Развела дурочку. Часть 2

На следующий день были неприятности - сразу после первого урока.
- Курилку себе тут устроили! - негодовала техничка. Позади нее глухо звякнуло ведро - видно, кто-то споткнулся, пробираясь через руины не сданного в срок ремонта. - Сейчас вот увидите, Нина Васильевна, прямо там и поймаем кого-нибудь. Совсем наглость потеряли! - сбивчиво выразилась она, заходя в туалет на четвертом этаже.

Там никто не курил, но всего минуту назад творились еще более сомнительные вещи. Под одной из дверец можно было увидеть ноги в джинсах и кроссовках, почему-то в профиль и у самой перегородки. А кроме того, еще одну пару ног, девичьих и голых, что становилось всё заметнее: перед кем-то в кроссовках старшеклассница опускалась на колени. В ее шнурованных розовато-серых полуботинках на каблуке это было не очень удобно, и вообще некоторое время шла какая-то слегка неуклюжая возня, пока наконец в проеме под дверцей не показался краешек ремня от приспущенных джинсов. Ремень был недвусмысленно дамским.

Но тогда-то и послышался издали сердитый голос. Нога в кроссовке дала легкого пинка голой ноге чуть повыше колена, и девушка суматошно вскочила, чуть не потеряв равновесие. Полуботинки исчезли куда-то вверх, в проеме под дверцей быстро мелькнула рука, подбирая джинсы, а затем раздался плеск спускаемой для виду воды. Кабинка распахнулась, ровно когда вошли техничка и завуч.
- Здравствуйте, - скромно сказала Теряха, выходя. Дверцу она быстро она захлопнула и старалась прикрывать.
- Ирочка?... - удивилась Нина Васильевна.
- Ничего, что я тут занимаюсь? Я заочно на подготовительных, уже через месяц зачеты, совсем времени нет...

В самом деле, на подоконнике лежала обложкой вверх раскрытая книга, затрепанная, глубоко советских лет издания, с названием «Анатомия человека».
- А кто курит? - гаркнула техничка.
- А... я вот как раз думала, что это они, которые курят, а это вы, - сказала Теряха и мило улыбнулась. - Молодые люди, я не знаю, шестой класс, седьмой, голос едва ломается... Что я с ними сделаю? Но они тут так, иногда.
- Безобразие! - гаркнула техничка.
- В женский туалет... - сказала Нина Васильевна с тихим возмущением. Она могла раскричаться не хуже технички, но только при сольных выступлениях.
- Ну, девочки тут тоже бывают. Вчера вот одна плакать приходила.
- Замуж выйдет - тогда пусть плачет, - сурово сказала техничка и гаркнула: - Я запираю!

Теряха слегка опешила.
- Прямо сейчас?... - спросила она, попятившись и почти прижавшись спиной к дверце кабинки.
- Да! - гаркнула техничка и торжествующе извлекла огромную связку ключей.
- Ты бы лучше в библиотеке занималась, - сказала Нина Васильевна миролюбиво, почти извиняясь, - а то что тут глаза портишь, дымом дышишь...
- В библиотеке столько интересного, отвлекаешься, а еще иногда лезут через плечо картинки смотреть, - сказала Теряха тоном смущенной отличницы. - Я тут привыкла, я...
- Привыкнешь и сама потом курить начнешь! - Техничка звонко тряхнула ключами.
- Н-ну ладно. - Теряха взяла из-под батареи рюкзак, положила в него «Анатомию» и быстро направилась к выходу. - Ой, вон они!

Пожилые женщины дружно обернулись.
- Курильщики наши? - спросила Нина Васильевна.
- Ага, - сказала Теряха. - По лестнице поднялись, увидели вас и в мужской свернули.
- Ох я им сейчас!... - гаркнула техничка и вперевалку зашагала прочь, торопясь застигнуть несуществующих хулиганов с поличным. Завуч отправилась следом. Когда они преодолели завал и направились в противоположный конец этажа, Теряха юркнула обратно в туалет и раскрыла потайную кабинку.

Анюта Степанкова ютилась на узком бачке, опустив подошвы на сиденье. Вид у нее был как у напуганного ребенка, когда наконец вернулся кто-то из взрослых. Между расставленных ног из-под юбочки нелепо топорщилась круглая сливная рукоять. Теряха откинула юбочку и шумно спустила воду, задев суставами пальцев Анюткины трусики. На голые ноги Степанковой опять попало множество мелких холодных брызг.
- Разорили мое гнездышко, - сказала Теряха, когда вода утихла. И с чувством добавила: - Бляди.

Анюта хихикнула. Теряха ударила ее ладонью по губам - несильно.
- На истории, - сказала она, преспокойно запустив руку себе в джинсы, - отпросишься выйти в полвторого. Туалет на втором этаже. А за этот вот цирк... - Теряха вынула руку и приложила мокрые пальцы к губам Анюты, - ты не будешь бессовестной астартиновой шлюхой и полижешь мне задницу тоже.

Анюта что-то недовольно промычала, мусоля Теряхины пальцы во рту. Затем вытерла рукой приставший к губам волосок и собиралась было слезть, но Теряха, шагнув назад, взяла ее за щиколотки и резковато потянула на себя. Степанкова ойкнула, когда черный пластмассовый шарик уперся ей прямо в промежность.
- Прикинь, тебя бы сейчас тут заперли, - сказала Теряха.
- Они же сейчас вернутся, - жалобно сказала Анюта, пытаясь высвободить ноги. Теряха, неожиданно цепкая, несколько раз хватала ее и снова вжимала трусиками в рычажок. Кажется, ее это забавляло.
- Ладно, сматываемся, - объявила наконец Теряха. - Да все нормально, - сказала она, довольная собой, когда они вышли к умывальникам, и Степанкова опасливо выглядывала наружу поправляя юбочку, - они теперь по всей школе гоняют накуривших тут призраков, так что можешь не красться на носочках. Киска.

И шлепнула Анюту сзади между ног, когда та шагнула, - несильно, но чуть ли не на виду у всякого, кто мог проходить мимо.

***

До истории было три урока и большая перемена. Теряха все это время совершенно не замечала Анюту, и та все сильнее нервничала от школьной обстановки, звонкой и нудной, совершенно не похожей на то, во что она впуталась со вчерашнего дня. Можно было подумать, что всего этого и не было на самом деле, если б не ныло причинное место, отвлекая от уроков, путая все мысли и заставляя бояться каких-нибудь новых неприятностей.

Злиться на Теряху глупо, решила Анюта: Теряха вела себя еще и поприличнее, чем кое-кто из парней. Скажем, Серега Витков, который ей, между прочим, казался необычным и даже загадочным.

Вся загадка его оказалась в том, что он давно и страстно мечтал «присунуть телке между сисек» - о чем не преминул рассказать, пока сжимал потными ладонями Анютины груди и елозил между них членом, натирая кожу. Упомянул даже о том, как дрочил много лет на какие-то плакаты, жаловался, что порнуха на тему вся не та - везде, мол, «сисяры от такие», а ему бы «вот как у тебя, только самый децл побольше»; в общем, не только терся об нее, но и говорил как бы об нее, сам с собой, заводясь от собственных слов; единственный раз что-то ласковое прозвучало в голосе, когда потом попросил облизать ему головку, «а то к трусам прилипает». Сколько Анюте пришлось потом отмывать шею и подбородок, его, конечно же, не волновало. И уж тем более - что она осталась совершенно неудовлетворенной.

Так мало того: через пару месяцев, когда грудь у нее как раз еще чуть-чуть выросла и стала как сейчас, он снова пробовал к ней подкатить! И когда Анюта сорвалась и сказала, что он мудак и задрот, Витков искренне растерялся и сник, - то есть ему и в