ней тихим скользящим шагом приближается та, о которой девушка грезила. Она не собирается разговаривать, она просто целует Ромину, легко касаясь губами, снова и снова, будто ожидая разрешения на что-то большее. Но Ромина не знает и не умеет того, что от неё ждут, и вот её тащат куда-то по ночным переулкам Буэнос-Айреса, с иронией она думает о том, что весь день её как хвостик таскают то туда, то сюда, но ни желания, ни сил сопротивляться у девушки нет. Ей даже всё равно, что будет, когда танцовщица наконец поймет, что волочёт за собой девушку, а не парня.
В полупустой комнате нет ничего кроме кровати, шкафа, стола и стула, Ромина брошена на постель и ждёт развязки.
- Ты долго ещё будешь вести себя, как безвольная кукла? – спрашивает хозяйка комнаты. Если стесняешься, налей нам, бутылка ...и стаканы на окне. Ромина встает и делает требуемое, отхлебнув из своего стакана, она морщится, но проглатывает, а потом снимает шляпу, освобождая волосы. Она закрывает глаза, поворачиваясь, готовая к пощёчине и бог знает чему ещё, только не к тому, что происходит. Ласковое, едва чувствующееся касание пальцев на коже, обводящее щёки, разлёт бровей, спускающееся по носу и поцелуй. Рамина распахивает глаза и смотрит как ловкие артистичные пальцы расстегивают пуговицы её рубашки.
- А как тебя зовут? – просто чтобы что-то сказать и заполнить тишину в комнате произносит она.
- Эвита, и нет, мне не нужно знать, как зовут тебя и кто ты, - шепчет танцовщица, вытягивая рубашку из брюк.
Границы реальности теряются в жаркой ночи, Ромина танцует танго, танец страсти и порока на влажной простыне. Её партнёрша умело ведёт в каком-то безумном ритме, перехватывая руки и направляя. И она раскрывается, забывая об условностях и том, что должно, весь мир Ромины сейчас в крепкой хватке сильных загорелых ног, касаниях смелых рук, позволяющих себе всё, о чём Ромина никогда даже не мечтала. Потные разгорячённые тела перекатываются на узкой койке, рискуя оказаться на полу.
- Меня зовут Ромина! - кричит в потолок, выгибаясь всем телом девушка. Вся ночь впереди, и их ещё не скоро ждёт хмурое утро, торопливое прощание и гонка по улицам Буэнос-Айреса до дома, где нервно мечется по комнате Ромины встревоженный Хайме.