я испугался. Откуда в этом ребенке столько мучения, столько ненависти, столько нежелания жить?!
- Дайте мне бумагу и карандаш, - попросила она хриплым голосом, но я как будто не слышал её. Я смотрел на её красивое, хоть и осунувшееся лицо, длинные, немного поблекшие пряди волос все равно очень изящно обрамляли чуть выступающие скулы.
На фотографиях я видел её с макияжем – настолько яркий образ, что почти невозможно совместить с этой мертвенной бледностью, но и она красива. Я ей любовался.
- Дайте мне что-нибудь! Я хочу написать… - она снова открыла рот, на этот раз я услышал её просьбу.
- Ответ Георгу? – спросил я.
Кира покачала головой.
- Нет. Песню.
Я решился на эксперимент. Пусть, жестокий, но он стоил того.
- Я не могу, Кира. Боюсь, твои мысли сейчас разрушают тебя, - сказал я, поднимаясь со стула, на котором сидел.
Лицо Киры исказила гримаса.
- Но это… это… убьет меня, если я не напишу! – наконец выдавила Кира из себя. Она дрожала.
- Прости, Кира, но если хочешь жить, тебе придется доказать мне это.
Я сделал шаг в сторону двери. Кира сползла с кровати на пол и зарыдала:
- Пожалуйста, доктор! Я не могу… не могу… Когда он играет, я не могу!!! Я НЕ МОГУ ЭТОГО ВЫДЕРЖИВАТЬ!!! Пожалуйста, доктор!
Пришлось вызвать санитаров, чтобы те ненадолго привязали её к кровати.
Мне жаль так поступать с Кирой. Сначала я думал, что можно вылечить её, сделать из неё нормального, обычного человека, но, увы, это невозможно… Думаю, я могу вернуть её к жизни, только заставив снова почувствовать себя избранной. Только так. Может быть, это будет её заблуждением, но, по крайней мере, она сможет быть счастливой. Может быть, я и не профессионал, может, я поддался состраданию, читая дневник Киры, не знаю.
Знаю только, что я очень хочу ей помочь.
__________________
Дневник Георга.
23-е августа 2006 года.
Снова турне, море фанаток, выбирай любую!
Yeah! Yeah!
На этот раз больше стран, мы даже поедем в Россию, это так ...круто!!!
Только вот Кира совсем сходит с ума.
Вчера в номере устроила настоящее безумство: когда я вернулся со свидания, она буквально прижала меня к стене и принялась так целовать, как никто не умеет… Конечно, он мой сестра, он знает, как я люблю.
Она играла с моим пирсингом и гладила пальцами грудь.
Боюсь даже вспомнить, КАК МНЕ ХОТЕЛОСЬ её поиметь, когда её аккуратный ноготок задел мой сосок. Она сделала это специально. А потом спустилась и целовала… целовала мою грудь и живот… О Боже, какое у моей сестры горячее дыхание…
Я еле вырвался. И до сих пор жалею.
Господи, останови это безумие! Или продолжи его до бесконечности!
Дневник Киры.
3-е сентября.
Я больше так не могу… Больше не могу!!!
Он каждый день снова уходит к своим девочкам!
Неужели я хуже, чем они? Неужели я хуже?
Не верю, не верю, не верю!!!
Бля, я слишком обдолбана, чтобы что-то писать, потому что скоро придет Георг, и я сделаю все, чтобы он меня трахнул…
До сих пор удивляюсь, как мне хватило духу достать наркоту. А ведь все было так просто! Я убежала в клуб (в обычный занюханный клуб) и громко крикнула в толпу:
- У кого-нибудь есть “e”?
И куча народу протянула мне таблетки.
Все рады были обдолбать детку… Так они меня называют…
Ну что ж… спасибо вам, я так счастлива…
И так возбуждена… Я хочу, чтобы Георг меня трахал, трахал, трахал. Я хочу быть его шлюхой, подстилкой! Хочу отсасывать ему вечно, я хочу, чтобы он кончал мне в рот, на лицо, я хочу стонать от оргазма и отдаваться ему вечно…
ВЕЧНО! ВЕЧНО! ВЕЧНО!
__________________
21.04.07.
Отдал сегодня Кире её косметичку, которую занесла мне фрау Штейнберг. Она сделала вид, что не обратила внимания, но я-то заметил, каким жадным огнем зажглись её глаза. Все она увидела!
Вернулся в кабинет, смотрю в камеру – так и есть! Красится!
Боже, и с каким наслаждением!
Стыдно признаваться себе, но меня сейчас так нежно кольнуло в сердце, когда я увидел Киру во всей красе. С макияжем она не кажется такой хрупкой и беззащитной.
Позвонил фрау Штейнберг и попросил ее привезти любимую одежду близнецов.
23.04.07.
Отдал Кире её любимые футболки, джинсы и напульсники.
- Ты это можешь носить теперь вместо халата, - сказал я ей.
Кира посмотрела на меня с благодарностью и улыбнулась.
Сегодня она снова накрасилась, даже уложила волосы.
Георг тоже радовался своим мешковатым футболкам и штанам. И даже сказал мне «спасибо». А когда нарядился, взялся за гитару.
25.04.07.
Это случилось!!! Кира Штейнберг сегодня вышла из комнаты!!! Она сделала это очень робко: постучалась в дверь и попросила дежурного санитара выпустить её. Прогулялась по коридору и зашла обратно. Жаль, что с Георгом они пока не видятся.
__________________
Дневник Георга.
4-е сентября.
Господи, прости меня за мою проклятую жизнь! За что мне всё это?!
Вчера после концерта я снял номер в той же гостинице, где мы остановились и повел туда двух девочек.
Но у меня НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ!!!
Не получилось! Бля, не могу это написать… ладно… у меня не встал… Девочки были просто супер, но я не знаю, что случилось.
А потом я почувствовал, что-то страшное. Черное.
С Кирой что-то случилось. Я быстро оделся и побежал в наш номер…
О, Боже…
Она валялась на полу, полураздетая.
Её глаза были мутными… Страшными… Волосы разметались по полу.
Господи, я грязная, грязная, поганая тварь – у меня встал на мою сестру! У меня правда на неё встал, да еще как! Я почувствовал, как член прямо-таки рвался из штанов.
- Георг! – застонала Кира, и я весь обмяк, это так возбуждало, что я ничего не мог с собой поделать.
Я подошел ближе. А потом Кира меня заметила. Он подняла на меня свой взгляд. И облизнулась.
Господи, как это было грязно и порочно, но я захотел её.
Захотел свою сестру. Еще сильнее.
- Георг, - простонала она, поднимаясь с пола. Она шаталась и шла ко мне очень неуверенно. – Возьми меня, Георг!
Я попытался быть разумным.
- Кира, ты где так обдолбалась?
Она оскалилась.
- Просто сделай это, тебе что, слабо?!
Невыносимо.
Невыносимо сладко и невыносимо больно.
- Кира, ты же моя сестра.
- И ЧТО?!
Кажется, она сорвала голос.
Кира, сестренка, прости меня… Что я наделал? Что я наделал?
Она приблизилась ко мне, глядя на меня своими угасшими глазами. На волосах еще держалась какая-то укладка, тени и карандаш размазались по лицу, перемешавшись с её слезами.
- Георг, за что ты мучаешь меня? Почему я не могу? Почему я не могу?
Она упала передо мной на колени. Этого я не мог выносить. Я нежно поднял её на руки и отнес на диван.
Я очень медленно раздевал её, я целовал каждую клеточку её ароматной кожи, ласкал её горячее тело языком и чувствовал, что хочу… хочу её. Ничто на свете не сравнится со стонами моей сестры… «А ведь она все еще девственница», - подумал я. Действительно, ведь Кира еще ни с кем не спала.
Неужели же так было суждено, чтобы именно я лишил её девственности?
Но ведь это должно быть больно…
Господи, Кира, какой ты узкая, как же я это сделаю?
Я целую её грудь, облизываю сосок, моя сестра вздрагивает от прикосновения моего пирсинга. Ей не больно – это заводит.
-