Андрюшки, вообще для меня эти воспоминания свели на нет…

Был конец августа. На душе лежала тоска. Тут и зачастившие дожди, и осознание того, что скоро снова за парту..

В один из этих дней я забрался в наш «штаб», на чердак, с книжкой Марка Твена про приключения Тома Сойера.

Похождения этого американского мальчишки я знал, чуть ли не наизусть, но мне все равно нравилось их перечитывать. Я раскрыл страницу, на том месте, где Том разъясняет сущность помолвки Бекки Тетчер. Я вчитывался в строки, ощущая как растет напряжение внизу живота… Страшно завидовал Тому, его смелости в общении с девчонкой… Вдруг вспомнилась моя история на пляже с Иркой.

Как-то само собой рука выпростала налившийся тяжестью член.

— А почему бы и нет? — спросил я сам себя.

По крыше чердака барабанил дождь. Ну и кто в такую погоду не то что

на чердак заберется, вообще на улицу выйдет? Бояться, стесняться было некого...

Я закрыл глаза, представив себя Томом, который зарывается головой в локоны Ребекки… Рука, трудившаяся над моим вздернувшимся сучком, выдавала неописуемый фонтан наслаждений, которому готов был предаваться бесконечно….

Вдруг. Шестым, седьмым, десятым, да черт его еще знает каким чувством — я понял, что на чердаке не один…

Мне стало страшно: кто-то не просто узнал — увидел мою тайну. Не сразу, боясь, открыл глаза. И не сразу же поверил в то, что увидел .

У чердачного окошка, слева от него, стояла Ирка и буквально пожирала меня глазами.

18.

Нет, не меня — то, что было между моих ног.

Но даже не это стало для меня шоком: Ирка никогда не носила платье, всегда была в брюках. И вот сейчас ее брюки были слегка расстегнуты, а ее рука, скрытая за нераспущенной до конца молнией что-то, чего не видел я, шевелила там.

Мы оба молчали, ужасаясь, что застали друг друга за чем-то, что самое сокровенное для каждого из нас.

Первым опомнился я и стал судорожно засовывать своего «малыша» в штаны. Но малыш-то уже не был малышом. Он уже явно хотел называться Гулливером и никак не убирался в брюки…

— Саш, не надо, — Ирка не сказала, а как легким дуновением

ветерка, донесся до меня ее голос, — не убирай Его…

Показалось, что мне послышалось.

— Сделай еще так, как ты делал, — чуть громче, каким-то неестественно

хриплым, срывающимся голосом, сказала Ирка.

Я не сразу нашелся, что ответить. Первое, что прочувствовал —

стыд. Стыд, что меня застукали в такой ситуации ... Такое ощущение, что должен шагнуть в бездну. В неизведанную для меня бездну…

Но я пересилил себя и шагнул в нее:

— Ладно… Только ты это…подойди, — хриплым, срывающимся голосом

сказал я. Внутренне дурея от своей храбрости.

Чувствовалось, что и Ирке не по себе. Но она тоже, видимо, пересилив себя, вынув руку из брюк, и какими-то негнущимися, ватными шагами приблизилась ко мне. Опустилась на колени, так что ее голова оказалась как раз на уровне моего члена. И вот это-то вдруг привело меня в страшное возбуждение. И что странно, совершенно пропал стыд оттого, что мое хозяйство разглядывает девчонка. Наоборот, захотелось по-максимому представить его во всей красе. Даже выгнул для этого спину немного…

Мне казалось, что я достиг абсолютного наслаждения. Но я счастливо заблуждался. Вдруг почувствовал, что мой член мягко и нежно обнимет Иркина ладошка. Я дернулся, чуть не взвыв от наслаждения

—Тебе больно? — испуганно спросила Ирка

— Нет…нет… Мне очень хорошо… Делай так дальше….Только…можно

я тебя тоже потрогаю. ТАМ…

Ирка молча сдвигала кожицу на моем писюне, не сказав ни да, ни нет. Другая ее рука снова нырнула в брюки.

Я больше не спрашивал ее ни о чем. Откинулся на спину, боясь только что это все сон, и вот сейчас я проснусь, и ничего этого в действительности нет…

А сказка продолжала развиваться в лучшем для меня продолжении. Не отпуская моего писюня, Ирка легла рядом со мной. Больше я не задавал ей

вопросов, а только слегка провел рукой по ложбинке между грудей. Ирка вздрогнула, и громко вздохнула. Я осмелел, нащупав рукой один из ее

19.

бугорков и его окончание. Сосок был очень твердым и упругим, Я зажал его между пальцами и стал теребить. Ирка вздохнула еще громче. Я посмотрел ей в лицо. Ее глаза были закрыты, а алые губки приоткрыты, обнажив ряд ровных белых зубов. Изо рта вырывалось шумное неровное дыхание. И чем сильнее я сжимал ее грудь, тем яростнее она трудилась над моим «мальчишкой».

Какое-то шестое чувство подсказало мне, неопытошу, что Ирка сейчас вся моя. Вся…

Продолжая ласкать ее грудь, другой рукой, легко прикасаясь пальцами, провел по ее животику и остановился в районе пупка, ожидая ее сопротивления. Ирка шумно дышала мне в ухо, не делая ничего, чтобы остановить мои изучения ее тела. Я чуть выждал и, скользнув рукой ниже, наткнулся на резинку ее трусиков. Помедлил немного и нырнул под нее. Руке везло больше, чем моему воображению: сначала она ощущала только

упругость молодого девичьего тела. Потом это перешло в осязание сразу, два в одном, шёлка и бархата чуть ниже лобка...

Не знаю, что в этот момент испытывала Ирка — мне этого не понять, но она бросила моего малыша на произвол судьбе и вся приникла ко мне, обхватив меня руками. А я при этом продолжал испытывать необъяснимое блаженство, теребя ее между ног…

Я окончательно осмелел от всего (или обнаглел?)

— Ир, а можно я…

Я даже не договорил. Ирку как ветром сдунуло от меня

— И не думай даже!

— Ир… — растерянно сказал я. — Я же не ЭТО имел ввиду.

Она вопросительно посмотрела на меня

— А что?

— Ну это…можно ты ЕГО ногами сожмешь?

Ирка задумалась. Пожевала губами… Я отчаялся, ощущая болезненное напряжение в низу своего организма.

Вдруг Ирка встала. Посмотрела на меня сверху вниз. Потом резко полу спустила с себя брюки, сразу вместе с трусиками, и снова легла со мной рядом, повернувшись ко мне попой.

На какое-то время мы оба замерли, понимая, что между нами, сейчас произойдет. И если и не то, Настоящее, то очень близкое к нему…

Мой член твердо упирался в девичью плоть. Я весь дрожал от возбуждения. Чувствовал, что и с Иркой происходит то же самое. Ирка снова стала теребить себя спереди. Терпеть я уже больше не мог. Чуть

приподняв ее ногу, я двинул свой член. Ирка затрепетала. Я тоже. Мой писун лег как раз между ее двумя пухлыми дольками, которые совершенно непонятно для меня стали очень влажными…

— Она что, писать хочет? — мелькнула мысль и сразу пропала. Потому

20.

что из меня практически сразу ушло все умение соображать. Это было что-то волшебное, когда живешь не тем, что в голове верхней — все команды телу отдает голова та, что между ног.

Никто и никогда не учил меня, что и как в этой ситуации делать. Тело двигалось само, наполняя самое себя все большим наслаждением. Мешало только Иркино теребление самой себя между ног. Я тронул ее ладошку, убрал и заменил своей. Сжимая и разжимая ее «красавицу», подвигал к себе в такт.

В какой-то момент я очень резко дернулся назад, а когда снова двинулся вперед, то не почувствовал пустоты, когда моя головка

выскальзывала наружу между ее ног. Член уперся в лобок… Я дернулся еще несколько раз…

—