Как я подсматривала за родителями

Когда всё это случилось, я нынче должна была идти в школу. Мне уже купили всё необходимое. В нашей семье состоявшей из трёх человек: папа, мама и я(Марина), всегда всё решалось сообща и мы всегда помогали друг другу. Мама после родов часто болела и всю тяжёлую работу делал отец. Он же и мыл меня в ванной, а потом и в бане. В баню мы ходили все втроём и я видела родителей голыми с детства, как помню. Меня это ни сколько не смущало, да и отец с мамой привыкли и как то не задумывались, что я расту.

Всему когда то приходит конец и вот однажды вечером, когда мы уже были готовы идти в баню. Мама и говорит мне:
- Мариночка! Ты уже стала взрослой и должна понять нас правильно. Когда отец прийдёт из бани, только тогда ты приходи ко мне. Я тебе помогу мыться, а потом ты сама будешь домываться.

Я не совсем всё поняла и спросила папу:
- Па! Почему мне с вами нельзя?
- Потому что ты уже большая и пойдёшь в школу. Вдруг об этом кто нибудь узнает. Все над тобой смеяться будут и над нами тоже.
- Нет!? Вы наверное меня стесняетесь?-попыталась я возразить.
- Ни капельки.-спокойно ответила мама.
- Если ты так считаешь, то можешь по дому ходить как ходила, но в баню всё равно будешь ходить одна или с мамой.-уже более твёрдо сказал папа.

До этого дня я после бани всегда ходила голенькая, да и мама с папой тоже ни кого не предупреждали и переодевались при всех, а в сильную жару спали тоже голыми. Просто так было удобно и не так жарко. Как будет сейчас я не знала и была в полном раздумье. Я не знала что можно делать, а что нельзя и не найдя ответа, решила «Буду делать всё как и раньше». Когда отец и мама ушли в баню, я незаметно подкралась и решила подслушать, о чём они будут говорить. Много слов было не понятно из за шума воды и дряканья тазиков, но главное я уловила. Они говорили обо мне и тихо спорили, что нельзя было так резко решать эту проблемму.
- Нужно было немного подождать, пока Марина сама не пришла бы к этому решению.- говорила мама.
- Это нужно было сделать ещё в три года или вообще не затевать этот разговор.- спорил отец.

Чем это разговор закончился, я не знаю, просто не хотелось, чтобы меня застукали за тем, что я подслушиваю. Мне было и так всё понятно. Они были не против того, что бы было всё как раньше, но учёба в школе внесла свои корректировки в нашу семейную жизнь. Теперь я уже точно знала, что надо делать.

Каждое утро я вставала как обычно и голышом тащилась через весь двор в туалет, на ходу протирая глаза. Затем умывалась и не одеваясь садилась завтракать. Мама попыталась мне возразить:
- Может оденешся, прежде чем за стол садиться.
- Жарко очень. Вы же сами мне сказали делай как хочешь.-ответила я.
- Ладно. Пусть сидит, если ей так удобнее.-попытался заступиться за меня отец.

Мама окинула взглядом отца. Он сидел тоже в одних плавках, с самого утра уже было плюс тридцать.
- Теперь понятно в кого дочь пошла. Вся в своего папашу.
- А сама то в чём ходишь.-сказал отец и обратил внимание на её прозрачную сорочку, под которой ничего небыло.
- Жарко ведь.-возразила мать.
- Ну а мы про чё говорим.-почти в голос ответили мы с отцом и переглянувшись все засмеялись.

На этом проблемма была решена. Мы продолжали дома и во дворе вести себя как и раньше. Каждый ходил в чём хотел и как хотел. Единственное, что изменилось, меня не стали брать с собой в баню, хоть я и сильно то не просилась, но было немного обидно.

Начался учебный год, но дома было всё по прежнему. Каждый делал что хотел и ходил вчём ему хочется. Настоящая нудиская семейка. В школе об этом не знали и мы соблюдали все меры предосторожности. К нам мало кто ходил в гости и мы тоже редко выходили. Чаще всего отдыхали на озере или ходили в походы. Одним словом было здорово.

Четыре года учёбы в школе пролетели незаметно и со мной стали происходить странные вещи, до этого мне незнакомые. Мои маленькие коричневые пятачки в районе груди начинали медленно набухать и появились маленькие конса с коричневой пипочкой на самой его вершине, а в области писи появились маленькие светлые волосики. Я растерялась и не знала как поступить. Если я начну прятать все эти новые образования на своём теле, то и родители сделают тоже самое и привычная жизнь перейдёт в другое, тайное русло бытия. Может это и будет лучше, а может и хуже, я тогда не знала. Бросаться в тайное и неизведанное мне не хотелось и я решила не обращать на это внимания. Растёт-пусть растёт, значит так надо, а там посмотрим.

Папа и мама поглядывали на меня, но ничего не говорили. Прошёл ещё один год и у меня уже были упругие маленькие грудочки , а между ног появился маленький пушок, пока ещё светлый и не очень заметный. Мне уже было двенадцать и каждый раз, когда я случайно видела у отца его болтающийся член, на меня накатывала какая то приятная волна и моя рука тянулась вниз, к моей писе. Я заходила в свою комнату и отдавалась этому наслаждению. Я по долгу гладила себя между ног и мои пальчики проваливаясь, надавливали на клитор. Было так приятно и как то необычно. С каждым разом мои пальчики проникали всё глубже и глубже, раздвигая стенки влагалища и мне было хорошо. Я представляля себе, как туда проникает мужской член и постепенно теряется там, внутри меня. От этого я ещё пуще заводилась и с каждым днём, месяцем я всё больше иследовала лабиринты наслаждения. Я знала где погладить, а где нужно надавить и даже где можно было ущипнуть, чтобы доставить себе массу наслаждения.

Так пролетел ещё один год, а за ним ещё и я уже першла в восьмой класс. Мне было четырнадцать лет и я много знала о маструбации и испытала на себе. В семье мы по прежнему не стеснялись друг друга и теперь на моей стороне была мама. Она защищала меня и отстаивала мои права на то в чём мне ходить и как одеваться. Мои грудочки были уже неполного второго размера, но по прежнему соски торчали и выпирали через блузку, если я ходила без бюзгалтера. По совету мамы я стала подбревать волосы на лобке и у меня всегда был аккуратный треугольничек, но уже тёмных волосиков. Отец часто обращал на мою наготу внимание и я стала замечать, что член у него не всегда висел. Иногда он сильно выпирал из плавок, а когда отец садился на банкетку или наклонялся, чтобы что то поднять, бывало и выскакивал наружу. Я хихикала и закрыв рот рукой, чтобы это было не так заметно, уходила в другую комнату. Мама смеялась над ним и говорила:
- Смотри, а то потеряешь где нибудь свой агрегат.

Отец сердился на неё и ворчал:
- Говори потише, а то Маринка услышит.
- Ну и пусть слушает. У неё вся жизнь впереди. Должна же она чему то научиться дома.-и снова смеялась.

Несколько раз я случайно заметила, как мама толи щипнула отца в районе его члена, толи сильно прижала, что он даже отскочил в сторону и рассердился на неё.
- Больно ведь. Чай тебе не железный.-и ушёл в другую комнату.

Я тогда не знала, что яички, это самое больное место. Позже мне это пригодилось, когда на улице ко мне стал приставать один ненормальный, доставая из штанов свою калбасу. Я ему так врезала по яйцам ладошкой, что он заскулил,