Унижение горничной Люды
очередной обеленный пельмень, он едва не причмокнул от удовольствия, поняв, что его догадки были верны - горничная действительно оказалась в самом соку притягательной зрелости!
- У вас, наверное, есть семья? - продолжил он свой непринужденный допрос, снова преподнося к губам чашечку кофе. - Муж? Дети?
- Нет, у меня нет семьи... - совсем тихо проговорила Людка.
Илья сразу заметил, как на её глаза вдруг наплыла легкая тень печали, а рука, неспешно мешавшая половником что-то в кастрюле, практически застыла на месте.
«Вот и ещё одна писаная красавица, которая пропадает без мужика, - подумал он, доканчивая с кофе. - Действительно, наш мир - не мир, а сплошной абсурд!»
С каждым поглощаемым пельменем ему всё больше нравилась эта блондинка, но теперь, его симпатия к ней окрасилась ещё и в нежную тональность жалости.
Когда она подошла к нему, дабы налить ещё кофе, он, кивая на свою почти опустошенную тарелку пельменей, спросил:
- А вы не хотите?
- Нет, спасибо. Кушайте...
Налив ему новую порцию темного напитка, она опять удалилась к плите.
«Всё же она царевна, - следя за нею, думал Илья. - Пусть и без марафета на лице, но царевна... А трахателя нет! Эх, жизнь экая ты жестянка!»
Чувствуя, что уже сполна наелся пельменей (покончив с ними больше чем с половину!), он перешел на медленное питье кофе, тоже весьма не дурно сваренное сей блондинкой.
- Извините, что спрашиваю... - нерешительно начал он. - Но в чем причина вашего безбрачия? Вам не удалось найти себе достойного мужчину?
- Илья, а вы очень любознательны... - бросив на него свойский смеющийся взгляд, проговорила горничная. - Дело не в этом... Не только в этом... Я сирота, и всё моё детство и юность прошли в интернате. А интернат, как вы, наверное, знаете, место далекое от любовной романтики... Когда пришло время совершеннолетия, мне, конечно, выделили отдельную комнату в одной коммуналке. Но за неё надо было платить, и я стала буквально напрашиваться на любую работу. Кем только мне не приходилось работать, и уборщицей, и продавщицей, и кассиром... Даже няней одно время работала. Мне хватало на пропитание и оплату комнаты, но сама спертая атмосфера коммунальной жизни для меня с каждым годом становилась всё более гнетущей. Постоянные ссоры
горластых соседей, взаимные кражи еды в холодильниках, очереди в туалет - всё это казалось нескончаемым кошмаром, сплошным дурным сном! К тому же, ко мне без конца приставали всякие подвыпившие мужланы, только и желавшие зажать меня в каком-либо углу... Я мечтала вырваться из этой окаянной жизни! И, поэтому, когда мне посчастливилось стать прислугой у самой Анжелики Витальевны, я,
естественно покончила с той жизнью! Я осталась здесь, и, с тех пор счастлива на этой работе! Моей жизнью стало качественно вести хозяйство по дому...
- Спасибо вам, за откровение, Люда. Теперь я понимаю, почему вам было не до замужества. Но сейчас, когда ваша жизнь вполне устроилась,
вы по-прежнему не хотите этого?
- В свои сорок лет?? Илья, вы, наверное, шутите...
- Почему? Вот, например, Джулия Робертс только к сорока годам вышла замуж и даже родила ребенка.
- Так это же Джулия, она звезда. Красотка...
- Вы тоже ещё очень даже красивы... Аппетитны...
- Спасибо, Илья...
От его комплимента, она смущенно потупила глаза.
«Ах, Люда, Людочка! - только раззадориваясь от её смущения, с улыбкой подумал Илья. - Сирота вы наша казанская! Теперь мне понятна, откуда у вас такая внешняя холодность! Ну, ничего, растопим мы вас, вкуснятину, приголубим, и вы оттаете...»
- Милая Людмила, а я, на ваш взгляд красивый? - хитро глядя на неё, спросил её он.
- Да... - на мгновенье, вскинув свои веки, тихо произнесла она, и, ещё более смущаясь, добавила. - Вы симпатичный молодой человек.
«Стесняется словно девчонка! - весело подумал он. - Естественно, я симпатичный, ибо целые когорты общаговских девиц, одно время только и делали, что стелились под меня!»
- Спасибо и вам за комплимент! Также, я благодарю вас за сии превосходные пельмешки и хороший кофе! Спасибо!
- Вы накушались?
- Да-да, спасибо.
- Позвольте, я уберу со стола.
Блондинка приблизилась к Илье, и, взяв в одну руку тарелку с недоеденными пельменями, а в другую выпитую чашечку, хотела было ретироваться, но тот вдруг придержал её за запястье!
- Люда... - неожиданно иным, таинственным тоном обратился к ней он, смотря ей прямо в глаза. - Как я понимаю, что, пока тут нет тёти Анжелики, то именно я являюсь временным хозяином этого особняка. Ведь так?
- Да, Илья, так... - ответила она не без мелькнувшего испуга в зеленых очах.
- А это значит, что и вы находитесь в полном моём подчинении?
- Да...
- В таком случае не сочтите за дерзость, но, во-первых, отныне я буду вас называть Людой, так как в кротком варианте ваше имя звучит более ласково и нежно. А во-вторых, с завтрашнего дня, я хочу видеть на вас хоть немного косметики... Затушьте реснички, попудрите носик, накрасьте губы... Ведь, как я уже говорил, вы очень красивы, однако, эту красоту мне будет гораздо приятнее созерцать, если вы начнете ещё хорошо и за собою ухаживать. Вы меня поняли?
- Да, поняла...
- Чудесно.
Он высвободил её руку и сразу поднялся из-за стола. Она же, уже опасливо косясь на него, засунула тарелку с недоеденным в холодильник, а после, поставила под кран умывальника испитую кофейную чашечку.
- И ещё, - снова обратился к ней Илья, быстро вовлекаясь в сию внезапную роль «коттеджного босса». - Эта униформа, конечно, вам очень идет, но я бы хотел видеть вас и в каких-либо иных одеждах. Особенно, например, в платьях светлых тонов...
- Я поняла... - покорно склоняя крупную белокурую голову, глухо ответила горничная. - Я всё поняла, Илья...
- Хорошо, Люда! - довольно произнес он. - Тогда я наверно отлучусь в свою комнату и немного отдохну. После столь сытных пельменей, не грех на часок-другой и вздремнуть!
Слегка растопырив руками подол рабочей юбки, зрелая женщина ещё раз учтиво поклонилась ему, и, он, весело насвистывая какую-то абстрактную мелодию, покинул уютную кухню.
«Э-э-эх! Теперь я, кажется, начинаю понимать тетку! - обратно направляясь к себе, в полном удовлетворении размышлял он. - Ибо, обладая известностью и богатством, обладаешь и властью над людьми! Вот эта Старшеклассница видит меня только впервые, а уже как угождает, как пресмыкается передо мной, словно я отпрыск плешивого
монакского князя! Женщина ведь в самом смаке лет, а будто зачиханная девица! Э-эх! Деньги, власть! Тлён временного превосходства!
Интересно, если бы я повелел ей показать свои сиськи, а в придачу ещё и пизду - не ужели она и это бы выполнила с рабским смирением?!»
Действительно, уже представляя себя некой монаршей особой, Илья от души смеялся собственным мыслям. Однако, вновь оказавшись в своей спальной комнате, он, на сей раз, спокойно плюхнулся в кровать, и, буквально через пару минут был абсолютно гол как сокол.
- Ну что, мой верный дружок?! - продолжая скалить зубы в улыбке, проговорил он, весело поглядывая на свой половой член, ниспадающий чуть ли не до самых коленок. - Похоже, и здесь тебя ожидает работа!
- У вас, наверное, есть семья? - продолжил он свой непринужденный допрос, снова преподнося к губам чашечку кофе. - Муж? Дети?
- Нет, у меня нет семьи... - совсем тихо проговорила Людка.
Илья сразу заметил, как на её глаза вдруг наплыла легкая тень печали, а рука, неспешно мешавшая половником что-то в кастрюле, практически застыла на месте.
«Вот и ещё одна писаная красавица, которая пропадает без мужика, - подумал он, доканчивая с кофе. - Действительно, наш мир - не мир, а сплошной абсурд!»
С каждым поглощаемым пельменем ему всё больше нравилась эта блондинка, но теперь, его симпатия к ней окрасилась ещё и в нежную тональность жалости.
Когда она подошла к нему, дабы налить ещё кофе, он, кивая на свою почти опустошенную тарелку пельменей, спросил:
- А вы не хотите?
- Нет, спасибо. Кушайте...
Налив ему новую порцию темного напитка, она опять удалилась к плите.
«Всё же она царевна, - следя за нею, думал Илья. - Пусть и без марафета на лице, но царевна... А трахателя нет! Эх, жизнь экая ты жестянка!»
Чувствуя, что уже сполна наелся пельменей (покончив с ними больше чем с половину!), он перешел на медленное питье кофе, тоже весьма не дурно сваренное сей блондинкой.
- Извините, что спрашиваю... - нерешительно начал он. - Но в чем причина вашего безбрачия? Вам не удалось найти себе достойного мужчину?
- Илья, а вы очень любознательны... - бросив на него свойский смеющийся взгляд, проговорила горничная. - Дело не в этом... Не только в этом... Я сирота, и всё моё детство и юность прошли в интернате. А интернат, как вы, наверное, знаете, место далекое от любовной романтики... Когда пришло время совершеннолетия, мне, конечно, выделили отдельную комнату в одной коммуналке. Но за неё надо было платить, и я стала буквально напрашиваться на любую работу. Кем только мне не приходилось работать, и уборщицей, и продавщицей, и кассиром... Даже няней одно время работала. Мне хватало на пропитание и оплату комнаты, но сама спертая атмосфера коммунальной жизни для меня с каждым годом становилась всё более гнетущей. Постоянные ссоры
горластых соседей, взаимные кражи еды в холодильниках, очереди в туалет - всё это казалось нескончаемым кошмаром, сплошным дурным сном! К тому же, ко мне без конца приставали всякие подвыпившие мужланы, только и желавшие зажать меня в каком-либо углу... Я мечтала вырваться из этой окаянной жизни! И, поэтому, когда мне посчастливилось стать прислугой у самой Анжелики Витальевны, я,
естественно покончила с той жизнью! Я осталась здесь, и, с тех пор счастлива на этой работе! Моей жизнью стало качественно вести хозяйство по дому...
- Спасибо вам, за откровение, Люда. Теперь я понимаю, почему вам было не до замужества. Но сейчас, когда ваша жизнь вполне устроилась,
вы по-прежнему не хотите этого?
- В свои сорок лет?? Илья, вы, наверное, шутите...
- Почему? Вот, например, Джулия Робертс только к сорока годам вышла замуж и даже родила ребенка.
- Так это же Джулия, она звезда. Красотка...
- Вы тоже ещё очень даже красивы... Аппетитны...
- Спасибо, Илья...
От его комплимента, она смущенно потупила глаза.
«Ах, Люда, Людочка! - только раззадориваясь от её смущения, с улыбкой подумал Илья. - Сирота вы наша казанская! Теперь мне понятна, откуда у вас такая внешняя холодность! Ну, ничего, растопим мы вас, вкуснятину, приголубим, и вы оттаете...»
- Милая Людмила, а я, на ваш взгляд красивый? - хитро глядя на неё, спросил её он.
- Да... - на мгновенье, вскинув свои веки, тихо произнесла она, и, ещё более смущаясь, добавила. - Вы симпатичный молодой человек.
«Стесняется словно девчонка! - весело подумал он. - Естественно, я симпатичный, ибо целые когорты общаговских девиц, одно время только и делали, что стелились под меня!»
- Спасибо и вам за комплимент! Также, я благодарю вас за сии превосходные пельмешки и хороший кофе! Спасибо!
- Вы накушались?
- Да-да, спасибо.
- Позвольте, я уберу со стола.
Блондинка приблизилась к Илье, и, взяв в одну руку тарелку с недоеденными пельменями, а в другую выпитую чашечку, хотела было ретироваться, но тот вдруг придержал её за запястье!
- Люда... - неожиданно иным, таинственным тоном обратился к ней он, смотря ей прямо в глаза. - Как я понимаю, что, пока тут нет тёти Анжелики, то именно я являюсь временным хозяином этого особняка. Ведь так?
- Да, Илья, так... - ответила она не без мелькнувшего испуга в зеленых очах.
- А это значит, что и вы находитесь в полном моём подчинении?
- Да...
- В таком случае не сочтите за дерзость, но, во-первых, отныне я буду вас называть Людой, так как в кротком варианте ваше имя звучит более ласково и нежно. А во-вторых, с завтрашнего дня, я хочу видеть на вас хоть немного косметики... Затушьте реснички, попудрите носик, накрасьте губы... Ведь, как я уже говорил, вы очень красивы, однако, эту красоту мне будет гораздо приятнее созерцать, если вы начнете ещё хорошо и за собою ухаживать. Вы меня поняли?
- Да, поняла...
- Чудесно.
Он высвободил её руку и сразу поднялся из-за стола. Она же, уже опасливо косясь на него, засунула тарелку с недоеденным в холодильник, а после, поставила под кран умывальника испитую кофейную чашечку.
- И ещё, - снова обратился к ней Илья, быстро вовлекаясь в сию внезапную роль «коттеджного босса». - Эта униформа, конечно, вам очень идет, но я бы хотел видеть вас и в каких-либо иных одеждах. Особенно, например, в платьях светлых тонов...
- Я поняла... - покорно склоняя крупную белокурую голову, глухо ответила горничная. - Я всё поняла, Илья...
- Хорошо, Люда! - довольно произнес он. - Тогда я наверно отлучусь в свою комнату и немного отдохну. После столь сытных пельменей, не грех на часок-другой и вздремнуть!
Слегка растопырив руками подол рабочей юбки, зрелая женщина ещё раз учтиво поклонилась ему, и, он, весело насвистывая какую-то абстрактную мелодию, покинул уютную кухню.
«Э-э-эх! Теперь я, кажется, начинаю понимать тетку! - обратно направляясь к себе, в полном удовлетворении размышлял он. - Ибо, обладая известностью и богатством, обладаешь и властью над людьми! Вот эта Старшеклассница видит меня только впервые, а уже как угождает, как пресмыкается передо мной, словно я отпрыск плешивого
монакского князя! Женщина ведь в самом смаке лет, а будто зачиханная девица! Э-эх! Деньги, власть! Тлён временного превосходства!
Интересно, если бы я повелел ей показать свои сиськи, а в придачу ещё и пизду - не ужели она и это бы выполнила с рабским смирением?!»
Действительно, уже представляя себя некой монаршей особой, Илья от души смеялся собственным мыслям. Однако, вновь оказавшись в своей спальной комнате, он, на сей раз, спокойно плюхнулся в кровать, и, буквально через пару минут был абсолютно гол как сокол.
- Ну что, мой верный дружок?! - продолжая скалить зубы в улыбке, проговорил он, весело поглядывая на свой половой член, ниспадающий чуть ли не до самых коленок. - Похоже, и здесь тебя ожидает работа!