полируя стенки влагалища. Во мне скользили не фаланги, а сашино воплощение ее бесконечной любви и страсти. Я таяла и плыла. Растворялась в ее ласках, уходя в запредельные глубины сознания. Я теряла контроль над собой. И мне это нравилось.
Она не торопилась. Нарочито медленно она накачивала меня волнами похоти. Ее язык рисовал безумные узоры на стоящем стволе клитора. Он дрожал, твердел и отвечал ей мельчайшими клетками слизистой ткани.
Она знала, что и как мне нравится. Она предугадывала мои желания и предпочтения. Ее действия заставляли мой мозг слетать с катушек. Она умело держала меня в каком-то вечном предоргазменном состоянии.
Я почти не дышала. Тело сводило судорогами утробного экстаза, я нежилась в ее руках. Внизу живота раздулся пламенный шар, готовый в любой момент разлететься на миллионы приятных осколков…
…Взрыв разорвал меня на миллиарды оргазмических ощущений. Растерзал и опустошил матку. Разом пронесся по всем горячим внутренним тоннелям и через кровеносные сосуды проник в мозг. Я хрипела и билась в этом раздирающем тело экстазе. Все естество сейчас кончало с огромной вселенской силой. Градом бил пот, и мурашки толпами бегали по поверхности тела, будоража и без того до предела раскаленную кожу. Сашка зачарованно смотрела на меня, не отводя глаза и не вынимая пальцев.
…Я лежала на полу, тяжело дыша и с трудом приходя в себя. Саша обнимала меня, прижимаясь всем телом и накрывая собой меня.
- Я люблю тебя… - самопроизвольно сказали мои пересохшие губы. Саша задрожала. Ее дыхание было глубоким и неровным, а бешеный пульс, гулко отдававшийся даже в глубине моего тела, откровенно выдавал ее состояние. Перекатившись, я мягко и плавно поменяла нас местами.
Ее грудь стояла дыбом, соски сборили кожу у оснований. Я не удержалась и обволокла губами один из них. Я знала - Сашка была на грани… Но она ловко вывернулась и, будто дразня, попыталась отползти.
Я с рычанием кинулась вдогонку. Схватив за щиколотки, я почти грубо притянула ее к себе и прижала животом к прохладному полу. По-животному вонзив зубы в загривок, я без прелюдий проникла четырьмя пальцами в сочащийся центр сашкиной вселенной.
Она зарычала. Чем вмиг взбудоражила во мне звериное ощущение вседозволенности самца. Мне хотелось жестко сношать ее, как похотливую самку, по-хозяйски иметь принадлежащее только мне лоно, неумолимо трахать как всегда готовую течную сучку. И я ничего не могла с собой поделать. Ее попытки сопротивляться лишь еще больше раззадоривали меня.
Я обожала ее тело. Несмотря на практически болезненную жестокость моих рук, наэлектризованные пальцы были щепетильными и осторожными. В контрасте с грубостью присутствовала и всеобъемлющая нежность. Я гладила ее стенки изнутри, сводила и разводила подушечки, щедро даря все новые и новые ощущения. Она отвечала мне, с каждым махом все глубже и яростней насаживаясь на мою руку.
В очередной раз прижав ее к полу, я с ходу ввинтила большой палец в попку. Сашино тело не выдержало. Я только чувствовала, как мгновенно ее стенки тесно обволокли мои пальцы, до предела сжав импровизированный стержень. Ее тело безрассудно забилось в оргазме, волной всосав мою руку. Саша вцепилась зубами в собственный кулак и громко, нечеловечески утробно застонала, погружая мой мозг в экстаз.
Я наклонилась и обняла ее дрожащее и взмокшее тело, прислонилась сосками к ее лопаткам. В полузабытьи Саша получила очередную порцию оргазма. Ее тело выгнулось дугой, она приподнялась на руках и снова бурно кончила, вылив мне на ладонь значительную дозу любовного сока. Обжигая дыханием мелкие волоски, я нежно прикоснулась губами к ее шее. Как лев к своей львице после бурной случки.
- Что ты со мной делаешь… - наконец смогла сказать она. Она была безумно прекрасна здесь, на полу своего кабинета. Очаровательна в своей распущенности и безбашенности. В своем влажном и все еще растекающемся оргазме. Я лежала на ней, прижавшись всем телом к ее спине, обхватив руками ее грудь и покусывая плечо. Она полулежала на своих руках, блаженно улыбалась и млела от всего, что происходит с нами.
- У меня для тебя есть сюрприз, - заговорщицки прошептала я. – Но он в чемодане, в гостинице.
- Мммм… - замурлыкала Саша. – Дай-ка мне телефоны... - прошептала она, и перевернулась на спину, пока я искала их на столе... Я легла на неё снова, на этот раз лицом к лицу... Глядя мне в глаза она демонстративно...один за другим выключила три трубки, – Едем, любимая...