Я повернулся к ней спиной, переборов секундное колебание, резко спустил трусы и снял их. Комкая в кулаке трусы, натянул спереди свитер обоими руками, так чтобы прикрыть письку и тут же почувствовал, как он натянулся сзади, полностью обнажая мои ягодицы. Я резко повернулся лицом к Оксане и потупился, понимая, что только что она с интересом рассматривала мою голую попку.
- Трусы отдай мне, - приказала она.
Я подчинился и подал ей трусы, продолжая оттягивать свитер. Она положила их на стол.
- Теперь свитер сними.
- Оксана, но это уже незачем, - проныл я, плаксивым голосом.
- Давай, давай. Позор тебе прыти добавит, когда упражнения делать будешь. Снимай, я говорю. Или можешь ...одеваться и уходить: за двойкой в четверти.
Я тяжело вздохнул, снова повернулся к ней спиной и стал стягивать свитер. Слава богу, что находившаяся под ним рубашка была достаточно длинной и, натянув ее, сумел прикрыть большую часть ягодиц и письку. Натягивая правой рукой рубашку спереди, чтобы Оксана не разглядела моих интимных мест, я снова повернулся к ней и подал свитер. Его она тоже перекинула через спинку стула.
- Теперь рубашку.
Я надеялся, что этого не произойдет, но теперь надежды рухнули. Я снова повернулся к ней спиной и снял рубашку. Как на зло, майка была слишком короткая и натянуть ее так, чтобы прикрыть ягодицы и член было невозможно. После секундного замешательства, я прикрыл член правой ладошкой, обхватив пальцами яички, так чтобы они не висели, повернулся к Оксане, подал ей рубашку и сразу прикрыл стыднояе место и левой рукой, старясь держать ладошки как можно плотнее, чтобы она не могла ничего разглядеть. Оксана перекинула рубашку через спинку стула, повернулась ко мне и принялась бесцеремонно разглядывать. От стыда я был готов провалиться сквозь землю, но такого счастья не предвиделось и мне лишь оставалось стоять потупясь и прикрывая ладошками член под ее насмешливым взглядом. Пауза затягивалась.
- Скажи, что мы будем сейчас делать? - спросила она насмешливо.
- Ты меня будешь наказывать, - промямлил я, после небольшой паузы.
- Как я тебя буду наказывать?
- Ты будешь меня пороть.
- Хорошо. За что я буду тебя пороть?
- За то, что я плохо учусь по русскому.
- Нет, ты не просто плохо учишься. Ты ленивый мальчишка и за это тебя надо выпороть. Повтори.
- Я ленивый: мальчишка, - промямлил я.
Она движением бровей показала, что ждет окончания фразы.
- И поэтому меня надо выпороть, - выдохнул я.
- Чем бы мне тебя выпороть? А? - притворно задумалась она и показала, что ждет ответа
- Наверное, ремнем, - вздохнул я.
- Хорошо. Как ты думаешь, скольких ударов по попке ремнем ты достоин?
Я замялся.
- Наверное, пяти.
Она расхохоталась.
- Издеваешься? Что же, ты об этом пожалеешь. Для начала пропишем тебе: скажем, сорок. В соседней комнате шкаф для одежды. Там висят ремни моего отца. Выбери тот, что пожестче, и принеси мне.
Я бросился в соседнюю комнату. Нельзя сказать, что приказание меня порадовало, просто появился шанс хоть на несколько минут укрыться от взглядов Оксаны. Открыв шкаф, я увидел там три ремня. Все еще зачем-то прикрывая член правой рукой (было стыдно открыть свои срамные части в чужой квартире даже когда никто не смотрел) , я взял тот из них что показался мне помягче и потоньше и поплелся в комнату.
Когда я подошел к Оксане и протянул ей ремень, она нахмурила брови.
- Ты что принес, паршивец?! - она схватила ремень и больно хлестнула меня по левой ноге, так что я подпрыгнул. - Неси толстый, черный. И быстро, пока я тебе горячих не добавила.
Я метнулся в соседнюю комнату, схватил требуемый ремень и быстро вернулся к Оксане.
- Вот это уже дело, - она довольно усмехнулась и взяла у меня ремень. - Ложись на кровать.
Я медленно подошел к кровати и лег на нее попой кверху, все еще тщательно прикрывая член. Получилось, что я лежу убрав под себя руки, из-за чего попа несколько выпячивалась. Я снова почувствовал стыд.
- Руки то вперед вытяни, - хохотнула Оксана.
Я, нехотя, вытащил из под себя руки и положил их перед собой, уперев в них подбородок. При этом я постарался как можно плотнее сжать ноги и прижать таз к кровати, чтобы у девчонки не было никакой возможности разглядеть мой член и яички. Оксана встала надо мной, держа в руке ремень. Я весь сжался и зажмурился в ожидании удара, но его не последовало.
- Не, так неудобно, - заявила она после небольшой паузы и неожиданно вышла из комнаты.
Вернулась она почти сразу, держа в руках круглый валик от дивана.
- Поднимай живот, - потребовала она. - Подсунем под тебя, чтобы попка была выше.
Я весь содрогнулся. Ведь когда я приподнимусь, она сможет увидеть мои интимные места. Однако выбора у меня не было и я подчинился. При этом я извернулся так, чтобы она не смогла увидеть моего члена. Как только валик оказался подо мной, я моментально плюхнулся на него, прижимаясь к нему писькой и отчаянно гадая, не успела ли разглядеть ненароком чего лишнего вредная девчонка.
Оксана выпрямилась и начала меня неторопливо разглядывать. Я снова сгорал от стыда. Ведь я лежал в постыдной позе с приподнятой обнаженной попкой перед девочкой, которая собиралась меня пороть, а всю мою одежу составляла короткая майка. Неизвестно откуда взявшийся сквознячок противно холодил ягодицы.
- Да, забавная картина, - протянула, наконец, Оксана. - Ну, что же, начнем, пожалуй. Каждый удар будешь считать. Если собьешься или пропустишь один, этот удар не считается. Понял?
- Понял, - пискнул я.
Мое сердце бешено колотилось. Щеки пылали. Я зажмурился и напрягся, в ожидании удара, но его опять не последовало. От удивления я открыл глаза и расслабился: и в этот момент резкий удар ремня обжог мне попку.
- А-а-а, - закричал я он неожиданности и, через несколько секунд, спохватившись, отсчитал: - раз.
Тут же на мои ягодицы обрушился второй удар. Здесь мне удалось сохранить честь и не вскрикнуть. Перетерпев боль, я громко сказал.
- Два.
Третий удар был крепче предыдущих. Я дернулся, но, стараясь говорить как можно ровнее, чтобы не выдать своих чувств, произнес:
- Три.
Новый удар, чуть слабее. Его я выдержал спокойно и ровным голосом объявил:
- Четыре.
Кажется, Оксана поняла, что ударила не слишком сильно и вложила в следующий удар все что могла. Боль была настолько нестерпимой, что я резко дернулся, застонал, и лишь переждав несколько мгновений смог произнести:
- Пять.
Новый удар. Достаточно сильный, но не такой как прежде. Может быть, я бы и не дернулся, если бы он не пришелся на места, по которым ремень уже бил.
- Шесть.
Новый удар.
- Семь, - крикнул я.
Попка начинала ныть уже нестерпимо. Снова щелчок, какой-то особо резкий и от того болезненный.
- М-м-м. Восемь, - кажется мой голос дрогнул.
Еще один удар. С особой силой. Я сдержался, чтобы не закричать, но дернулся особо сильно. Из глаз потекли слезы.
- Девять, - объявил я после небольшой паузы, стараясь, чтобы в голос не дрогнул.
Следующий удар был уже не такой сильный и я перенес его спокойно.
- Десять.
Я ждал новых ударов, стараясь не обращать внимания на боль в попе и ужасаясь, как выдержу еще три десятка ударов. Оксана, почему-то медлила.
-